Ты будешь моей (СИ) - Победа Виктория. Страница 8

Кивнул, не произнося не слова. Все мое красноречие испарилось в один лишь миг, стоило мне вспомнить наполненный ужасом взгляд Лары, направленный на меня. Я лишь мог надеяться, что у меня будет время все исправить и мысленно молился, чтобы она продолжила держать обещание, данное Демину до нашего возвращения.

— Они мои, — прохрипел с трудом выдавливая из себя слова, буквально вытесняя их из ноющей груди.

— Боюсь, все не так просто, — вздохнув, Макс взял со стола пачку сигарет, выудил из нее одну и закурил.

— Что это значит? — спросил несдержанно, с каждой секундой мое спокойствие таяло, а терпение практически лопнуло. Я не хотел больше ждать, у меня была лишь одна цель — найти тварей, сломавших мою девочку и заставить их захлебываться в луже собственной крови.

— Азарин здесь, а двое других… — он замолчал, снова наполняя дымом легкие и не решаясь продолжить. Ему и не нужно было, я и так все понял. Без слов.

— Проклятье, — схватил стоявшую на столе кружку и со всей силы швырнул ее в стену.

—Их уже ищут, я найду их, — пообещал Макс, вот только нихрена, теперь это мое дело и только, и искать их буду я. О, я найду, обязательно найду, а после заставлю молить о смерти.

— Я сам, — рявкнул я, — они мои, Макс, мои, слышишь.

— Я обещал…

— Мне плевать, что ты обещал, — схватил его за края пиджака и заорал в голос, — плевать, ясно, эти подонки мои, разбирайся со старшими, а этих я уничтожу сам и только попробуй встать на моем пути, я и тебя разорву.

— Хватит, — резкий тон Воронцова и его статуи тотчас же оттащили меня от Демина. — На воздух его.

Меня силой выволокли из дома, обрушившиеся на меня капли дождя немного привели в чувства.

— Когда ты стал таким эмоциональным? — усмехнулся Граф, выходя из дома следом за мной.

— Не твое дело, — я вырвался из хватки его прихвостней, и отвернулся, из последних сил сдерживая рвущееся наружу извержение.

 —Прекращай, ладно Демин, у того вообще непонятно что в голове, но у тебя мозги где были? Я тебе не враг, Матвей, и иногда достаточно просто набрать номер. Так, что эта за прекрасная нимфа, из-за которой весь сыр-бор?

— Говоришь, хочешь помочь? — обернулся к нему, оставив его вопрос без ответа. Близко его к ней не подпущу, вообще ни одного мужика не подпущу. В мыслях созрел план, дружков бывшего женишка Лары я найду, надо будет из-под земли достану. Но раз уж Демьян так кстати оказался здесь, глупо было не воспользоваться его помощью. Найти-то я найду, а потом вдоволь наиграюсь, но сначала пусть ублюдки почувствуют себя дичью в сезон охоты. Я уверен, они слышали о Воронцове и его методах, сын превзошел отца, даже семья его опасалась. Никто из нас бы никогда не признался вслух, но лишь одним своим присутствием он мог нагнать страху. Слухи о Графе слыли от Москвы до далекой Сибири, его людей узнавали, стоило «белым костюмам» появиться в поле зрения жертвы, Демьян не церемонился, изящно избавляясь от неугодных словно от фигурок на шахматной доске.

— Хочу, — кивнул брат.

— Тогда дай мне на время несколько своих парней…

Глава 6

Матвей.

Ненависть заполоняла каждую клеточку моего тела, я готов был разорвать ублюдка в клочья.

Когда Азарины скрываясь от Макса и Графа идущих по душу подонок, спрятались у своего компаньона-депутата, мы решили, что пора заканчивать. Они и так уже достаточно наложили в штаны. Дом их партнера охранялся как военная база, да вот только одного никто не учел — методы Графа. Редко, кто рискует вставать и у него на пути, их потом где-нибудь в карьере находят, если вообще находят. Охрана приняла предложение, они сделали свой выбор, правильный выбор: их жизнь в обмен на жизнь хозяина и его гостей. Умирать за таких тварей никому не захотелось, а уж если учесть, что у большинства еще и семьи были. Демьян всегда давал выбор, а отказ был сродни приговору.

С Макса же я взял слово, что трое ублюдков, насиловавших мою девочку, он не тронет, теперь они — моя забота, также, как и Лара, даже, если ей это не понравится, а ей не понравится.

И вот сейчас, стоя перед тварями, что так гладко замяли это дело, смотря на мразь, что вроде как должна называться мужиком, я с трудом сдерживал неконтролируемое бешенство, держал себя в руках лишь потому что знал: скоро этот ушлепок окажется в моей власти. Что станет с его родителем, впрочем, как и с депутатом, меня мало волновало, я знал, что просто так Макс их на тот свет не отпустит и не испытывал ни капли жалости к тем, кто породил такую мерзость. Рустам навалил в штаны, стоило нам только показаться в дверях, я видел это по его глазам, по застывшему в них ужасу, он все еще помнил обещание Макса, вот только даже не догадывался, что участь его ожидающая, намного хуже той, что он мог бы себе представить, возьмись за дело Макс. У него свои методы, методы жестокие, еще пару недель назад мне казалось, что закопать человека заживо — достаточное наказание, страшно оказаться в деревяном ящике, погруженном в сырую землю, слышать стук собственного сердца, которое постепенно замедляется и слушать, как медленно из тебя испаряется жизнь. Но сейчас, видя перед собой этого худощавого слизняка, со смазливой физиономией, я отчетливо понимал, что ни черта этого недостаточно. Хрен я дам его сдохнуть до тех пор, пока она не встанет на ноги и даже тогда — не факт.

— Ты за это заплатишь, — отчаянное блеяние Азарина старшего могло вызвать только жалость, да вот незадача, жалеть такую падаль — себя не уважать. Я молча наблюдал за его жалкими попытками угрожать Максу, но у того уже были развязаны руки и, как не смешно, развязал их Демину сам Азарин.

— Этого в багажник, — никак не реагируя на угрозы Азарина, Макс кивнул на Рустама, пока я уговаривал себя стоять на месте, чтобы не вцепиться ему в глотку и не вырвать ее голыми руками.

— Ты хоть понимаешь, что тебя ждет, Демин, мою смерть тебе не простят, — еще одна попытка старика вызвала ухмылку у меня на губах, я наслаждался выражением его лица, пока он смотрел в спину сыну. Да, ты сегодня сдохнешь, и единственное, о чем будешь думать перед смертью, — это, что твой сын будет расплачиваться за содеянное долго и мучительно.

— Заткнись, — голос Демина сквозил раздражением, нам всем не терпелось поскорее покончить со всем этим дерьмом и вернуться домой, он к невесте, а я, я к той, чье прощение мне только предстоит заслужить. — Подписывай, — бросив на стол бумаги, Макс отошел в сторону, давая Азарину возможность ознакомиться с документами. Его друг депутат тем временем сидел тише воды — ниже травы, явно смирившись со своей участью. Выглядел он плохо: покрасневший, словно переспелый помидор, от висков к шее стекает пот, тяжелая отдышка, не предвещающая ничего хорошего. До его сыновей, мне только предстояло добраться, и я не остановлюсь, пока они все не будут гореть в Аду.

—Я не стану это подписывать, — заартачился старый идиот, ведь ясно же, что недолго осталось, да и наследнику твоему уже ничего не пригодится.

— Подпишешь, — усмехнувшись, уверенно произнёс Демин.  — Ты в любом случае труп, а вот сыну твоему я дам возможность спасти свою задницу, — он не лгал, возможность-то ушлепок получит, от Макса, но не от меня.

— Подписывай.

—Рустам, — окончательно сдувшись, старик нервно прошелся взглядом от меня к Демину, надеется на что-то, раньше за сына беспокоиться нужно было, до того, как подонка и насильника из него вырастил.

— Подписывай и я дам ему шанс уйти.

Он подписал, конечно, подписал, все еще веря в то, что, возможно, сможет сохранить жизнь сыну, не учел только одного — обещание дал Макс, я нет.

— В машину их, — очередной приказ Демина. Он развернулся, спеша покинуть дом, но преградив ему путь, я все же решил уточнить. Мало ли, вдруг в прошлый раз не понял.

— Я надеюсь, наш договор в силе?

— В силе, — кивнув, он обошел меня и покинул помещение. Да, я

— Я так понимаю, все прошло гладко, — облокотившись на капот одного из своих джипов, ухмыльнулся Демьян, когда мы вышли наружу. Я был благодарен брату за то, что тот не стал задавать вопросы, просто отдал мне в распоряжение своих людей до тех пор, пока они не перестанут быть мне нужны. Несмотря на всю кровожадность Графа и его, слегка нездоровое, поведение, семья для него всегда была чем-то вроде святыни, и он отдал бы последнее любому из ее членов.