Изнанка Истины (СИ) - Алёхина Евгения. Страница 163
Аласдайр Таргос Ар Кэррайн…
Сложное имя. Сложные чувства.
Мой заклятый враг в чёрно-красном плаще. Мой сбывшийся наяву кошмар, взявший меня в плен… спасший от смерти и вернувший руки.
Мой спутник, союзник поневоле… Не счесть, сколько лиг позади верхом в сёдлах, сколько проведено вместе ночей у походного костра. Когда я перестала с нетерпением считать, сколько осталось до мгновения, разделящего наши дороги?…
Верный соратник волею причудливой судьбы — тот, к которому не раз поворачивалась спиной, не страшась предательского удара… Тот, с кем пролитая кровь, общий враг и непосильно тяжкая ноша связали узами замысловатее и крепче товарищества и дружбы. Первый и единственный в этом Мире, кому рискнула доверить не только свою жизнь, но и прошлое…
Вот кто ты для меня.
Почему же тогда так больно видеть, как ты обнимаешь другую?
Почему так горько замечать твою улыбку, нежность в твоих глазах, знаки твоего внимания, предназначенные той, которую ты избрал своей женщиной?
Почему, Ashratt разбери, ты незваным гостем приходишь в мои сны по ночам?!…
И почему — Свет и Тьма, почему?! — мне всякий раз так не хочется просыпаться?…
Мои пальцы скользили по струнам — то нежно перебирая их, добивались ласковых переливов, то терзая, безжалостно вынуждали страдать… Лес слушал; казалось, он даже перестал шуметь, завороженный странной мелодией не меньше, чем я — игрой.
И потому тихий оклик, изумлённый и сердитый, точно раскат грома среди ясного неба, застал нас обоих врасплох…
— Ria!
Я вздрогнула всем телом, резко поднимая голову.
Таррикеш испуганно сбился и умолк.
Мой Страж стоял в нескольких шагах — посреди неприметной тропинки, чёрный и бледный, точно призрак, неожиданно явившийся на случайный зов.
— A'Kariaell?… Откуда ты… — нелепо пробормотала я, слишком поздно сообразив, что в этот час он обычно возвращается с ночной охоты.
Верно!… При нём был и длинный лук, и сумка, полная какой-то дичи… и всё это в один миг полетело к его ногам.
— Tearr-Созидатель!… Ria!… — выдохнул A'Kariaell, делая шаг ко мне. — Что ты творишь с собой?!
В его бирюзовых глазах сверкало что-то такое, очевидно заметное даже в кромешной лесной темноте, что я невольно попятилась. Однако упёрлась спиной в ствол какого-то дерева и застыла, едва не выронив инструмент.
И тотчас же руки Стража крепко обхватили меня, слегка встряхнули, приводя в чувство — и через мгновение уже прижимали к груди… Я уткнулась носом в тёмную куртку, знакомо пахнущую можжевельником и дымом костра, и почувствовала, как слёзы, до сего мгновения не тревожившие меня, внезапно в три ручья хлынули из глаз.
И время потеряло свой счёт… Я рыдала, как никогда до сего дня — беззвучно, судорожно хватая воздух, не в силах остановиться, а Kar терпеливо давал мне выплакаться, ласково гладя по голове, точно ребёнка.
— Не знаю, что он тебе сделал. Но я убью его. — наконец очень спокойно произнёс A'Kariaell.
— Не смей!…
Слёзы вмиг просохли.
Я резко отшатнулась назад, вцепилась пальцами в плечи Стража, в гневе глядя ему в лицо:
— Он ни при чём! Слышишь?! Даже не вздумай!… Он не виноват…
A'Kariaell без труда поймал мой взгляд и испытующе впился в меня глазами.
Вспышка ярости сменилась странным безразличием… Я не отвернулась и не двинулась с места, позволяя ему самому искать ответы на вопросы, которые он так и не задал.
Повисло тягостное молчание. И мой Страж нарушил его первым:
— Shaerriaenne! Ты сошла с ума… — его глухой шёпот звучал подавленно и неверяще.
— Знаю.
Я громко хлюпнула носом, «отмирая», и потянулась за платком.
— Он Каратель, Чёрный Пёс Ордена!
— Знаю, — горько повторила я.
— Бездна, Ria… Он — человек!… — руки Стража, обнимающие меня, ослабли, и я смогла аккуратно вывернуться из «ловушки» между ним и древесным стволом.
— Он человек, — согласилась я, чувствуя, что понемногу возвращаю контроль над собой. — И видел от Rocca не меньше боли и горя, чем Rocca видели от людей. Вот именно поэтому… не тревожься за меня, Kar. Забыть обо всём и обрести счастье ему поможет только такая же, как он сам. Женщина человеческой крови. И я… искренне ему этого желаю.
— Shaerriaenne…
— Не надо больше, Kar, — настойчиво попросила я. — Ты очень помог мне. Как и он… — я бережно прижала к себе полированный корпус таррикеша. — Но мы больше никогда не вернёмся к этому разговору. Проводи меня в лагерь, A'Kariaell — инструмент надо вернуть хозяину. А потом я накормлю тебя ужином, на который ты не поспел, и сама разделю с тобой позднюю трапезу… Только вот браги больше не выпью ни глотка: слишком крепка она у орков. И играет злые шутки с теми, кто пить не умеет…
Долгожданную новость мы с Вейгеераном, должно быть, узнали последними. Когда наш дозорный отряд, объехав намеченный ранним утром маршрут, вернулся с Проклятых Просторов, весь Оро'чан уже бурлил, взволнованно и нетерпеливо — Тоб'бин Горный Мастер и его внук завершили свою работу.
Тор сидел прямо на земле перед входом в кузницу, привалившись спиной к большому валуну, и по-кошачьи щурился, с удовольствием подставляя солнцу раскрасневшееся лицо. Похоже, он только что успел окатиться из бочки… Свежая рубаха, сменившая кузнечный фартук, вовсю липла к мокрому торсу, борода и волосы влажно блестели колючками взъерошенного ежа, угодившего под проливной дождь. Но во взгляде, который он поднял на нас, сквозь усталость и блаженство светилось затаённое торжество творца, бесконечно гордого результатом своей работы. Такое ни с чем нельзя было спутать и невозможно сыграть.
— У вас… вышло? — первым подал голос Вейгееран.
Торгрин кивнул, медленно и важно, но счастливую, донельзя дурацкую улыбку сдержать всё же не смог.
Мы с Двуликим переглянулись. Уловив в нашем молчании неверие и надежду, Тор понимающе усмехнулся и устало обронил:
— Трудно описать, но… Но это и в самом деле оно, ребята. Такую ковку я ещё не видел…
Гномы бились над этим мечом три ночи и почти четыре дня, практически не покидая кузницы. Наскоро перекусывали прямо у наковален и по очереди делали короткие передышки на сон, когда уже совсем валились с ног… Антонио и Шаэриэнн, единственные допущенные в их «святая святых» на правах магов, тоже по-своему участвовали в процессе, однако основная работа на начальном этапе всё же лежала на широких плечах кузнецов. Так что чародеи время от времени появлялись снаружи, носили гномам еду и готовили поддерживающие силы эликсиры, а также коротко информировали нас о том, как продвигаются дела. Последняя новость, слышанная мною от Тонио вчерашним поздним вечером, мало чем отличалась от предыдущих.
«Вроде бы получается… Тобин демонски вымотан, но, кажется, доволен. Как я понял, пока всё идёт так, как он ожидал».
Практически то же самое он говорил мне и вчера в обед, и до того ранним утром. И то же днём ранее сообщила Шаэриэнн перед тем, как исчезнуть в кузнице, затворив за собой полог.
Сообщила Тире. Не мне…
Возможно, сказывалось напряжение этих дней и все мы в последнее время вели себя не совсем так, как обычно. Но мне уже не раз казалось, что Шаэ упорно избегает меня, причём находя для этого любую возможность… А когда возможности не было, она так старательно пыталась быть естественной, что неестественность этого буквально резала глаза.
Неужели виной всему тот злосчастный букет? Я уже успел трижды проклясть всё на свете… И пленивший меня своей красотой серо-зелёный цветок, будто нарочно созданный природой, вдохновлённой сказочными изумрудами эльфийкиных глаз. И собственную сентиментальную дурь, дёрнувшую тогда пойти на поводу у Вейгеерана.
Да, Двуликий ручался и божился, что собранные мною цветы — не что иное, как обещание защиты, просьба верить мне и клятва в том, что не держу камня за пазухой, никогда не разочарую и не подведу… Но, видимо, не зря, совсем не зря мне тогда показалось, что вначале он на миг запнулся и отвёл глаза — точно собирался сказать нечто совсем другое…