Вороника. Хозяйка драконьего острова (СИ) - Енодина Анастасия. Страница 41

 Что ж. Почему бы и нет? Я усмехнулась: «что ж, Отис. Посмотрим, кто кого! В эту игру можно играть всем вместе!»

 –  Он лжёт, Абаль,  –  презрительно глянув на демона, спокойно и с достоинством ответила я, всем своим видом показывая, насколько ничтожен тот, кто посмел заявить обо мне подобное. – Он предатель, а как можно верить предателю? Сам посуди: мы с остроухим вытащили этого демона из Северного Замка, а теперь он пытается очернить меня. Небось имеет свои счёты с Себастьяном, и решил присвоить себе твой дар принцессе! – я указала кивком головы в сторону Басика, но не стала смотреть на него, чтобы выражением глаз не выдать себя.

Я надеялась, что Абаль и правда не в себе, и потому с логикой у него не всё гладко. Про нацелившегося на него Алмариана старик словно забыл, и это было мне на руку, потому что слова и поведение эльфа пока были единственными доказательствами того, что демон прав насчёт меня.

Теперь стоило быть осторожной. Абаль всё же задумался и теперь глазел на меня испытующе, не в силах определиться, кому из нас верить. Демон попытался поймать взгляд старика:

 –  Она лжёт тебе с самого начала, Абаль! Себастьян – её любовник, говорю тебе! Отрежь ему руку: это не нарушит твоих планов относительно него, но покажет истинное отношение к охотнику этой лживой ведьмы! Раскрой глаза! Не позволяй жажде отмщенья застилать твой разум!

Ох, и глупец же этот демонюга! Никогда не стоит говорить о разуме с тем, кто, очевидно, его почти лишился. Их это очень бесит.

 –  Видишь,  –  по-прежнему изображая полнейшее спокойствие, заметила я:  –  Он сомневается в твоём разуме. Полагает, раз ты стар, то тебе можно наплести обо мне всё, что угодно.

Абаль метнул на демона гневный взгляд. Я коварно улыбнулась, хотя внутри всё сжималось от мысли, что Абаль решит последовать совету Отиса. Рука Себастьяна и правда не важная деталь для исполнения вендетты, так что Абалю ничего не стоит прямо сейчас броситься на колдуна и лишить его конечности.

Как же хорошо, что передо мной псих, который просто не способен мыслить логически!Он явно очень долго шёл к своей цели, и теперь её близость не позволяли остаткам разума пробиться через пульсирующую в мозгу жажды скорейшей, но непременно красивой расправы.

 –  Я могу доказать! – начал злиться демон, которому не нравилось, что его отличное предложение про руку все проигнорировали. – Она не сможет долго смотреть на мучения колдуна! Несколько пыток этого охотника покажут тебе, что эта ведьма к нему чувствует! Не хочешь сам? Или не можешь? – вдруг догадался демон, и во взгляде его скользнуло презрение. Он понял, что старик был магом, не привыкшим марать руки в крови. Возможно, останься у Абаля магические силы, сейчас бы он с остервенением добивал бы своего врага, но магии не было. – Не переживай, друг мой,  –  презрение демона неожиданно сменилось искренним сочувствием: видно, в прошлом Абаля было что-то, за что Отис до сих пор его уважал. – Я сам изувечу этого охотника. С превеликим удовольствием!

Он резко развернулся в сторону Себастьяна и только успел поднять вверх руки, готовясь делать какие-то магические пассы, как эльфийская стрела со свистом пронеслась мимо меня и вонзилась в спину демона в области сердца.

Очешуеть! Изгнанник всё-таки выстрелил! Когда никто уже не верил, и все и забыли про него, он выстрелил! И, более того, выстрелил в спину!

Круть! Изгнанник продолжал радовать меня не обременённостью каким-либо принципами.

Демон вскрикнул протяжно, от неожиданности, но уже через миг перешёл на отчаянный вой, оседая на землю.

Я ликовала! Он давно мне не нравился! А убедиться в правильности своего отношения к кому бы то ни было – бесценно. Вот не нравился мне демон, и оказался предателем. Всё сошлось. Никакого внутреннего диссонанса!

Это в красивых историях о благородных рыцарях звучит здорово, когда в безоружного или повернувшегося спиной врага стрелять не позволяет совесть. А когда в реальности враг намерен покалечить дорогого тебе человека, то начинаешь благодарить вселенную, что рядом оказался вот такой вот беспринципный лучник, готовый убить выстрелом в спину того, кого не далее, как несколько часов назад, спасал, рискуя жизнью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍М-да… Эльф меня удивил и несказанно порадовал, развернув ситуацию, как мне тогда показалось, в корне.

Он только что реально убил демона! Это просто офигенно круто, конечно, но всё равно как-то не по себе. Наверняка, мой дорогой дядюшка и сам Себастьян не раз делали нечто подобное на своей работе, но это происходило без меня, а тут… Тут в нескольких шагах от моих ног на земле корчился демон, постепенно меняя ипостась. Он всё меньше походил на человека, всё больше напоминал волка, но стрела оставалась на месте, и жизнь неумолимо покидала тело оборотня.

С изменением ипостаси менялся и вой. Теперь это был звериный рык отчаянья. Но я была рада, что теперь, будучи волком, этот тип вряд ли сможет перед смертью что-либо ещё ляпнуть про меня и Басика. Хотя, вряд ли были на свете слова, которые могли бы убедить Абаля в том, что я не на его стороне.

Демон больше не шевелился, но теперь отчего-то дымился в месте ранения: кажется, стрелы у Алмариана были не простые. Отис умер быстро – стрела пронзила его сердце, так что демон в попытке спастись перевоплотился и даже не успел выкрикнуть последнее прощальное проклятье.

Я смотрела завороженно, словно то, что мне довелось впервые увидеть смерть оборотня так близко, было неким открытием, откровением, посвящением в некую тайну, до этого времени мне не ведомую. Было невозможно определить моё отношение к произошедшему: не то страх, не то облегчение, не то интерес. В любом случае к этим ощущениям примешивалось одно: теперь что-то изменилось в моей жизни навсегда. Возможно, незаметное что-то, но от этого не менее важное.

Врага можно убить. И нужно. Но в моём мире это чревато,  а тут… Неизвестно, кстати, как тут относятся к подобному поведению граждан…

Дым, что исходил от раны Отиса, постепенно рассеивался, исчезая, и от этого я смогла разглядеть кровь, которая перепачкала шкуру зверя.

Хорошо, что он поменял ипостась. Это позволяло не думать о том, что только что на моих глазах убили человека… Но всё же от вида дохлого оборотня меня начало мутить. Я отвернулась, стараясь не показать Абалю свою слабость. Или стоило показать? Ну, что меня воротит от крови? Тогда у Абаля резко сократится список возможных издевательств над пленником.

Я взглянула на Алмариана, и тот задорно подмигнул мне и как-то гордо вскинул подбородок, явно намекая, что должно не от вида оборотня кривиться, а мысленно восхвалять моего остроухого друга. Да, именно друга. Я теперь была в этом уверена.

Как же повезло, что изгнанник неплохо стреляет! Всё-таки эльф – это не образ жизни, это сущность.

Абаль, словно не до конца понимая происходящее, задумчиво глядел на остатки поднимающегося из раны демона дымка, ставшего совсем тонкой неуверенной прерывистой струйкой.

И мой находчивый Алмариан тут же нашёл, что сказать, чтобы не дать старику самому найти объяснение, а подсунуть свою версию:

 –  В окружении Принцессы Листопада нет места предателям,  –  холодно произнёс эльф. – Демон забылся, хотя обязан нам свободой и жизнью. Тебе ли не знать, Абаль,  какой путь мы проделали и в какое опасное место сунулись за ним. Мы спасли его не далее, как пару часов назад, а он готов оклеветать принцессу и унизить тебя неверием в твой светлый разум. И всё лишь для того, чтобы расправиться со своим врагом самолично, хотя такому мелкому демону никогда бы не удалось пленить этого охотника.

Я обернулась на говорившего. Эльф стоял, опустив лук и безразлично рассматривая убитого предателя. В светлых зелёных глазахАлмариана не было ни капли разочарования, злобы или сожаления. В этот момент остроухий напоминал воина, стража, телохранителя. Того, кто умело выполняет свою работу и не нуждается в приказах. Увидел предателя – убил, избавив принцессу от лишних забот.