Империя Инфернум - Пульс Юлия Александровна. Страница 6

Но кое-что все же от меня зависело. Я его советник, правая рука и друг. Зачем ему эта девчонка, когда есть сотни других? Я почти уверен, что если попрошу, Кирон отдаст мне Нирель. Я никогда не просил у него его мау. Надеюсь, правитель сделает исключение.

– Все во дворец! – скомандовал Кирон. – Завтра пир. Ничто не испортит праздник. Тулек, береги мау. Она должна дожить до Маскулайна. Нужно выяснить кто она.

Я вскочил на бурта и подъехал к правителю.

– Кирон, я вез эту мау для себя на пир. Ты же знаешь, я с другими расами не могу…

– Откуда ты ее вез?

– Из Силвы.

– На пир говоришь? К Маскулайну ведет противоположная дорога. А эта мау не альва. Глаза у нее синие, да и волосы не белые. Золотом отливают. Что ты пытаешься утаить от меня?

– Ничего, мой господин. Просто я берег ее для себя…

Я осекся. Зря выдал слово, которое никогда не употреблялось в Инфернуме к мау.

Кирон рассмеялся и посмотрел на меня своими проникновенными глазами. Еще немного и он меня разоблачит. Лишь бы не увидел моих истинных чувств к Нирель. За такое отправит на плаху. Был случай. Я его хорошо усвоил. Один из воинов основного войска Кирона расы гарпи пришел к правителю с повинной. Захотел, как альвы жениться на мау своей расы. Давно я не видел господина в такой ярости. Казнили обоих на глазах у жителей Маскулайна, дабы неповадно было нарушать закон. До сих пор перед глазами их испуганные лица. Они так и держались за руки, когда им отрубали головы.

– Чем же эта грязная мау так важна для тебя? И откуда она взялась?

Ложь он сейчас прочтет в моем голосе. Надо открывать часть правды.

– Она малышкой появилась в деревне Силва. Неизвестно откуда. Приплыла в корзине по реке. Нагила ее выкормила. Я видел, как она растет. Поэтому берег для себя.

– Ты не знаешь, какой она расы?

– Нет. Она сама не знает.

– У нее нет метки Инфернума. Ты постарался?

Еще одно нарушение закона. И соврать нельзя. Раскусит.

– Да. Я же говорил, что берег только для себя.

– Нарушил закон ради мау? – сжал кулаки Кирон. Гневить его нельзя. Чревато смертью, а я только что это сделал.

– Уповаю на милость, мой повелитель. Я хотел бы владеть Нирель. Как пленными альвами. Не единожды.

– Знаю твои предпочтения, Дирам, что ж, спущу на особую похоть. Но только потому, что мау сообщила о нападении.

– Разреши забрать ее себе?

Я с надеждой посмотрел на друга.

– Разрешу, как только узнаю какой она расы и разделю с ней постель.

Лицо обдало кипятком. Захотелось вырвать меч из ножен и отрубить голову этому чудовищу. Стоило в мыслях представить, как Кирон наваливается своим массивным телом на мою Нирель и вонзает в лоно огромный орган, как ненависть накрыла красной вспышкой.

– Но, мой господин, мау вряд ли выживет…

– Я буду крайне бережлив к твоей вещи. Если что подлечим. Овладеешь ей после пира.

Я закипал. Готов порвать друга, который был для меня важнее всех в последние годы, в клочья.

– Прошу отдать ее мне, пожалуйста, – начал унижаться я. И почему альвы напали так не вовремя? Еще немного и Нирель стала бы моей!

– Меня пугает твой напор, Дирам. Интересно, что в этой мау такого, что ты впервые мне перечишь?

А что я мог ответить? Кирон – шантаи и ничего не знает о любви и страсти. О преданности одной женщине. Он никогда это не испытывал и не испытает. У него в голове только война. Завоевание Оливиума. Истребление альв. Но я точно знал, что такой жестокой политикой ему не добиться всецелой власти. Раньше он брал силой, но теперь альвы набирают ее с каждым днем. Падение Инфернума не за горами. Я сам уже этого хочу. Невозможно жить в мире полном жестокости и дискриминации рас. Число шантаи сокращается. Кирон сам виноват в этом. Я до сих пор до конца не понял, что именно сотворила с ним мать, что он так обозлился. Если бы ни эта детская травма, Кирон идеальный правитель. Он справедлив, не подкупен, законопослушен. В отличие от альв. В Криелти всегда процветал произвол. За материальные блага мы могли купить свое безмятежное будущее. В Инфернуме не так. Здесь правит справедливость. Если живешь по законам, то все пути открыты. Нарушаешь – добро пожаловать на плаху. Иного пути нет. Неважно сколько у тебя замков и какое положение ты занимаешь при дворе.

– Я впервые прошу, мой повелитель, надеюсь на твою милость.

Кирон обернулся и посмотрел на Нирель, которую держал на руках Тулек. Я тоже пристально оглядел эту парочку. Шантаи явно переходил грань дозволенного. Нирель извивалась, как змея, а он норовил залезть под ее плащ своими ручищами.

Я слез с бурта и подбежал к Тулеку.

– Мау поедет со мной! – приказал я.

Шантаи расплылся в улыбке и бросил девушку ко мне в руки. Лицо Нирель было мокрое от слез. Она прижалась ко мне, всхлипывая.

– Не отдавай меня никому, – прошептала она.

– Никогда, – прижал я ее еще сильнее.

Нирель дрожала, когда я накрыл ее плащом. Кирон посмотрел на нас и проговорил:

– Милости не жди, Дирам, все будет так, как я сказал. Быть ей на пире в моей постели.

Глава 5

Нирель

Объятия альвы, которые раньше казались западней, теперь виделись спасением. Я прижималась к нему, ощущая защиту. Хотя чувство защищенности всего лишь миф. Дирам не убережет меня от жестокого Кирона. Слово правителя – закон. Я обречена. Он овладеет мной и истрепанную кинет Дираму, как кость от съеденного мяса. И что тогда? Вечное отвращение к своему опороченному телу! Я не смогу так, даже если выживу после пира. Вернусь в деревню уже не той Нирель, а оскверненной женщиной, которую еще не раз будут терзать до самой смерти. Может, я забеременею, и меня не тронут в это время, а потом… Если существа моей расы вообще способны рожать детей.

Мысли уводили вглубь неизбежной бездны. Теперь я уже хотела принадлежать только Дираму. Ланда права. Я зря противилась. Мама говорила, что совокупление – это совсем не больно, если мужчина не проявляет жестокость. Естественный процесс для нагилов. Но я не нагила. Как это будет у меня? Вдруг я просто умру? Вдруг моя раса размножается иначе? Откуда мне знать? Так страшно!

Я боковым зрением посмотрела на Кирона. Его плащ развивался на ветру, оголяя коричневую маску. Что под ней? В деревне говорили, правитель уродлив настолько, что смотреть невозможно. Страшнее его лица не существует в Оливиуме. Хорошо бы умереть от ужаса, который я испытаю при настоящем виде правителя.

О! Дирам!

Почему раньше я не замечала, насколько советник хорош собой? Гарпи – серо-кожие существа с выдвинутой челюстью и перепончатыми крыльями. Кармусы – уродливей гарпи. Бугристая землистого цвета кожа и жуткие впалые глаза. Шантаи в общем хороши. Мужественный вид. Рельеф тела красивый. Да и лица не отвратны. Черты плавные, симметричные. Все бы хорошо, ели б не увидела, в кого они превращаются в бою. Хранитель озера не был так ужасен. Мохнатое четвероногое животное с огромной пастью и острыми когтями. А глаза так и остаются разноцветными. Непонятными. Страшными. К нагилам я привыкла. Они похожи на меня, кроме отсутствия растительности, а влажная кожа ярко-зеленого цвета. Да и глаза у них необыкновенные. Зрачки черные и продольные, а вокруг белый кант.

Вскоре мы вышли из леса на широкую дорогу, выложенную камнем. Столбы с незажженными факелами на концах, ровным строем очерчивали тропу. Синеватого отлива кустарники окружали со всех сторон. Бурты на ходу мощными пастями срывали объемные листы и жевали, почавкивая. Я никогда не была дальше деревушки Силва, но сразу поняла, что оказалась на пути в Майскулайн. Видно, что природа затронута руками кармусов. Они потрясающие строители. Камни – их стихия. Уверена, строения в городе выполнены исключительно из камней. Дешево и красиво.

Поднялся теплый ветер и ураганами проносился между всадниками. Поднимал пыль с дороги, бросая ее горшенями в лицо. Грязь скрипела на зубах. Я терла глаза, моргала, пытаясь избавиться от противного чувства, но бурт Дирама так резво петлял по камням, что пришлось вцепиться в плащ альвы, чтобы не свалиться с животного.