Князь Барбашин (СИ) - Родин Дмитрий Михайлович. Страница 69

А когда купцы и капитаны уже покидали борт судна после столь импровизированного обеда, с "Богатыря" взлетела сигнальная ракета.

– Ну, вот и всё, – усмехнулся князь на невысказанный вопрос. – Скоро мы узнаем, что всё же предпочли защитники крепости.

Как оказалось, защитники предпочли сдаться. Овла пала, гарнизон был пленён и подлежал вывозу в Ивангород, где его судьбу решит либо новгородский наместник, либо сам государь. У Андрея не было ни денег, ни желания нанимать или содержать такую ораву. Из всех пленников он оставил себе лишь Лоде и Арведсона, с которых затребовал 200 и 100 рублей выкупа. Казалось бы, ну откуда такие деньги у бедных шведов? Вот только разбирая бумаги, Андрей наткнулся на весьма интересные документы. Оказалось, что в прошлом году Ивор Лоде закупил у ганзейцев товара на 408 марок, что округлённо составило 110 рублей. Нильс Авердсон тоже числился среди покупателей, но потратил вполовину меньше. Так что Андрей не стал даже торговаться, а просто ткнул обоих дворян в найденные бумаги и назвал сумму. Странно, но оба они как то быстро согласились на его условия, так что Андрей просто нутром почуял, что, мягко говоря, продешевил. Но, сохраняя лицо, он смог только уточнится, что примет выкуп не шведскими или финскими монетами, которые во всех прибалтийских землях давно уже презрительно называли не иначе как "медяшки", а полноценными любекскими, а лучше слитками серебра нужной пробы по весу. Услыхав это, оба пленника слегка приуныли, но выплатить выкуп не отказались. Так что Андрей только укрепился во мнении, что ребятки неплохо поднялись, руководя здесь всем.

Покончив с делами личными, Андрей приступил к делам государственным.

Осмотрев селение, разросшееся из хаотично настроенных усадеб, он понял, что такое положение дел его вовсе не устраивает. Точнее, не устраивает тот хаос, что получился вместо улиц. Однако сносить всё и строить новый город, было бы весьма накладно, ведь ещё предстояло либо восстановить, либо построить новую крепость и заложить форты, дабы больше никто не смог вот так же легко добраться аж до самого причала. Чужие ошибки нужны ведь для того, чтобы на них учиться.

Решение пришло не сразу, зато было простым, как пять копеек. Дворы селян были самыми разными по площади и если снести заборы да сараи, то этого вполне хватит для спрямления улиц. Тем более что и возражать против сноса практически некому. Местных жителей, кто не поддался на авантюру командира наёмников, оказалось на редкость мало. Остальные же были уже похолоплены, розданы в качестве добычи, и даже уже почти все выкуплены Андреем через своих целовальников. Ведь те предложили цену лишь слегка меньшую, чем стояла ныне на Руси в виду огромного количества полона, наполнившего холопские рынки. А если учесть, что с полоном нужно было возиться, кормить-поить, да ещё и до дому как-то довести, то не стоит удивляться, что большая часть воинов легко согласилась обменять на месте своих пленных на звонкое серебро. И это было вовсе не спонтанное решение, а заранее продуманный план. Отказать воинам в добыче он просто не мог, времена ныне стояли не те. И даже то, что потом эти земли могут достаться кому-то из них, вовсе не мешало поместным зорить округу, набивая добром перемётные сумы. Так что Андрей собирался по максимуму удержать население, хотя и не собирался оставлять в городе шведское большинство.

Не оставил он без внимания и дела наместничьи. Поскольку как такового управленческого аппарата ещё не существовало, то он вовсю использовал для этого своих людей. А поскольку Захар уже работал с ганзейцами, то остальные дела выпали на долю Бажена, которому в помощь был придан Ждан из Бережич. Вдвоём они принялись изучать, чем жил и дышал бывший Улео и что лучше всего сразу забрать под свою руку, пока не пожаловали конкуренты. Кроме того нужно было решить что делать с замком. То ли восстанавливать, как было, то ли строить новый, но уже каменный. Причём Андрей больше склонялся к последнему варианту. А ещё нужно было подыскать место под двор наместника, резиденции компании и штаба флота. Да-да, именно флота, потому как без него удержаться тут будет весьма трудно и даже если государь так и не созреет на решение, то уж судовую рать по примеру того же Орешка он тут точно создаст.

Однако захват Овлы был вовсе не концом операции. Теперь предстояло дождаться прихода рассыпавшейся по всей Финляндии рати и идти громить непосредственно шведские провинции, согласно договорённостей с датским королём.

А пока в Овле был сформирован гарнизон в полсотни человек, выделенных из Камского полка, а начальником гарнизона был назначен первый зам Рындина – Живко Волк.

На плечи новоявленного коменданта легла нелёгкая задача подготовить Овлу к обороне, для чего всех пленников направили на работы по разбору тех завалов, в которые превратилась крепость. Да, была она так себе, но вряд ли кто ещё в ближайшее время припрётся в эти дали с сильной осадной артиллерией, как он. А обычную осаду крепость выдержит, лишь бы продовольствия хватило.

Сам же Андрей, прихватив два десятка стрельцов, тем временем наведовался в небольшую деревушку Лиминку, что вот уже почти полвека как раскинулась на берегу реки Лумийоки, впадавшей в мелководный Лиминский залив. Причем можно было сказать, что ныне она всё ещё располагалась на морском побережье, хотя залив под действием всё того же процесса гляциоизостазии медленно, но верно отступал от неё. Сначала местные жители пытались угнаться за уходящим морем, но быстро обнаружили, что оно оставляет после себя излишне заболоченное пространство и прекратили переезд, довольствуясь наличием реки, по которой рыбаки продолжали выходить в залив на рыбалку.

Зато низкие прибрежные луга лиминской бухты превратились буквально в рай для птиц и прекрасное пастбище для местных коров, являвшихся окрест самой распространённой живностью. Потому как им достаточно было одной травы, чтобы расти и радовать хозяев молоком и мясом, а поля – навозом. Ведь, несмотря на близость к Полярному кругу – ага, всего-то 200 вёрст – местные земли позволяли вести какое-никакое, а хозяйство.

Дорога в Лиминку была более-менее наезжена, так что марш проходил довольно быстро.

В десяти верстах от Овлы, на полпути к Лиминке лежал небольшой хуторок Кемпеле на три двора. Как и следовало ожидать, он был так же значительно ближе к морю, чем оказался в более поздние времена. Там задержались ненадолго, лишь прояснили местным крестьянам новые условия, да оставили писца с охраной, описать имущество будущих данников.

В самой Лиминке о смене власти уже знали и даже успели попрятать самое ценное, ожидая привычного погрома со стороны победителей. А потому поведение новых властей, не бросившихся тут же грабить беззащитных финнов, вызвало у них лёгкий ступор.

Высокий, худощавый и седой как лунь староста новость о смене властителя выслушал без эмоций. Он прекрасно понимал, что нет большой разницы в том, какому наместнику платить налоги: шведскому или русскому. Тем более что новый налог, по крайней мере, на первых порах, был озвучен не выше старого. Единственное, что его удивило, так это требование заготовить брёвна для церкви, благо леса вокруг хватало. Ведь шведы уже давно крестили всех местных, да и церковь в селении тоже была. Построили на ближайшем холме ещё в годы его молодости. Вот только русские сказали, что хоть крещение по римскому обряду и признаётся московским митрополитом, но окормлять паству папскому попу никто не позволит, а потому придётся их церковь переделать под православную. Как? Ну, это батюшка сам решит, потому, как попа русские обещали привезти вскорости. А как вы хотели? Новгородский архиепископ не мог пустить такое дело на самотёк, так что пятёрку наиболее адекватных служителей божьих с ратью отправил. Вот один из четырёх (главный из пятёрки был ещё в Новгороде рукоположен на Овловский приход) и станет местным батюшкой.