Видение луны (СИ) - Глен Катарина. Страница 39

26

Хаганэ провел рукой по волосам, проходя через врата, возвращаясь в поместье с патруля. Ноэ и его свита ночевали в городе, в «Золотом цветке». Мадам Фумико точно не была рада работе с этим мерзавцем, но она была крепкой. Она хотя бы получит ихори, если высший лорд был хоть в чем-то щедрым.

Слишком много солдат Фракции были в городе, по его мнению, и вели себя так, словно были хозяевами.

И этот жестокий Ноэ бил по Таме смертями его родителей, а потом и смертью Ичиго. Как Тама сдержался, вызвало бы гордость даже у Акито. У него ушли все силы, чтобы остаться неподвижным и тихим за стеной, он сжимал кулаки так, что ногти оставили след на ладонях. И состояние, в котором он обнаружил друга, пронзало его сердце ножами.

Ноэ сделал ход, и Хаганэ не сомневался, когда высший лорд говорил, что Илия была вовлечена. Скользкая лисица. Она всегда такой была. Может, в ее холодном сердце было что-то живое, и это пощадило их в этот раз.

Скорее всего, у нее была мотивация.

Тама столкнулся со сложным решением. Те, кто не был связан с Окуро, обновили клятву клану, даже ворчащий Тоджиро. Это немного утешало, и он надеялся, что этого хватит. Но их решения заканчивались не так, как они надеялись.

Потому он подавил мрачные чувства внутри. Хаганэ просил себя принять, что Тама врал ему не просто так. Они многое прошли вместе. Но его недоверие в этом грозило потушить его веру в друга.

Нет. Этот огонь не погаснет. Он не позволит этим чувствам править. Слишком многое было на кону.

Но он должен был знать, почему.

Акито жил в уединенном крыле одного из старых зданий. Он предпочитал уединение, редко кого-то пускал в свою комнату. Хаганэ мог на одной руке сосчитать, сколько раз он был внутри, и Акито всегда был раздражен. Но он рискнет ледяным взглядом. Несмотря на контроль Акито, Хаганэ всегда задевал его защиту.

Он не боялся его так, как боялись многие. Почти всегда.

Он был напряжен, пока приближался. Когда он так нервничал? Ему все больше приходилось бороться с ударами по его оптимизму. Все не будет так беспечно, как раньше. Хаганэ скривился, потер ладонью щеку. Он ни за что не сдастся, не оставит маленькие радости. Даже внимание других женщин его уже не радовало… кроме Эмы.

Редкие ходили в эту часть поместья, и сегодня тут не было ни души. Хаганэ прошел в маленькое здание, миновал пару кладовых, добрался до двери комнаты Акито.

Ему не было тут одиноко? Тишина свела бы Хаганэ с ума.

Он поднял руку, чтобы постучать, потом замер. Женское дыхание в знакомом ровном ритме послало дрожь по его телу.

Женщина? Мир перевернулся. За все годы он не знал, чтобы Акито был с кем-то близок.

Улыбаясь, он решил оставить их одних, когда женский голос охнул. Он знал тот голос, от этого сжалось сердце, чуть не вырвалось из груди. Он вызывал у нее схожие звуки в ту ночь, когда она пропала.

Он открыл дверь с большей силой, чем намеревался. Она ударилась об раму с грохотом. Эма развернулась с мечом в руке, грудь вздымалась.

— Эма?!

Ее глаза расширились.

— Хаганэ? — она осталась на месте, подвинула катану в защите.

Красные следы были на ее щеках, лиловые синяки. Ладонь на мече тоже пострадала, кожа была стертой, в царапинах. Его тело хотело подойти к ней, утешить ее, но ее поза заставляла его стоять на месте. То, что произошло, разбило их доверие. Он сглотнул от боли в груди.

Но она была тут. Живая.

И вооруженная.

— Откуда ты узнал, что я тут.

Хаганэ подавил желание подойти к ней.

— Я пришел поговорить с Акито. Я не ожидал… все думают, что тебя еще не нашли, — он ненавидел то, что был прав. Но сейчас не было времени разбираться с этим. — Ты… что случилось?

Ее лицо смягчилось, губы дрогнули. Она нахмурилась, глядя в его глаза. А потом опустила меч и убрала его в ножны.

— Заходи.

Просьба — нет, приказ — застала его врасплох, было даже приятно. Это должен был сделать он, не иначе. Хаганэ осторожно подошел, следя за ее телом, но она не напряглась. Когда она шагнула навстречу, улыбаясь, он невольно ощутил облегчение. Он обвил рукой ее талию, притянул ее к себе, вдыхая ее запах, радуясь ее теплу. Она обняла его и прильнула к нему.

Она была в безопасности. Тут.

— Я не должна была покидать твою комнату.

— И я так думаю, — он хотел поцелуями убрать синяки и царапины, но отодвинулся, оставил ладони нежно на ее талии. — Хочешь рассказать мне об этом, милая?

Она шлепнула его по груди за это, а потом рассказала все о том, как ее поймали, заполнила кусочки о ней и Окуро, которые скрыл Тама. Его сердце сжалось от деталей, словно невидимый кулак давил все сильнее. За один день все изменилось. Ночью он обнимал ее, целовал ее теплые нежные губы, обещал, что будет рядом. А потом нарушил данное слово из-за своей беспечности, и она была одна, пострадала, чуть не попала к Ноэ.

— Мне так жаль, — он не мог убрать от нее руки, словно мог снова ее потерять.

— Это не твоя вина.

— Я должен был оказаться рядом, когда тебе нужна помощь. И этот наглец Окуро — я не верил ему, но когда даже Тама сказал, что не знал, где ты…

— Знаю. Акито упоминал, что только он и Саитама знают. Вряд ли Акито хотел рисковать, ведь клан мог быть в опасности, — она вздохнула. — Ты все это время не знал.

— Ничего. Ты тут и в порядке. Только это сейчас важно, — он снова прижал ее к себе, рукояти мечей воткнулись в его ребра. Ему было все равно. — Продолжим с того, на чем остановились.

Она отодвинулась.

— Это было бы просто, если бы все не стало сложным.

— Поцелуи — это не сложно. Показать тебе еще раз?

Эма остановила его, прижав ладонь к его груди.

— Хаганэ. Мне понравились поцелуи, но я не хочу, чтобы у тебя были проблемы с Саитамой. Ты не должен тут быть. И я не одна из вас.

Он улыбнулся.

— Я ценю заботу, но я знаю, что делаю. И я не пожалею, если рискну его гневом, чтобы узнать правду. А то, что ты не из нас, бред, да? Признай. Если бы ты не стала влюбляться в меня, ты давно ушла бы.

Она снова шлёпнула его по груди, и они рассмеялись.

— Серьезно, Эма. Ты — одна из нас во всем, кроме имени. Вспомни, что я говорил. Я был раньше на твоем месте, — он указал на свои необычно светлые волосы, когда почти все в Хинаэ были с черными или каштановыми волосами. — Моего отца прогнали с севера. Обидел не тех людей. Мне было пять или шесть, когда нам пришлось уйти. Мой отец как-то добрался сюда и устроил магазин в городе. Моя мама делала одежду, он торговал. Пытался честно зарабатывать. Какое-то время.