Шкафы и шпионы (СИ) - Ямнова Дарья. Страница 37

Оборотень на последних словах хохотнул. За это я мысленно пообещала обязательно напоить его “блошиной чесоткой”. Интересно, если встать в позу и категорически отказаться, меня отправят на казнь или нет? Проверять желания не возникло, и я угрюмо уставилась на дарха.

Кто бы мне тогда сказал, что последующие дни превратятся в настоящий кошмар. Меня заставили выучить всю родословную Домео чуть ли не до пятого колена, управляющих в особняке, членов службы безопасности в лицо. Дошло до того, что ко мне чуть ли не в середине занятий прибегали с кристаллами и проверяли, не забыла ли я очередного охранника.

Особенно тяжко было выдержать три часа этикета с эльфом из профсоюза. Тонек и сам был не рад поставленной задаче, и даже не пытался скрыть своего снисходительного отношения, чем меня сильно завел. Но поскольку Табурет очень четко и однозначно намекнул, что моя судьба буквально зависит от успеха мероприятия, пришлось сидеть с душным занудой и перебирать вилки.

Этикет в совершенстве мне был привит с детства до тошноты и без ушастого, однако, кто докажет, что рыбную вилку для мяса я выбрала по злому умыслу, а не по незнанию? Никто. Вот и эльф целых шесть раз в приступе “Она безнадежна!” бегал жаловаться на тупую зельеварительницу.

В итоге, Табурет не выдержал и пришел лично. Полюбовался на мое сияющее счастьем невинное лицо целых секунд двадцать, пронаблюдал, как я изящно подцепила листик салата, пафоснее, чем самая расфуфыренная светская модница, развернулся и ушел. Правда, предварительно захватив страдающего эльфа и освободив меня от дальнейшего воспитательного процесса.

Меньше всех мне в эти дни хотелось убить, как не странно, Калири. Оборотень подловил меня после обеда и единственный, кто спросил, найдется ли у меня полчасика! Один из всех этих бездушных разведчиков! От остальных в пятницу я тупо начала прятаться, используя плетения отвода глаз, самые темные углы академии и пульсары против доставших чирикаться за мной вестников. Так что блохастый не только продемонстрировал в очередной раз прекрасный нюх, вычислив меня по запаху, но и редкую в этой академии человечность. Пришлось идти.

Да и оказавшись в кабинете командира, последний не разочаровал. Выложил передо мной кучу кристаллов и спросил знаю ли, что это такое. Конечно, да — это было дорогущее шпионское оборудование, с весьма занятными не менее дорогими заклинаниями. Серьги-клипсы с небольшими камнями, например, должны были передавать обладателю сообщения прямо в ухо таким образом, что никто больше этого услышать не мог. Колье служило для записи картинки, условно говоря, у нас вся академия такими украшениями облеплена. Еще передо мной оказалось колечко, судя по плетениям, оно отдельно транслировало звук. Поразмыслив, напрашивался вывод, что разделив таким образом все потоки информации, магию было сложнее засечь.

Отложив три вещи, оставила на столе браслет и пояснила, мол, понятия не имею, зачем эта железка нужна. Оборотень, активиривал плетение, и все вещи сделались самыми обычными. Теперь без специального оборудования обнаружить в них передающие кристаллы было невозможно.

— В субботу и воскресенье будешь ходить в этих побрякушках, — пояснил командир и со спокойной душой отправил восвояси.

Учитывая, что все остальные мурыжили меня минимум по часу, пытаясь что-то объяснить какой-то там никчемной отравительнице, оборотень с его десятью минутами сделался в моих глазах практически божеством. Еще и проверять ничего не стал, поверив на слово. И уж не знаю, хотели ли меня еще чему-то “важному” научить, но остаток вечера мне удалось отсидеться в приемной ректора.

Самого Муреса на месте не оказалось, а его подчиненным просто не могло прийти в голову искать меня здесь. Поэтому несколько часов абсолютного спокойствия с полным погружением во все то же нераскрытое дело об отравлении. На мою удачу еще и к начальству никто не заходил. Видимо, лишний раз к Табурету обращаться не спешили даже самые пронырливые старожилы из преподавательского состава.

Ужинать и вовсе не пошла, все еще не желая натыкаться на членов профсоюза, а сразу отправилась спать.

С утра из кровати меня буквально вытащили и чуть ли не в пижаме утащили телепортом. Благо Калири, который за мной явился, все же имел те же болевые места, что и все оборотни, и теперь все время морщился, потирая подреберье.

— Представляешь, Саарин, это чудовище провело на мне болевой прием, — пожаловался блохастый дарху.

— Еще раз ко мне так заявитесь, я вам хвост общипаю! — пообещала хмуро и грозно.

— Во! Слышал? Прямая угроза здоровью! — развеселился Калири, — мне положена надбавка за вредные условия труда!

От такой наглости мое и без того отвратительное после беспокойного сна настроение съехало в самые отрицательные значения. Портативный, от того безумно дорогущий, телепорт перенес нас в какую-то спальню, где на всех возможных поверхностях расположились знакомые и не очень сотрудники разведки. Из окна открывался вид на прекрасный трехэтажный особняк. Мне его столько раз за два дня показали, что сложно было не опознать дом господина Домео. Судя по всему, наш король был такой же скупердяй, как и Мурес, потому что между зданиями едва ли было больше десяти метров. Родной землицы иностранному дипломату явно зажали.

— Да, это окна кабинета посла, — заметив мой взгляд пояснил Табурет, — по нашим данным, все важные встречи проходят там. Надеемся что спецы смогут установить прослушку, не нарушив плетения службы безопасности.

— Судя по тому, что я все еще здесь, надежд у вас на это мало, — проворчала в ответ.

— Кстати, об этом, — вновь вклинился оборотень, — в соседней спальне ждет ваш наряд и чудесные родственники на сегодняшний день.

Калири, тут же прихватив одну сонную преподавательницу за плечи, поволок ее на выход, под неодобрительный взгляд капитана. Его такие несерьезные выкрутасы друга напрягали, а меня и подавно бесило обращение, как с ребенком. Стоило только выбраться в коридор, как мой каблук мгновенно и от души врезался в ногу блохастому, тот дернулся, как от прокаженной и, примирительно подняв руки кверху, заявил:

— Намек понял, госпожа Сатор! Без лап, — и на расцарапанной кем-то до шрамов морде растянулась довольная улыбка, — вот и спасай тебя после этого от Саарина!

Подобное заявление меня в миг привело в жуткую ярость. Всю сонливость, как рукой сняло. Да если бы не один оборотень плешивый, Табурет в жизни бы не узнал, что я в том шкафу сидела. Тоже мне, спасатель нашелся. Но ничего ответить не успела, потому что нужная нам дверь была буквально напротив. А за ней оказался целый разряженный театр погорелых актеров. Все уже были в своих костюмах, дорогих и по последней моде. Отчего некоторые особенно колоритные персонажи с почти бандитскими лицами выглядели весьма нелепо.

— И куда такой веселой компанией мы собираемся идти? — растерянно замерла на пороге, пребывая в откровенном ужасе от увиденного.

— Какая-то там выставка магических искусств с развлекательной программой, — отмахнулся командир и, помахав несколькими бумажками, добавил, — у нас есть приглашения.

— Вот этот, тот и тот с нами не идут, — тыкая в особо подозрительных мужиков, объявила я.

Наверное, прав командовать у меня не было и в помине, но Калири внимательно посмотрев на указанных подчиненных, неожиданно легко со мной согласился. После чего позвал меня за собой в следующую комнату. Это оказалась спальня. На кровати был разложен нежно голубой наряд с рюшками, от одного вида которого у меня глаз задергался. А оборотень еще и ляпнул до кучи:

— Раздевайся! — и выжидательно уставился на меня.

В душе лопнула какая-то давно натянутая струна, и я, развернувшись полным корпусом к блохастому, медленно начала растегивать верхние пуговицы. Томный взгляд из-под опущенных ресниц, слегка прикушенная губа, и мужик сбежал. С возмущенным “могла просто попросить выйти!”. Надо же, какой порядочный, а я почти представила в красках все проведенные болевые приемы, когда оборотень начал бы приставать. Так бы хорошо от всех стрессов за один раз избавилась, настроение бы перед заданием подняла.