Нам с тобой нельзя (СИ) - Орлова Юлианна. Страница 45

Рашидова грустно улыбается, а затем поворачивается ко мне и сканирует своими опухшими от пролитых слез глазами.

—Мне радостно, что ты пошел дальше.

—Я виноват.

Эти слова застревают в горле. Никогда не думал, что скажу подобное вслух, но сейчас я как никогда понимаю, что накосячил собственноручно. Ненавижу себя за это, но вместо очевидного самобичевания продолжаю рыть землю носом.

—Ты не виноват, виноваты люди, Никит. Те люди, которые думают, что деньги и власть на первом месте, и в достижении этих целей они не замечают жизни других людей, топчут, уничтожают. Вот кто виноват.

—Ты ведь не думаешь, что мы с твоим мужем хоть на йоту лучше тех, кто жаждет власти и идет по головам?

Глупо надеяться, что мы другие. Нет. Мы хуже. Во много раз.

—Может вы не ангелы, но не подонки. Отдавая свое сердце Рашидову, я не ожидала от него подвигов достойнейшего человека на планете, но я была всегда уверена в том, что на подлость он не способен. И любое его действие направлено в ответ на схожее зло, — припечатывает словами Надя и хмурится, прикусывая нижнюю губу. 

—Ты тешишь себя ложными надеждами.

Я ведь знаю, что совершал, да и у Темного рыльце не то, чтобы в пушку, оно в меху.

—Возможно, тешу, но я знаю, что ни мой муж, ни ты никогда бы не сотворили такого…

С детьми да, не сотворили бы, а вот с теми, кто реально виноват…Перебиваю Надю прежде, чем она закончит мысль, потому что все это обсуждать нет смысла.

—Она будет в безопасности. Верь мне.

Я разобьюсь в лепешку, но сделаю все возможное и невозможное, чтобы она была в целости и сохранности.

—Знал бы ты, как часто я слышу эту фразу, и как порой именно она заставляет меня впадать в отчаяние, несмотря на надежду, все еще теплящуюся в душе.

—Почему не сказала о Наташе? — бросаю коротко. Да, знал бы я об этом в прошлой жизни, все могло бы быть сейчас иначе.

Мой вопрос заставляет Надю напрячься, она скукоживается, а затем жалобно шепчет.

—Ты…знаешь?

Как только мне раньше это в голову не пришло только…не ясно. Я-то думал, что во всем была замешана какая-то левая девушка, как мне Надя и сказала. Мол «мне позвонили и сообщили». Вот только Надя не упомянула один факт. Самый главный. Это Наташа привела ее тогда в клуб, Наташа стала причиной того, что она чуть не пострадала, Наташа виновата в том, что Надя едва не погибла в пожаре, и она же причина того, что сейчас Арслан и моя сестра муж и жена.

—Спустя столько лет, представь себе, узнал. А если бы узнал раньше…

Надя поворачивается в мою сторону и грозно, бескомпромиссно выдает:

—Ты бы ее убил, Макарский.

Разумеется, Надя и благородство, долбанное благородство, которое никому нафиг не надо. Ни в этой жизни, ни в прошлой.

—Думаешь, она не хотела это сделать с тобой?

Да я поверить не могу, что она настолько мягкотелая особа! Губы трусятся, руки подрагивают, серьезно? Надя? Да?

—Мне плевать, что она хотела или не хотела, самое главное, что я не желала становиться причиной чьей-то смерти. И я была уверена, что она все поняла, — глаза Нади тухнут, она прикрывает веки и устало откидывается на стенку.

—Не поняла и не поймет, такие люди никогда не понимают.

Кидаю напоследок и ухожу. Осталось меньше часа, а новостей никаких, просто ноль, и трубка Мора молчит, лишь монотонные гудки растягивают нервные клетки, заставляя изнывать от отчаяния. Рашидов продолжает собирать людей. И что толку? Есть армия, но нет крепости, которую нужно взять.

Голова раскалывается на части от бесконечного потока мыслей, когда на телефон приходит короткое.

«Варненское шоссе 35, строение на отшибе. Один».

В глазах мутнеет. Если хочешь что-то спрятать:

—Спрячь это на видном месте. Блядь.

Сжимаю телефон в руке, хватаю ключ от машины и незаметно вылетаю из дома. Мне сейчас не нужны отговорки и прочее, я сам ее заберу. И спрятал этот говнюк ее слишком близко, прямо под носом.

Я знаю все слепые зоны камер видеонаблюдения, понимаю, что даже при самом худшем раскладе охрана не станет тормозить и задавать вопросы. На улице меня встречает стойкий запах озона, укутывающий пространство после сильного дождя. Даже не заметил. Ничего не заметил, впервые в жизни стал слеп и глух ко всему, потому что реальность, сука, заставляет находиться в настоящем моменте и усиленно думать, вот только постоянные мыслительные процессы ни к чему не приводят. Уйти незамеченным не выйдет.

“Приходи один, иначе мы подорвем замок принцессы с ней внутри. И не забудь обо всем остальном”. падает на телефон следом.

Арслан догоняет меня у самой машины.

—Куда ты сорвался, мать твою? Это еще и моя дочь, если ты не забыл.

Упрек в спину бьет похлеще биты по голове. Очевидно, что он не смог бы не заметить моего ухода, как бы я ни старался.

—Ну а это моя женщина. И я сам поеду разберусь со всем.

Рашидов кривится и смотрит на меня с каплей подозрения, махает своим людям.

—Идиот, ты сам туда не пойдешь, — звучит безапелляционно. —Он послал тебе инфу?! Говори, мать твою!

Бегло бросаю взгляд на часы. У меня внутренности словно на костре разжигаются с каждой минутой промедления.

—Она там из-за меня, понимаешь? — чеку срывает, я кричу, всматриваясь в лицо Темного. Он стоит и тяжело дышит. Грудная клетка ходуном.

—А еще я понимаю, что как только ты туда сам зайдешь, тебя уберут, ты меня слышишь вообще?! — Рашидов хватает меня грудки, толкая то к себе, то от себя. Мы оба сейчас не контролируем себя

—Мне плевать, Раш, — выговариваю все как на духу.

Я знаю, что он скажет, он всегда продумывает на несколько шагов вперед, чертов стратег, но я не могу уже продумывать что-то, мне хочется взять и разнести к чертовой матери всех и вся.

—Надо все продумать, так нельзя, хотя бы не один. Надо стянуть туда людей, — хрипло выдает мне то, о чем и без него уже знал. —Ты опять действуешь на эмоциях, пойми и прими тот факт, что так нельзя. Пока твои эмоции будут руководить твоими поступками, никакой каши не сваришь. Ты думаешь, у меня крышу не рвет от того, что единственная дочь в руках ублюдков? И что там с ней могу сделать все, что угодно? Но я вместо импульсивных действий, начинаю думать, как сделать все по уму. Это не с возрастом пришло, а с семьей, когда я, нахрен, понял, что мне есть что терять, и когда за это все я готов был сдохнуть. Так что собери себя до кучи и делай, что я тебе говорю!

Херня это все пресная. Пока мы тут, время уходит, мать вашу, сквозь пальцы, как ни пытайся его ухватить.

—И тогда он просто подорвет ее вместе со всеми в радиусе пятидесяти метров. Ты этого хочешь? Нет. Моя доля уйдет на ту половину, о которой он говорит. Вопрос решен, — вырываюсь из захвата и жадно глотаю воздух. Мне на себя давно плевать, страх умер много лет назад, но возродился сейчас, когда опасности подверглась моя девочка. Как практически добитый зверь из последних сил поднялся и скулит.

Глаза Рашидова загораются недобрым огнем.

—Никто не пострадает. Я все продумал, — звучит решительно. Я читаю в глазах то, что когда-то предшествовало великому кровопролитию сразу после гибели его родных. Намечается резня.   —Либо вместе идем, либо ты остаешься здесь один, утирать сопли бабам. Не вздумай проверять на прочность мои обещания.

Старый волчара не шутит. Мы бьемся взглядами, и никто не проигрывает в схватке. Сцепив зубы, выплевываю:

—Черт с тобой.

Охрана приносит сумку, доверха набитую купюрами. Это все пустышки, план Темного примитивный до ужаса, от того и прекрасный. Я просто зайду в здание, пока наши не окружат то, чем бы это ни было, а дальше действуем по ситуации, как только Света окажется в безопасности, они на свой страх и риск зайдут внутрь. Меня могут и не убить сразу, не должны, я ведь много чего знаю, да и плюс ко всему, это всяко лучше, чем просто ждать Мора, который так и не выходит на связь. А со мной, судя по всему, очень захотят поговорить в самых извращенных формах.