Ледяное сердце - Одувалова Анна Сергеевна. Страница 7

Эль долго примеривается, но все же вцепляется в палец острыми маленькими клыками. Демоны, больно же! Я выдергиваю руку под возмущенный писк почти сразу же. Перетопчется, хватит с него. Даже на этой капле до Северных земель дотянет, а там найдет себе какую-нибудь сговорчивую красотку. Конечно, кровь простых смертных не такой деликатес, как кровь ведьмы, но и я не каждый день ем крапчатых лангустинов, выловленных в Лунном океане. Все справедливо.

Движение замедляется с каждым метром, повозки останавливаются все ближе друг к другу, и отовсюду слышится взбешенное ржание келпи. Впереди вообще происходит что-то странное, тормозящее движение. Мы с Юриусом синхронно высовываемся в окна, но не можем ничего толком разглядеть. Видимость перекрывает соседняя повозка. Юриус бормочет под нос проклятия и, развернувшись, открывает у себя за спиной дополнительную форточку, через которую можно общаться с кучером.

– Что там происходит, Никос? – раздраженно спрашивает эш Грис.

– Да келпи подрались, – с ленцой в голосе отзывается кучер. – Сцепились между собой, вон хозяева пытаются растащить. Перекрыли полдороги, как только экипажи не повалили.

Юриус только вздыхает и обреченно плюхается на свое место.

– Может, вина? – предлагает он, но я отказываюсь:

– С утра не пью.

– Да с этими келпи все может растянуться надолго, особенно если они соседних зацепят.

Я жму плечами. Всякое может быть, келпи непредсказуемы.

– Вот если затянется, тогда и поговорим.

Дерущиеся келпи не редкость. Склочные, недовольные пленением создания, которые ненавидят и людей, и себе подобных, только и ищут возможность кого-нибудь тяпнуть: кучера, зазевавшегося прохожего или такую же обиженную тварь в соседней упряжке. Иногда могут подраться даже с тем, с кем вместе запряжены, несмотря на разные отпугивающие амулеты. Вообще упряжки келпи формируются долго и сложно. Нельзя заменить одно животное, а другое оставить, потому что в этом случае драка неизбежна.

Но, к счастью, в этот раз все решается быстро, и мы медленно трогаемся в путь. Тоннель находится рядом, и я уже предвкушаю очередь на въезд. Возле самых гор дорога сужается, и мы снова практически останавливаемся. Продвигаемся так неспешно, словно путешествуем верхом на черепахе. А меж тем есть уже хочется сильно. Зато Эля не слышно – видимо, спит. Моя кровь на него действует благотворно.

– Мы в общую очередь? – как можно равнодушнее интересуюсь я, но ответ радует.

– Нет, конечно. Я планирую ужинать в окрестностях Ледяного дворца. Ты останавливалась в «Снежном цветке»?

– Не приходилось. Я жила в нескольких часах езды от Ледяного дворца, такой необходимости и не было.

– О, я даже немного завидую. Тебе еще только предстоит узнать, каково там. Люблю этот гостевой дом.

– Не стоит. Вы прекрасно знаете, будь моя воля, я бы не поехала любоваться красотами Северных земель. Поверьте, большинство из них я успела изучить.

На этой ноте наш светский разговор затихает, зато экипаж ускоряется и мы наконец выезжаем на развилку. Здесь дорога разделяется на три. По центральной к горному тоннелю направляется основной поток экипажей, и там все весьма печально. Мы поворачиваем в сторону левого рукава, где значительно свободнее. Правый вообще пустует. Им пользуются официальные лица и королевская семья. Ну или маги уровня Мрака, когда отправляются по государственным делам.

Когда въезжаем в тоннель, я прикрываю глаза и сжимаю руки в кулаки. Я научилась не бояться переходов. Все же ведьма, которая пугается магии, позволяющей значительно облегчить жизнь и сократить расстояния, – это странно. Но, несмотря на то что страх я победила уже давно, неприятные ощущения остаются до сих пор. Мы ныряем в темноту, словно в яму без дна. Сердце подскакивает к горлу, уши закладывает, накатывает тошнота. Я судорожно хватаю воздух, заставляя себя глубоко дышать. Неприятные ощущения длятся несколько минут, а потом нас встряхивает, комок в желудке подпрыгивает очередной раз, и я осознаю две вещи. Первая – есть мне перехотелось, вторая – пожалуй, пора надевать шубу. Мы в Северных землях.

IV

В последнее время приступы участились. Голова снова болит, и из-за этого я почти не сплю ночью. А с утра в гребаном замке никогда нет тишины. Вот и сейчас что-то громыхает на первом этаже, кто-то визжит под крышей, а с улицы мне в окно прилетает комок снега. Даже выглядывать лень. Все равно концов не найдешь. Упыри, тут живущие, уже научились вполне сносно отвираться. Пытаться вывести их на чистую воду из-за первого на сегодня косяка неразумно. Подвернется еще какой-нибудь весомый повод.

Я открываю глаза и сажусь на кровати. Комнату, словно паутина, оплетают черные, мерцающие нити темной магии. Демоны! Хорошо хоть на двери охранное заклинание, да и без него никто не смеет соваться ко мне. Помнится, за такое проявление магии лет сто назад сжигали без разговоров. Да и сейчас можно хлебнуть горя. Если бы черные нити могли видеть не только маги, но и простые смертные, пожалуй, пришлось бы стать отшельником. А так нужно лишь внимательно следить за тем, чтобы, когда я сплю, рядом не было никого магически одаренного. Оказывается, это не так сложно. К тому же нити появляются не каждый день. Правда, я не могу спрогнозировать ни головную боль, ни выброс магии, и это мешает. К счастью, сами по себе черные нити ни о чем не говорят – это просто проявление моего дара. Главное – сохранить в тайне, почему они стали появляться спонтанно.

Сон окончательно улетучивается, пока я методично убираю выверты моей силы. Я привычно избавляюсь от нитей и направляюсь в ванную. Плещу в лицо холодной водой и смотрю на отражение в зеркале. Из глаз медленно уходит затапливающая радужку и белок чернота. Пока это происходит, я вглядываюсь в свое лицо, в очередной раз непонятно зачем запоминая черты и дожидаясь, пока появятся мои собственные глаза – самые обычные темно-серые. Возможно, потому что знаю: однажды темнота не уйдет и это навсегда изменит меня и мое восприятие мира. Неизвестно, кто тогда посмотрит на меня из зеркала. Но, к счастью, случится это не сейчас. Есть время разобраться.

Сегодня я вовремя замечаю сгустившийся за спиной туман и успеваю увернуться от черной лохматой туши, спикировавшей на меня из стены. Торчащая во все стороны шерсть, хвост трубой и мерцающий алым единственный глаз. С утра меня изволит навещать кошмар всея замка – Пушистенька. Промахнувшись, он влетает в стену, цепляется за висящее на крючке полотенце и съезжает по нему на пол, оставляя на темно-серой махровой ткани рваные дыры от когтей. Еще одна испорченная мерзавцем вещь. Впрочем, я привык. Этот, с позволения сказать, котик живет у меня уже очень давно. Правда, раньше у него был более мягкий нрав. Зато теперь мы можем пугать им незваных гостей и нерадивых учеников.

Кот шипит, сверкает одним алым глазом и, саданув меня лапой с когтями по голой ноге, оставляет три кровавые царапины, а после этого под звуки моих ругательств растворяется в стене. Идет терроризировать других обитателей замка. Просто считает хорошей традицией начинать свой день с выражения ненависти ко мне. А ведь когда-то Пушистенька был весьма милым. Но возраст, повышенное внимание, ну и некое магическое воздействие, которое я совершил в приступе сентиментальности, превратили вполне обычного избалованного кота в тварь, держащую в страхе весь замок.

У моих учеников самое страшное наказание – любить Пушистеньку неделю. То есть убирать кошачье мнение об обитателях замка, отложенное в самых укромных углах, следить, чтобы в чашке, которую поганец любит опрокидывать, была вода, а в мисках корм. А, ну да, корм еще надо поймать. Абы что Пушистенька жрать не желает, а вкусы у него с некоторых пор стали весьма причудливыми.

Я наслаждался ужасом в глазах провинившихся, хотя по-настоящему хотел наказать Пушистенькой одну конкретную ученицу, которая посмела всучить мне эту тварь. А потом сбежала. Больше я ни у кого не видел таких больших и несчастных глаз, только у рыжей девчонки и черного кота. Оба в детстве поражали своей преданностью и миловидностью, но с возрастом обнажили истинную сущность. Эти двое очень похожи. Только если в трансформации Пушистеньки был виноват я, то Дайана… Дайана сама выбрала свой путь. Она добровольно стала тем, кем сейчас является. Она думает, я не знаю, где она? Считает, что сдался и забыл о том, что она мне должна? Но она ошибается. Я всегда рядом и просто жду нужного момента, и он почти наступил.