Рыцарь в старшей школе (СИ) - Ш. Дмитрий. Страница 25

Следом пришла Нора, которая также считала, что мы не всё обсудили на семейном собрании. Принялась допытываться, кто эта девочка, с которой я вчера гулял? Как зовут? Есть ли её фотография? А адрес личной странички в интернете? Насколько у нас серьёзные намерения? Предлагала услуги советчика. Нужно только исповедаться и всё будет хорошо. Ненадолго. Пока вновь собранный женский совет не решит мою участь.

Довела до такого, что уже я хотел сбежать из своей комнаты, чувствуя, как предательски горят щёки. Нашла какие задавать вопросы, — Предохранялись ли мы? Еле выпроводил смеющуюся сестру, прилипшую, как липучка.

Ещё через десять минут постучала Эдит. Попросила попозировать для рисунка, на котором потом нужно было расписаться.

— Тебе нужен автограф? — удивился.

— Нет, это не для меня. Вот здесь ещё на двадцати пустых листах распишись, потом сама наделаю копий. Вроде бы Миранда просила полуобнажённого, в банном халате, после принятия ванны, — прикусив губу, припомнила заявку подруги. — Ладно, с этим сама справлюсь. Там фантазия нужна. Мышцы будут рельефные, как у Самсона. О, а это хорошая идея, — почудился образ электрической лампочки, загоревшейся в глазах сестрёнки.

— Иди отсюда, предпринимательница, — вспылил, ещё не отойдя после визита Норы. — Настоящий художник должен рисовать для души, а не для кошелька.

— Так я и собираюсь рисовать для душ, страждущих искусства, — объявила Эдит, не видя в этом ничего зазорного. — Я уже и список клиенток составила. Предлагаю делить прибыль семьдесят на тридцать.

— Выйди, — указал на дверь.

— Хорошо. Шестьдесят на сорок. Соглашайся. Тебе же ничего делать не нужно. Вся работа моя, — принялась уговаривать.

— Мам, Эдит хочет продавать рисунки голого брата. Мне соглашаться? — применил запрещённый приём.

— Эдит! — из глубины дома раздался возмущённый вопль.

— Тц, — недовольно цыкнула сестрёнка, — ты ещё об этом пожалеешь. Ладно, придётся работать по памяти. Вот и сиди без денег, — тряхнув волосами, с гордым видом покинула комнату.

Выходные провёл в осаде сестёр, следящих за каждым моим шагом. В понедельник легче не стало. Упорные репортёры меня всё же дождались. В основном со второсортных каналов и частных новостных агентств, у которых не прекращалась вечная гонка за рейтингом. Впрочем, им это не помогло. Воткнув в уши капельки наушников, надев кепку, накинув капюшон толстовки, с непроницаемым выражением лица отправился в школу, игнорируя репортёров. Один из них, самый наглый, преградил дорогу. Не давал пройти, пока не отвечу на его вопросы. Почти тыкал в лицо диктофоном.

Спросив, как его зовут, на что он довольно заулыбался, подумав, будто добился своего, позвонил в полицию. Сообщил, что гражданин такой-то меня преследует, пристаёт, лишает права на свободу передвижения. Попросил проверить, уж не извращенец ли это. Под смешки коллег, побледневший мужик резво уступил дорогу, ругаясь на чокнутую молодёжь. А кто нас такими сделал?

До уровня эстрадных звёзд, известных актёров или политиков мне было очень далеко, поэтому до школы добрался спокойно, без помех. Никто на меня не заглядывался, пальцем не тыкал. Горожане продолжали жить своей повседневной жизнью, слабо интересуясь вещами, выходящими за пределы их круга общения или рабочих обязанностей. Подумаешь, объявился ещё один рыцарь подросток. Вот в любимом пабе пиво подорожало на пять пенсов, соседка изменяет мужу, не с ними, а Ливерпуль проиграл Челси на своём поле, это серьёзнее. Лишь приблизившись к школе стал ловить на себе всё больше заинтересованных взглядов учеников. Они, да, показывали пальцем, оборачивались, активно между собой шушукались, фотографировали на телефоны, глупо улыбались, когда на них смотрел. Для учеников Хемильтона тема спортивного фестиваля была основной.

Кроме Гарри и Фреда почти ни с кем не контактировал. Большим количеством знакомых похвастаться не мог. Был достаточно замкнут, из-за чего просто так подойти ко мне и завязать разговор ребята не решались. Зато очень многие дружелюбно здоровались, чего раньше не было. Заметил и враждебные взгляды тех, кто поддерживал или относился к школьной команде по фехтованию. Когда зашёл в класс, народ замолчал, прервав разговоры. Стало непривычно тихо. Повернув головы в мою сторону, проводили взглядом до самой парты. Через несколько секунд, сломав лёд отчуждения ко мне начали подходить одноклассники. Поздравляли с победой, делились впечатлениями, хвалили. Назвали героем класса, которым гордились. Рассказали о слухах, возникших вокруг моей персоны и расспросах других учеников школы. Вели себя словно давние друзья, которые всегда ко мне хорошо относились, только стеснялись об этом сказать. На фоне такого оживлённого столпотворения Гарри не решился подойти. Издали показал поднятый вверх большой палец. Когда пришли Бенджамин Кросс и Аманда Льюэл, класс вновь ненадолго затих. Возникла напряжённая обстановка. Никто не знал, как отреагирует эта парочка на изменения моего статуса.

Поведение Аманды удивило многих, включая меня, застав врасплох. Эта улыбающаяся стерва спокойно подошла и принялась заигрывать, набиваясь в друзья. Никого не стесняясь, строила глазки. Заявила, что на фестивале я был очень мужественен. Практически неотразим. Произвёл на неё большое впечатление. Ей всегда нравились рыцари в сияющих доспехах. Была бы не прочь куда-нибудь после школы со мной сходить, поговорить на эту тему. Шутливо упрекнула в том, что раньше не обращал на неё внимание. Специально встала так, чтобы выгоднее подчеркнуть изящную шейку, видневшуюся из-за расстёгнутой блузки ключицу, роскошные волосы, донести запах дорогих духов. Ещё бы ножку подогнула и напоминала бы девушку с обложки. Чего скрывать, Аманда обладала потрясающей внешностью, вызывающей повышенное слюноотделение у озабоченных подростков. Состояла в десятке самых красивейших девочек школы. Ходила на гимнастику. Всегда знала, чего хочет добиться, двигаясь к цели напролом.

За всем этим наблюдал мрачный Бенджамин, сжимая и разжимая кулаки. Не став подходить, с недовольным видом уселся на своё место. Похоже, разговор с ним состоится позже, без свидетелей, и он мне определённо не понравится.

***

Патрисия Рэдклиф в пятый раз, с неприязнью посмотрела на серую картонную папку, без надписей и маркировок, лежащую на краю рабочего стола. Она не любила подобные носители секретной информации, после прочтения которых приходилось принимать непростые решения. Перемены, вот что они несли.

Прочитав доклад службы внутренней безопасности, решительно перешла к отложенной папке, пришедшей из отдела исследований и разработок. Переданную ей Рашми Чамар лично в руки, в обход своего директора. Сообщив секретарю, что ближайшие полчаса она будет занята, беспокоить только в крайних случаях, приступила к основательному изучению отчёта гениальной индианки, ежемесячно обходившейся корпорации в солидную сумму. По мере ознакомления, просмотра графиков и таблиц, Патрисия то хмурилась, то удивлённо поднимала брови, то озадаченно хмыкала. Несколько раз прерывалась на обдумывание отдельных частей многостраничного документа.

То, что ядро Оракула трём разным тестовым группам так и не удалось запустить, а попытка виртуальной симуляции в беспилотном режиме привела к серьёзному сбою, директор Бишоп уже успел отчитаться. Приглашённый со стороны рыцарь также не смог с ним работать, заявив, что у него появлялись бредовые галлюцинации и начиналась сильная головная боль. Не выдержав и минуты синхронизации с ядром Оракула. Опираясь на результаты испытаний, посоветовал закрыть проект. Заниматься дорогостоящими разработками продукта, предназначенного всего для одного, пусть даже нескольких человек, обладающих какими-то уникальными особенностями, слишком расточительно и нецелесообразно. Корпорация не получит прибыли, а значит, у совета директоров возникнут к нему серьёзные претензии. Терять высокооплачиваемую престижную работу он не хотел.