3:0 в пользу Шапочки (СИ) - Ли Марина. Страница 41
– Не стоит цитировать Оксанку, – рассмеялся Якуб. – Все мы знаем, на что она способна, когда не выспится… Борька, дебил! Ты мне ногу отдавил… Что ты шипишь? А...
Чех оглянулся на меня и, виновато улыбнувшись, исправился:
– Но Серго её даже не видел ни разу.
Я закатила глаза.
– А как он полицейский участок штурмом брать хотел, когда они у него по телефону заявление брать отказались? Русь, ты скажи своему психу, чтобы он в следующий раз мозги не выключал. Серый, слышишь? Да ну вас…
Мы молчали. Просто сидели на заднем сидении и слушали не трёп наших друзей, а дыхании друг друга…
И в норе я, вопреки своему желанию, не набросилась на мужа с расспросами, а позволила ему увлечь себя в ванную, где мы долго стояли, прижавшись друг к другу под струями горячей воды.
Но так как обзаводиться ещё одной животной ипостасью не входило в мои планы (да и не бывает оборотней-рыб), я рискнула нарушить наше уютное молчание.
– Расскажешь, как нашёл меня?
Серго глянул на меня из-под мокрых ресниц и кивнул.
– Могу.
Ударил открытой ладонью по рычажку управления водой и толкнул стеклянную дверь, выходя из кабинки. Снял с крючка моё банное полотенце и поманил меня пальцем.
– Иди сюда.
Я подошла, и он принялся с сосредоточенным видом стирать влагу с моей кожи. И когда я уже устала ждать, Серго всё же заговорил.
Вот только совсем не о том.
– На мою следующую игру должны приехать родители. Хочу, чтобы ты с ними познакомилась.
– Но…
Он качнул головой, призывая меня к молчанию.
– Они у меня хорошие. Сошлись ещё на маминой Лунной тропе, маме десять было, отец на четыре года старше, и с тех пор не расставались почти никогда. Отец даже из интерната сбежал, чтобы рядом с мамой быть, пока она станет расти… Ну а мама… Она спорила поначалу. Говорят, в те времена они даже ругались. Отец отказывался оставлять её одну. Говорил, мол, как он без метки узнает, если с ней что-то случилось. А мама всегда отвечала: «Сердцем почувствуешь и сразу прибежишь на помощь».
Серго подал мне халат, а сам вытерся моим же полотенцем, после чего выбросил его в стирку и взял свой.
– Я раньше думал, что это телячьи нежности. В детстве прямо-таки бесился от этого их… сю-сю-сю. Сразу же убегал, чтобы не видеть… И только сегодня поверил, что беду и впрямь можно сердцем почувствовать.
***
Серго внезапно осёкся и, нахмурившись, поймал мою ладонь, чтобы прижать её к своей груди где-то в районе сердца.
Бум-м…
Я выдохнула и сглотнула.
– Звучит, как признание.
– Как признание звучало, когда предлагал тебе обменяться метками, вкрадчиво заметил Серго. – Сейчас же это констатация факта, и тебе решать, что с этим делать.
– Прямо сейчас? – испуганным шёпотом уточнила я, а он смешливо фыркнул и увлёк меня в спальню.
Там мы избавились от халатов и без какого-либо стеснения нагими забрались в разворошенную с утра постель. Я немедленно придвинулась к Серго, а минуту спустя и вовсе устроилась у него на плече. Тело к телу, кожа к коже, притереться так близко, чтобы проникнуть друг в друга, перемешаться и стать единым целым.
Он провёл пальцем по моей руке, вырисовывая невидимый узор и задумчиво проговорил:
– Я ведь утром проснулся уже на улице.
– Что? – Я попыталась было вскинуться, но Серго опустил ладонь на мой затылок, вынуждая прижаться щекой к его груди.
– В себя пришёл метрах в ста от «Норы». Хорошо хоть волком, а не человеком. То-то смеху бы было, если б меня какой-нибудь умник на мобилу заснял. В одно утро стал бы звездой YouTube… – Вот только негромкий смех прозвучал совсем не весело. – Ладно, проехали. Вот что я хотел сказать, Руська. Как бы пафосно это ни звучало, но сердце не обманешь. Я много думал сегодня. Пока бегал по кварталу волком, пока записи с камер «норы» просматривал, пока мчался к ребятам за помощью, потому что сам ни черта не успевал. И потом, когда увидел тебя в той конуре глазами волка. Всё вдруг таким понятным стало.
Я смутно осознавала, что говорит Серго не столько о том, как искал меня, сколько о чём-то другом, и ещё не до конца понимая, о чём именно, я уже ощущала насколько это для него важно.
Насколько это важно для нас.
Он перевернулся, подминая меня под себя.
– Помнишь нашу свадьбу? – Горячие губы прижались к плечу, скользнули к основанию шеи и завершили свой путь в ямочке между моими ключицами. Снизу вверх заглянул мне в лицо. Влажные волосы щекотали кожу, а в глазах нависшего надо мной мужчины медленно закипала лава.
– Такое сложно забыть, – глубоко вдохнув любимый запах ответила я.
– И как ты испугалась, когда я сказал, что твой запах изменился, тоже? – Я кивнула. – А почему это произошло, догадалась?
Сердце провалилось куда-то в пятки, а потом со стремительным потоком крови рвануло вверх и заколотилось, загрохотало разбухшим комом прямо в горле.
Серго скользнул вверх, продолжая удерживать основную часть веса на руках, и зашептал, обдавая порывистым горячим дыханием край моей ушной раковины:
– Мне бы сразу это понять, пример родителей всё же столько лет перед глазами. Но знаешь, как бывает? Самое очевидное заметить сложнее всего. На самом деле наши волки поставили друг другу метки ещё задолго до того, как мы появились на свет.
Заглянул в мои ошарашенные глаза и, мягко улыбнувшись, продолжил:
– В ту ночь, когда шаман начал обряд соединения, полагаю, они впервые увидели… Впервые почуяли друг друга после долгой разлуки. Поэтому и рванули так, что у нас с тобой резьбу сорвало, как у малолеток.
Он выжидательно замолчал, а я попыталась проглотить застрявшее в горле сердце и севшим от волнения голосом уточнила:
– Думаешь, это возможно?
Он кивнул. И с самым серьёзным видом ответил:
– Думаю, мы с тобой истинная пара.
Боже. В истинную пару не верил ни один уважающий себя взрослый оборотень. А если и верил, то уж точно не говорил об этом вслух. Но сказки о волках, которые проносят любовь друг к другу через столетия, как они снова и снова друг друга находят, у нас действительно не редкость. Кое-что из нашего фольклора даже к людям просочилось.
– Ты не можешь говорить об этом всерьёз, – пробормотала я. – Истинных пар не бывает.
– Родителям моим об этом расскажешь. Они любят посмеяться над хорошей шуткой.
С каждым разом всё интереснее и интереснее.
– Ты хочешь сказать, что они… – недоверчиво протянула я и осеклась не в силах произнести это вслух. –
– Истинная пара. Да. Родители никогда об этом не говорят. И я их где-то понимаю. Кому охота, быть зачисленным в ряды безумцев, но… У нас с тобой все признаки совпадают. Смотри! Мне отец рассказывал, что мамин запах изменился в тот день, когда они впервые встретились...
– Но мой-то изменился только после свадьбы! – перебила я, на что Серго лишь снисходительно улыбнулся.
– Для тех, кто в танке, повторю. Они впервые встретились на Лунной тропе. Это была первая мамина пробежка, а папа сопровождал дядю Жору, брата своего младшего.
– Ох!
– Ещё отец про сны рассказывал. Из прошлой жизни волка. Мол, он показывал ему, как у них с волчицей раньше было. Про охоту, про луну…
– Про волчат, – потерянно пробормотала я. – Мне со дня нашей свадьбы постоянно сны снятся про лес, про щенков. Про волка большого и…
– И?
– Белого.
Серго самодовольно улыбнулся.
– Теперь ты мне веришь?
– Я не… не знаю. Этого просто не…
Он закрыл мне рот поцелуем, не позволяя договорить, а мгновением позже сказал решительно, будто отрубил:
– Может.
***
И как-то вдруг исчезли все сомнения: то ли растворились в умелых ласках, то ли испугались мужской решительности. Я сама потянулась за ещё одним поцелуем.
– Я ведь мог потерять тебя сегодня, – шепнул он, прижавшись своим лбом к своему. – Как подумаю – так тошно становиться. Чудом же успел. До сих пор поверить не могу…