Путь Самирана (СИ) - Лагно Максим Александрович. Страница 44

— Что-то случилось?

— Дождь идти. Холода идти, — ответила она, ползая по полу.

— М-м-м… И?

— Долго идти. Долго быть холод, — сообщила Служанка. —Молодой хозяин холод страдать.

С этими словами она потянула одну из каменных плит пола на себя, открывая такой же очаг, какой был в ванной комнате.

— Неужели у меня всегда был камин? — воскликнул я.

В комнату вошёл Слуга, согнувшийся под огромной вязанкой дров. Так я узнал, что у нас был Слуга.

Он и Служанка принялись растапливать очаг в полу. Огонь взяли из лампадки. Комната заполнилась приятным запахом костра.

Служанка обошла все окна комнаты, дёргая за ветки растений. Они со скрежетом сдвигались, закрывая окна. Спустя двадцать минут пол в комнате стал заметно теплее. Я снял покрывало с головы и лишние туники. Через час стало так жарко, что я разделся до одной туники.

Не знаю, как работал этот очаг в полу и куда уходил дым. Но мог предположить, что такое странное расположение системы обогрева имело смысл, ведь любой открытый огонь задули бы постоянные и сильные сквозняки, которые были настоящими королями этого города.

✦✦✦

Как и предсказывала Служанка, «холода долго быть». Дня два Дивия проходила сквозь этот страшный шторм. Гром и молнии не прекращались ни на минуту.

Но самое необычное было то, что я провёл эти дни в полном одиночестве. Выйти на улицу — страшно. Сквозь ветки окон я видел, как шторм таскал по воздуху целые деревья, вырванные с корнем.

Папа и мама Самирана так и не вернулись.

Я переживал, а что если их убило штормом? Вообще, блин, зачем городу лететь в этот жуткий дождь? Разве нельзя поднять его выше? Туда, где полный штиль?

Из ломанных объяснений Служанки, узнал, что родители Самирана, пережидали шторм в других домах.

— Только сильный-сильный человек выходить в дождь и холод, — сообщила мне Служанка.

Чтобы не сойти с ума от безделья, принялся бродить по жилищу. Входные арки некоторых комнат оказались плотно закрыты ветками, сколько их не дёргал — ничего не открылось.

В открытых комнатах ничего интересного: сундуки и корзины, полные тканей, утвари или сухих корешков и пачек листьев, которые мы употребляли в пищу. Одна комната была доверху забита вязанками дров.

Так я выяснил, что жилище Мадхури Саран и Похара Те-Танга состояло из условных трёх уровней. Условных потому, что между ними нет чёткого разграничения. Просто в одном из коридоров ровный пол превращался в горку и выводил в новую комнату.

Комнат насчитал пятнадцать, не считая подвального помещения с кухней и местом для слуг. Моя просторная комната была не самой большой из всех.

Я задался вопросом: зачем семье из трёх человек такое огромное и пустое жилище? Было ли его приобретение неким способом инвестирования? Или же большой дом — это подтверждение высокого статуса и богатства жильцов? Надо будет расспросить об этом родителей.

Я подозревал, что утёс, в котором выдолблены комнаты жилища, разделён между несколькими семьями. Где-то за толстой стеной должна жить малолетняя красотка Сана Нугвари. Но сколько не лазал по коридорам, прохода на территорию соседей не заметил. Вероятно, он был только снаружи.

Навестил нижний уровень, где находилась кухня.

В центре стояла большая квадратная печь, выложенная из ровных каменных плит, украшенных узорами. Как и очаги, отапливающие комнату и бассейн, в верхней части печи не было видно трубы. Зато я отчётливо услышал гудение воздуха в скрытых стенами и полом воздуховодах.

Центральная плита печи была снята, в квадратном проёме полыхал огонь и стоял на прутьях большой казан, как и вся утварь в Дивии, богато украшенный узорами. В казане бурлила вода — варился ворох очищенных от кожуры корешков.

Я в очередной раз усмехнулся: скудная пища готовилась в избыточно богатой посуде.

Служанка сидела на коленях перед печью и смотрела на огонь. Лица, конечно, не видно из-за тряпок, но фигура выражала глубокую задумчивость. Время от времени Служанка что-то быстро и негромко говорила на незнакомом языке, состоящем из щёлкающих и цыкающих звуков. Иногда тянула слова так, что это немного напоминало пение.

Огонь печи — единственный источник света в кухне. Всё остальное утопало во тьме. Я разглядел смутные очертания корзин и несколько больших белых кувшинов с иероглифом «Вода» и дополнением: «Сосуды чистоты, произведённые гончаром Гумихарой и его подручными».

Огонь и воздух гудели в печи, вода бурлила в казане. Где-то за стенами утёса грохотал гром и свистел штормовой ветер, а Служанка изредка вплетала в эти звуки свой заунывный напев. Мне почудилось в нём нечто жуткое. Я будто впервые осознал, что мне не место в этом мире древних и непонятных людей. Моё нахождение тут — ошибка. Одна из тех рукотворных человеческих ошибок, которые уродуют порядок вещей в мире.

Я пришёл на кухню из отчаяния одиночества. Хотел поговорить с людьми, пусть хотя бы со Служанкой. Но понял, насколько я нелеп в этом своё позыве. Дивианцы не считали Слуг и Служанок людьми. Сами рабы не считали себя людьми.

Из темноты кухни, куда не добивал свет печи, вдруг раздался мужской голос, приглушённый тряпками. Я только сейчас увидел, что на стопке каменных плит, сидел Слуга и чистил коренья огромным ножом. Зажав нож в руке, он давно смотрел на меня.

— Молодой хозяин приходить, — повторил Слуга, отбрасывая очищенный корень в корзину.

Служанка прервала жуткое пение, вскочила на ноги и молча склонилась. Слуга тоже слез с плит и поклонился. Но ножа из рук не выпустил.

— Во… вольно, — глупо пробормотал я, отступая из кухни. — Просто пришёл проверить, как тут… как живёте. Что нового? Скоро ли будут готовы вершки и корешки?

Рабы молчали, нагоняя на меня ещё больше страха.

Я выбежал из кухни.

Ну их на хер, чтобы я ещё раз посетил их!

Рабство — это плохо. Рабы — немы, и прочее. Но кто я такой, чтобы оспаривать порядки, установленные не мною и не для меня?

Добежав до своей комнаты, задвинул входную арку плотной стеной веток. Даже проверил — точно ли закрыто?

Глядя на тусклый свет фонаря-светлячка на стене, вздрагивал от ударов грома и думал: а что будет, если Слуга взбунтуется, как тот молодой раб на стоянке экипажей? Нож у него уже есть… Как я, слабенький подросток, смогу защититься от него?

И больше: как я вообще могу защититься от невзгод этого мира?

Я даже вернул Внутренний Голос, чтобы было с кем поболтать. Сразу же спросил: какого фига Дивия вляпалась в шторм?

Голос сообщил, что летающая твердь регулярно проходит через такие погодные катаклизмы. Это якобы полезно для пополнения запасов воды.

Своё пояснение Голос закончил странным утверждением:

«Напоминаю, что Совет Правителей решает, когда настало время, чтобы мощь природы вошла в столкновение с летающей твердью. Столкновение очищает твердь от грязи и укрепляет стены».

Я предположил, что прохождение через шторм необходимо не только для пополнения воды, но и действительно для очищения тверди. Ну, типа как машины проходят конвейер автомойки.

А что, как не погодная стихия, лучший способ отмыть целый город?

20. Бедный учитель и воин-торговец

Наутро следующего дня я проснулся от тишины. Ни грома, ни ливня. Сквозь плотные ветки пробивались яркие лучи.

Ура! Город вышел из шторма!

В комнате было жарко, как в бане на верхней полке. Моя туника и матрас пропитались от пота. Я подскочил к окну и раскрыл ветки. В комнату ворвался холодный свежий воздух. Как же я был рад ему!

Перевалившись через подоконник, осмотрел улицу. Стихия оставила заметный след: дорога завалена мокрой грязью и стволами деревьев. А некоторые боковые улочки забиты потёками глины толщиной в человеческий рост. По узким ступенькам, которые вели в жилища на утёсе, текли бурные потоки грязной воды. Вливаясь в грязь на дорогах, превращали её в болота.

Хм. До вхождения в шторм улицы были гораздо опрятнее. Версия об очищении с помощью природной стихии, как-то не сочеталась с реальностью.