Там, где я тебя нашёл (СИ) - Верго Кира. Страница 38

— Я тебе верю! Только стой на месте! Пожалуйста, Джес! — его тон заметно изменился. Ага, подействовало.

— Нет, ты должен увидеть, какие мои чувства на самом деле. Ты же не веришь в сказки!

— Да верю я, блядь! Верю! Остановись!

— Не убедил! — кричу ему и чувствую, как моя нога соскальзывает в сторону от резкого порыва ветра. Всего одно мгновение, и я не могу удержать равновесия. Ситуация вышла из-под контроля. Мне даже не успевает прийти мысль, что я сейчас сорвусь. Только вижу ледяную бездну внизу, на которую так боялась смотреть. Господи…

Крепкие руки хватают меня за шиворот и поднимают обратно. Чувствую тепло и аромат его тела. Лицо онемело, и голос куда-то пропал.

Он ругается, прижимая меня к себе. Быстро несёт над пропастью. Разве не романтично, чёрт возьми? Я как расплавленная резина в его руках, обмякнув, висну без сил.

— Я тебя люблю, — доносится до слуха его фраза. — Этого добивалась?! Получила что хотела? Какая же глупая! Я блядь чуть не умер от ужаса, дура ты! Люблю тебя, поняла! Что ты так смотришь? Зачем пошла сама? Кому ты доказываешь свою любовь?! Я никто! — зло ругался он.

— Ты для меня всё, — тихо сказала я, погладив его по щеке и ощутила, что она мокрая. Слёзы?

— Какая же дурость, Джес. Я не могу без тебя. Не смей больше так делать! Я верю тебе. Прости меня, — он явно был вне себя от злости, но в то же время в его голосе слышался неподдельный страх.

Сидя на снегу в его объятьях, мне так хорошо. Пусть ругается, кричит, но теперь я точно знаю, что этот мужчина мой. Его сильные руки обнимают меня, раскачивая как маленькую девочку. Прижимаюсь крепче, вдыхая в себя его аромат, который будоражит кровь. Такой родной запах, который дарит необъяснимые чувства. Когда он успел забрать моё сердце и душу? Я не понимаю, в какой момент это произошло, но теперь, назад пути нет.

— Пойдем домой. Нужно согреться и поесть, — сказал он, поднимаясь на ноги, помогая мне встать. — Идти можешь или тебя понести?

— Я пройдусь. Нужно размяться. А то глядишь, ещё привыкну ездить на тебе, — довольно ответила ему, перехватив взгляд ярких глаз. Тело начало возвращаться жизни от осознания своей победы.

— Можешь ездить, сколько будет угодно. Мне понравился вид снизу, — ответил он, заставив меня покраснеть.

— Опять ты всё о сексе, — покачав головой, усмехнулась ему.

— Да. Это самая лучшая часть моей жизни, — притянув меня к себе, сказал он.

— Джим, ты, правда, не будешь больше пытаться увезти меня без спроса? — глядя в глаза спросила его и заметила, как потемнели его глаза.

— Я буду делать то, что для тебя лучше. Даже если это будет плохо для меня.

— Да что за фигня? Опять ты о своём! Я не хочу уезжать. Ты не можешь просто наслаждаться тем, что есть и вечно ищешь причины, чтобы испортить себе жизнь. Не надо так…

— Джес, я понимаю, о чем ты говоришь. Но ты же сама видишь, что всё не так просто. И есть ещё кое-что, — он поджал губы.

— Так расскажи мне, — вглядываясь в его лицо, ждала ответа.

— Пойдем, — он подтолкнул меня за талию.

— Так в чем дело?

— Дело в Эмили. Она серьезно больна. Здесь отказались от неё, поясняя, что болезнь не поддаётся лечению. То есть, шанс на удачный исход очень мал. В Канаде есть врач, который способен помочь. По крайней мере, он дает надежду на лучший исход. Я буду хвататься за любую возможность, хоть она и достаточно призрачна. Операция, лечение и реабилитация по его примерным подсчётам обойдутся в несколько миллионов долларов.

— Боже, бедный ребёнок, — ужаснулись его рассказу, понимая, как же им досталось от жизни. — И ты взял деньги чтобы…

— Да, — ответил он. — Времени ждать нет. Я связался с несколькими центрами по стране, которые готовы взяться за её лечение. Завтра нам нужно вернуться в город, чтобы закончить дела. Если ты хорошо подумаешь, то у тебя ещё есть шанс отказаться от затеи остаться со мной. Я всё пойму, — он сказал это так смиренно, что хотелось похлопать его по щекам.

— Я с тобой. Хватит меня отгонять, а то создаётся впечатление, что ты сам хочешь избавиться от меня, — возмутилась я, а он покачал головой в ответ.

Мы шли к дому, каждый думая о своём. Глядя на него, я понимала, какой груз семейных проблем свалился на этого человека. С самого детства. Сначала отец, затем сестра и мать. Не справедливо как-то это всё. А теперь ещё и племянница, которая практически умирает на глазах. Стало не по себе, от мысли, что мир настолько несправедлив. Я видела иногда в новостях истории неизлечимо больных детей, и каждый раз сжималось сердце.

Выбравшись на поляну у дома, мы заметили играющую со снегом Эмили. Завидев нас, она радостно запищала и побежала в нашу сторону.

— Ура! Я знала, что ты останешься с нами! Правда дядя Джим? — обняв меня за талию маленькими ручками в варежках, спросила девочка.

— Правда, — кивнул он и осторожно поднял её на руки. — Что ты тут делаешь?

— Леплю снеговика. А если честно, то ждала вас, — смутившись, ответила малышка.

— Давно ждёшь? — спросил он.

— Угу. Нос замёрз, — пожаловалась она, прикрыв лицо варежкой.

И мне так стыдно стало. Пока мы там дурью маялись, ребёнок тут сидел и ждал.

— Все внутрь греться, — скомандовал Джим.

Эмили крепко обняла его за шею и подмигнула мне, показывая руками сердечко. Чтобы ребенок понимал? Но эта девочка видит нас насквозь и видимо я не вызываю у неё плохих ассоциаций. Это радовало. И тут же щипало в носу от осознания, что ей так досталось от этой жизни.

Как только мы вошли в дом и сняли верхнюю одежду, малышка радостно схватила меня за руку и увлекла в гостиную.

— Посмотришь мои рисунки? А в куклы поиграем? — заискивающим взглядом смотрела она на меня.

— Конечно, солнышко. Показывай, что там у тебя, — присев на ковёр, ответила я.

Эмили радостно разложила передо мной свои главные сокровища, подробно рассказывая, что и когда она рисовала и какую куклу как зовут. Мне было всё это в кайф. Я сама в куклы играла до восьмого класса, это был мой страшный секрет. А рисование страстью всей жизни. Играть с Эмили было приятно, что я так увлеклась и не заметила, как Джим стоит и наблюдает за нами.

— Пора за стол, — сказал он, когда я встретила его взгляд.

— Ну, дядя, — протянула Эмили, — ещё чуть-чуть поиграть хочется.

— Детка, ты же знаешь правила, — ответил он, сделав наигранно серьезное лицо, и ушёл на кухню.

— Хорошо, — расстроено буркнула она себе под нос, собирая игрушки.

— Он всегда такой строгий? — спросила у Эмили.

— Да, — надув губы ответила она. — Но правила есть правила, — вздохнула девочка и, протянув мне руку, повела на кухню.

У этого ребенка такой взрослый взгляд. Лишь когда мы игрались в куклы, она отвлеклась. А сейчас я вновь уловила в нём серьёзность, которая не присуща её возрасту. Малышка знает и видит больше, чем должна была. И эти её слова про Саманту никак не выходят из головы.

Эмили села на высокий стул, который, по-видимому, был сделан специально для неё. Джим поставил на стол графин с компотом из сухофруктов. На столе дымилось ароматное мясо с картошкой и зеленью. Он жестом пригласил меня присесть, отодвинув стул. Затем к нам присоединился Майкл, похлопав Джима по плечу. Вид у него был довольный, а взгляд какой-то хитрый. Он смотрел то на меня, то на Джима, пока мы молча ели.

Старик начал разговор о том, что завтра нужно ехать в город. Был звонок из клиники, которая наблюдает Эмили, и они хотят ещё раз взять анализы. Обсуждение этой темы явно действовало на ребенка не очень хорошо. Малышка помрачнела, не доев, отнесла тарелку к мойке и ушла. Мужчины замолчали, заметив, что это был не самый удачный момент для подобных разговоров.

— Я пойду к ней. Спасибо за ужин, — встав из-за стола, пошла в гостиную, где застала девочку сидящей возле камина.

Присела рядом с ней. Она молча смотрела на огонь. Хотелось как-то взбодрить её, развеселить. Подбирая правильные слова, заметила, как по её кукольной щеке скатилась слезинка.