Сколько стоит счастье (СИ) - "Anya". Страница 50
Ева молчала, закрыв глаза. В горле першило после зелья, рука начала болеть еще сильнее. Туман в голове медленно рассеивался.
В палату зашла Вероника. Увидев Еву, она сразу поняла, что произошло что-то нехорошее. Взглядом она спросила Елену, но та лишь помотала головой.
- Можешь сказать им, что я отлично себя чувствую, и они могут уходить, - проговорила Ева.
- Боюсь, они не уйдут. Они слишком долго мечтали тебя найти.
У Евы вырвался смешок.
- Воссоединение семьи, - весело сказала Вероника, - обожаю на такое смотреть!
Ева резко открыла глаза и раздраженно посмотрела на Веронику.
- Мне решать, быть этому или нет.
- Между прочим, - Вероника присела на край кровати, – я даже не знала, что ты вернулась. Представляешь, мне никто об этом не сообщил.
Вероника довольно улыбнулась, а потом не удержалась и потрогала Еву за кудрявую прядь волос. Даже в больнице Ева не прощалась со своей идеальной прической.
- Что это с ней? – равнодушно спросила Ева и закрыла глаза. Ей хотелось отделиться от всего мира, остаться наедине с собой и перестать, наконец, чувствовать эту боль по всему телу.
- Ее сегодня просто назвали гением. А Макс, по-моему, вообще без ума от нее.
- Я же не виновата, что самая умная из вас!
- Заткнитесь, - прошипела Ева и закрыла глаза. Боль начинала понемногу утихать, но на душе поселилась тревога, которая уже вовсю разбирала чемодан, сообщая, что тут надолго.
Ее матери здесь. Возможно, их разделяла всего лишь стена. Что будет, если они войдут в палату? Нет, к такому повороту судьбы Ева не готова. Одна врала. Вторая бросила.
Елена кивком указала Веронике на дверь. Та тяжело вздохнула, но подчинилась. Вскоре Ева осталась в палате наедине со своими мыслями и страхами, которые вовсю устраивали пир вместе с ее колотящимся сердечком.
Через несколько минут дверь приоткрылась. Лариса испугано оглядела палату, заметила Еву, которая магией поправляла прическу, проводя рукой над каждым локоном.
- Ева, - тихо сказала Лариса и присела на край кровати. – Я так рада, что с тобой все хорошо.
Ева отвернулась, глубоко дыша. Главное не заплакать.
- Я… - Лариса замолчала. Она так долго ждала этого момента. Момента, когда она наконец-то вновь увидит свою дочь, но теперь не знала, что сказать.
Ева открыла глаза и взглянула на Ларису.
- Я хотела вернуться, - сказала Ева. – Уже через пару дней мне захотелось прийти домой и поговорить с тобой, папой, дедом. Я хотела узнать правду. Я даже вернулась как-то, подошла к дому, но… убежала. Я понимала, что погорячилась, была не права, но не могла первой вернуться. Гордость, наверно, не позволяла.
Лариса смотрела на лицо дочери. Они не виделись почти три мучительных года, но ей казалось, что Ева совсем не изменилась. Тот же взгляд, та же улыбка. Вечные локоны.
- Я так хотела найти тебя. Я даже позвонила Софье, но она сказала, что не может тебя найти. Что-то ей мешало.
- Роза, подаренная человеком, который меня любит, - подсказала Ева.
- Ты знала об этом?
- Честно? Узнала пару месяцев назад. Я не хотела, чтобы меня не нашли.
Они молча смотрели друг на друга, изучали, искали изменения, пытались понять, как себя вести и чем заполнить пустоту, которой раньше быть не могло.
- Ма… - Ева осеклась. – А где папа?
Лариса застыла на месте, опустила глаза.
- Его нет с нами уже год.
Ева кивнула, едва сдерживая слезы. Они виделись в последний раз почти три года назад за завтраком, а потом она просто сбежала из дома, забыв выслушать историю со стороны отца. Они так и не попрощались. Столько всего не успели сказать друг другу.
Лариса обняла дочь, а Ева позволила себе дать волю чувствам. Она лопнула, словно мыльный пузырь, слезы полились по щекам, в горле образовался тугой узел.
- Прости, что ушла, - прошептала Ева сквозь слезы. – Я не должна была. Я погорячилась.
- Мы должны были тебе рассказать, - ответила Лариса. – Я просто не знала, как вести себя в такой ситуации.
Они услышали хлопок двери, а потом стук каблуков. Лариса резко отпустила дочь и отошла к окну, отвернувшись, чтобы вошедшая не видела ее слез.
Женщина оглядела палату, в глазах зажглись искорки. Каштановые волосы завиты аккуратными локонами, алые губы расплылись в улыбке. На вид ей было не больше тридцати, но Ева знала, кто это.
- Словно в зеркало смотрюсь, - пробормотала Ева, теребя локон.
Лариса шумно выдохнула, не желая даже здороваться. Она еще помнила тот день, когда эта бестия в броской одежде велела растить Еву так, словно Лариса и есть ее мать, и никогда не рассказывать малышке, почему ее бросила мать.
- Привет, Ева, - сказала Софья, садясь на край кровати. – Вижу, тебе уже лучше? Зелье помогло?
Ева кивнула. Говорить она была не в силах. Да и не знала, что тут можно сказать. Тысячу раз она представляла себе эту встречу, прокручивала в голове, как будет кричать на мать, обвинять ее во всех грехах. Но теперь, когда мама сидела так близко, так тепло ей улыбалась, Ева лишь молча хлопала длинными ресницами.
- Тебе сколько лет? – выдавила Ева. Ей казалось, что она смотрела в зеркало: разве же могут быть люди настолько похожими?
- Мне сорок пять, но сейчас не об этом, - с улыбкой ответила Софья. – Последствия аварии: сломана левая рука, сотрясение средней тяжести, ушибы. Особенно досталось ребрам, но, к счастью, переломов нет. В целом ты легко отделалась. Водитель тебя заметил, а маг сумел замедлить движение машины. К несчастью, полностью остановить машину не сумели. Водитель утверждает, что ты появилась из ниоткуда.
- Грета…
- Не перебивай. - Софья взмахнула рукой и губы Евы слиплись. – С водителем я разобралась, теперь он уверен, что въехал в столб. С врачами я так же договорилась. Тебя выпишут уже завтра. Зелье, что тебе дали, излечит тебя от сотрясения за восемь часов, рука срастется за две недели, сожалею, быстрее никак, все же у тебя перелом. Ребра перестанут болеть к утру. Если пожелаешь, заговорим синяки и царапины.
Софья провела рукой по губам Евы, и та снова получила возможность говорить. Но вот что сказать, Ева не знала.
- Спасибо, - пробормотала она.
- Ох, не за что, родная. Знала бы я, что ты уже давно отыскала дневник бабушки, мы бы с тобой познакомились раньше. Но, конечно, мне соизволили рассказать об этом, лишь когда ты сбежала.
Софья улыбнулась и поправила аккуратные локоны.
- Ты…
- Флиртом заставляю подчиняться мне? Конечно, ты же знаешь, особенности передаются по наследству.
Ева кивнула, все пытаясь осознать, что ее мама так на нее похожа. К тому же для своего возраста ее мама выглядела просто отменно. Даже морщинок нет, лишь идеальная кожа. И это в сорок пять?
- Ты так хорошо выглядишь, - сказала Ева. – Это у нас тоже семейное?
- Всего лишь зелье, останавливающее старение. Жаль, я узнала о нем только в двадцать восемь… Пьешь каждый месяц – и вуаля! Если пожелаешь, я тебя научу. Или попроси Грету, она тоже практикует его, причем, дольше меня.
- Ты знакома с ней? – удивилась Ева.
- Пока ты отдыхала, у нас было время пообщаться. К слову, Грета мне не понравилась. А вот Елена отличная девушка. Она за тебя так переживала.
Ева резко выдохнула. Потом посмотрела на Ларису, которая все так же стояла у окна. Она уже не плакала, но глаза были какими-то пустыми, словно она поняла, что вновь потеряла Еву, когда та нашла настоящую мать.
- Не расскажете мне вашу историю? – вдруг попросила Ева. Она не собиралась этого спрашивать, во всяком случае пока, но слова уже сорвались с языка.
Лариса повернулась и посмотрела на Софью. Та закатила глаза, видя этот презрительный взгляд.
- Хорошо, я думаю, ты имеешь право знать правду. Пора бы тебе уже узнать все.
И Софья рассказала, как двадцать два года назад влюбилась в одного паренька, Алексея. Гормоны будоражили кровь, заставляя совершать глупости, а ген вспыльчивости, который тек в венах ведьмы вместе с магией, и вовсе пьянил и кружил голову. Софья была готова на все, чтобы быть с Алексеем. Вот только он считал ее другом, пацаном в юбке, не более.