Игра в жизнь (СИ) - Стариков Антон. Страница 18

— Вперед не останавливаться, не стоять на месте, не давать себя окружить! — Выпад! Один из зеленых заверещал, корчась на копье, пинком сбил с ног другого, принял на щит несколько ударов пока стряхивал с копья тело. Удар в спину — один из ублюдков сумел зайти сзади и метнуть дротик, благо что барьер хоть и приказал долго жить, но функцию свою выполнил, смягчив удар и не дав пробить доспех. Эта сука метала не свои хлипкие костяные, а позаимствованные у уже убитого в самом начале старшего гоблина.

Второй дротик отбил щитом, заодно врезав пяткой копья самому шустрому из оставшихся за спиной. Чтобы достать метателя пришлось самому метнуть копье, внезапно, из неудобного положения, снизу в верх — попал в живот. Развернулся к оставшимся, одновременно разматывая кистень. Все происходило так быстро, что не оставляло ни мгновения на мысли, только инстинкты и навыки. Четверо уже изрядно помятых противников не спешили нападать, до них явно стало доходить, что победы в этом бою им не видать. Но их все равно было больше, переглянувшись они стали расходится, чтобы атаковать с разных сторон. Не получилось. Дримм резко взмахнул кистенем сверху вниз, гоблин отшатнулся, думая, что сумел увернуться, но каменный шар с хрустом раздробил его стопу, а нижний окованный край щита опустился на затылок согнувшегося от боли калеки. Разворот и выпущенный из рук кистень, как из пушки, сноситследующего. Перехватив щит по бокам снизу, страшным ударом сбивает предпоследнего. Последний в это время во всю драпает, но недалеко, пригодился бонус на метание ножей. Первый нож воткнулся в район поясницы, второй — более точно под левую лопатку, там ли сердце у гоблинов неважно, третий нож — под правую. Мечем дважды ткнул лежащего, сбитого щитом и находящегося в нокдауне. Предпоследний, получивший кистенем, корчился и пускал кровавые пузыри — не жилец. Добил волшебным копьем пытавшегося отмахиваться раненого с переломанной ногой. Потом подошел к метателю дротиков, он был еще жив и крепко сжимал древко копья, Взялся за древко и вместо того чтобы выдирать, всунул его глубже. Гоблин засучил ногами, Дримм резко повернул — глаза закатились и руки трупа разжались — выдернул оружие вместе с какими-то синими трубками намотавшимися на наконечник. Стряхнув кишки с копья, вытер его о траву и пошел осматривать остальных убитых.

С трупами было просто, больше ни кого добивать не пришлось, а вот с добычей наметились сложности. Самая ценная добыча — дротики старшего гоблина, его же топор и шлем, были из железа, по этому при переноске давали сильный дебаф.

Да, похоже эта железная проблема будет преследовать всю оставшуюся жизнь. Надо что то придумать. —

Еще у старшего был кошель с монетами: 5 серебряных и горсть мелочи. У шамана денег не оказалось, зато было много разных побрякушек, в большинстве своем бесполезных для него, дающих бонус к магии только гоблинам, но все же пара амулетов на выносливость и ловкость заняли свое законное место у него на шее. Шаманский посох тоже имел жесткую расовую привязку, но как и амулеты годился на продажу. Еще были многочисленные мешочки с травами и порошками, (решил разобраться с ними позже) — все полетело в сумку. Молодые гоблины(наконец удалось применитьопознание) ничем не порадовали — куча дубин и грубых ремней с камнями, представлявших собой пращи со снарядами, стоили бы от силы несколько медяков, поэтому не стал возиться с этим хламом, а больше у них ничего и не было.

Все время пока он шмонал трупы и занимался сортировкой добычи мохнатые лежали тихо-тихо. Может быть надеялись, что о них забыли? Видимо заклинание паралича, или чем там их приложил шаман, все еще действовали, поскольку не один не попытался убежать или уползти. Все же магия слабела, потому что когда он внезапно схватил подмышки несостоявшуюся кандидатку на гриль и поставил ее перед собой, она пискнув осталась стоять, лишь немного покачиваясь.

Сперва применил опознание. Ребенок народа квелья (пол женский) уровень 4. Так ясно, что ничего не ясно. Ни в реале шерстя информацию по Серединному миру, ни здесь, никто не упоминал ни про каких квелья. Впрочем это не так уж и удивительно, учитывая что этот мир даже сейчас был много-много-много больше Земли и продолжал увеличиваться. Сотни команд создавали расы, народы и страны, либо беря за основу уже придуманное кем-то, либо реализуя собственные идеи. Конечно они консультировались друг с другом, чтобы не допустить слишком сильных противоречий, но все равно простор для творчества был очень велик.

— Ты кто? — задал вопрос на общем стоявшей перед ним малышке. Кроме стука зубов не дождался ответа. Попробовал задать этот же вопрос на эльфиском, и снова лишь испуганное хлопанье глазами, но по видимому более осмысленное. Показалось, что в глазах мелькнули и другие чувства кроме страха, но понимание не входило в их число. А вот язык фейри нашел какой-то отклик поскольку ранее молчавшая малолетняя представительница народа квелья разразилась бурной речью, с трудом им понимаемой, поскольку слова фейри в ней присутствовали, но в явном меньшинстве. Жестами попросил ее говорить помедленней. Общение пошло, но большей частью с помощью все тех же жестов, рисунков на земле (он использовал для этого свое копье). Аясова (именно так звали девочку) дротиком данным ей в качестве рисовалки пыталась что ему объяснить, слова играли лишь третьестепенную роль. По видимому именно то, что он дал оружие, окончательно убедило ее в добрых намерениях такого страшного незнакомца, и юная квелья поверила, что с ней не поступят как с гоблинами раньше. В общем с трудом удалось понять, что эта группа детей, решивших набрать каких то редких то ли трав, то ли ягод, возможно и того и другого, что бы доказать, что они уже взрослые. Искомое произрастало только в этом районе леса, по крайней мере девочка была в этом уверенна. Вот так группа соискателей взрослого статуса, самовольно, оказалась в этих местах и попала в лапы шамана с присными. Кстати гоблины находились здесь примерно с той же целью — доказать, что они готовы стать полноценными членами племени, но более организовано и под присмотром старших. Дальше все было просто, детишки увлеклись сбором того что им было нужно, и опомнились, когда уже падали под воздействием заклинания. Пока он беседовал с Аясовой, тараторившей без умолку и вовсю освоившей рисование подаренным дротиком, остальные детишки собрались вокруг них — видимо заклинание окончательно перестало действовать.

Кроме Аясовы остальные явно робели передДриммом. Впрочем робость стала проходить, когда он предложил им жареной рыбы, и особенно когда наложил на двоих пострадавших от пинков гоблинского молодняка лечилки. Покушали, кстати ели они очень аккуратно, хоть и пользовались только руками. После еды, продолжил разговор с Аясовой, предложил проводить их до дома. Девочка с радостью согласилась, остальные дети явно тоже были довольны этим. Перед уходом раздал оставшиеся дротики главаря — если уж ему не взять оружие с железом, то пусть послужит другим. Получилось вооружить им шесть детишек, двум, не получившем, отдал шлем и топор. В общем все равно получил пользу с этих трофеев, такой подарок был явно ценен для квелья, по его прикидкам, находившемся в каменном веке. Тот паренек, которому достался шлем, по имени Кавук, кстати самый большой из всех, тут же попытался его надеть, но получилось как голову в ведро совать, поэтому всю оставшуюся дорогу он и использовал шлем как ведро, куда он и остальные собирали ягоды и орехи, угощались сами и угощали Дримма.

До ночи не успели дойти до их дома. Хотя ребятня вела его очень уверенно, но тяжесть оружия, подаренного Дриммом, быстро их утомила. С реки они давно свернули, шли напрямую через лес.

Расположились на ночлег у крупного ручья, бравшего начало в небольшом озерце, скорее даже пруду. Верши по привычке поставленные Дриммом, вызвали массу вопросов, когда квелья поняли их предназначение, привели их в восторг. Как он понял их племя добывало рыбу только острогой или вкопанными на стремнине прутьями, на которые рыба сама напарывалась, но такие прутья были ненадежны, часто ломались, рыба соскальзывала, да и потоком их то и дело вырывало, поэтому рыба в их племени считалась деликатесом. Пришлось весь вечер учить их плести вершу, ученики оказались способными, не то что он в свое время, вот что значит личная заинтересованность. Особенно отличилась тихая девочка по имени Тичава, ее изделия были намного лучше и изящней, чем его грубые корзины. Ставить все новосплетенные изделия пришлось опять же таки ему.