Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть первая (СИ) - Забудский Владимир. Страница 77

— Он не с нами, — ответил я, не оборачиваясь к Петру, чтобы не сводить глаз с незнакомца. — Просто случайно встретились.

— Ой-ой, ты чего разорался-то так, добрый человек?! — насмешливо проговорил незнакомец, делая несколько шагов бочком, чтобы приблизиться к машине, не теряя нас с Миро из поля зрения. — Ого, хорошая у тебя машина. Старенькая, но проходимая. Дай-ка взглянуть, а? По-русски вообще понимаешь, старичок?

— Все я понимаю! — угрожающе гаркнул Петр по-русски, выскакивая из своей машины с дробовиком наперевес. — Ни шагу больше, ясно?! Проваливай отсюда!

— Эй, ты чего?! — с мнимым недоумением, за которым таились нотки угрозы, переспросил незнакомец, раскрыв ладони в знак добрых намерений (автомат остался болтаться на ремешке напротив груди). — Не дури, брат, ствол на меня свой не наставляй! Мы же с тобой братья, славяне…

— Лучше вали отсюда подобру-поздорову, кем бы ты ни был! — крикнул Петр, даже не думая сводить прицел с груди незнакомца.

— Давай-ка, идем к машине, — Миро дернул меня за рукав, и мы принялись медленно, задом, отступать к джипу.

Однако попасть в автомобиль мы не успели. Оставалось еще буквально шагов пять, когда в темноте позади автомобиля, за спиной у Петра, щелкнул затвор, и раздался другой голос — низкий и хриплый, в котором на этот раз не было даже примеси мнимого добродушия:

— Я держу тебя на мушке, ты, дурак с ружьем. Кто-то дернется — пришью всех на месте одной очередью.

Я болезненно поморщился. Сердце в груди заколотилось быстрее. Пришлось сжать зубы, чтобы унять внутреннюю дрожь. Нас развели, как лохов — один отвлек наше внимание, а второй в это время подобрался сзади.

— Всем руки вверх. Ты, брось свое ружье и подними руки!

Нам ничего не оставалось делать, как исполнить приказ. Когда дробовик Петра шлепнулся в грязь, внутри меня все опустилось. Теперь мы полностью во власти этих людей. Еще секунду назад я не вполне осознавал серьезности ситуации. Надеялся, что все как-то обойдется. Теперь я вдруг с ужасом понял, что все мы находимся в смертельной опасности.

Петр, по-видимому, тоже понимал, что мы влипли. Оказавшись под прицелом, он мгновенно вспотел и мелко затрясся. На его лице я мог явственно прочесть все сожаление из-за того, что он подрядился выполнить этот сумасбродный заказ. Однако для сожалений было уже поздно.

Из тени показался второй человек. Этот был в прорезиненном комбинезоне зеленого камуфляжного оттенка, поверх которого был накинут серый разгрузочный жилет со множеством карманов. Глаза были скрыты за старыми армейскими очками-тепловизорами. В руках он держал штурмовую винтовку «Гром» довоенного российского производства, ствол которой был направлен прямо на нас.

— Так-так, — цокнул языком первый из наших встречных, весельчак, приближаясь к нам. — Теперь-то наш разговор пойдет более дружелюбно, правда? Люди всегда становятся более разговорчивыми, когда оружие в руках у кого-то другого.

— Послушайте, нам не нужны никакие проблемы, — молвил я, хоть и понимал наивность этих слов. — Мы сейчас просто уедем в Олтеницу, и вы нас тут больше не увидите.

— Что — просто так вот уедете? — засмеялся весельчак. — На этой старой-доброй колымаге? Хм. И инвалида этого с собой увезете в этой странной форме?

Мой взгляд с ужасом переместился на Мирослава, и я осознал, что он по-прежнему одет в свою пошарпанную форму военнослужащего Альянса, в которой он просит подаяния у памятника. Было верхом глупости отправляться на пустоши в этой форме, которая у многих здесь вызывает ненависть. Однако раскаиваться в своей беспечности было уже поздно.

— Эй, калека! — разговорчивый русский подошел к коляске Мирослава, который мрачно глядел на него исподлобья. — Чего от тебя так смердит? Из-за того, что ты не моешься? Или из-за того, что на тебе вонючая свинячья униформа? Уж не из свиней ли ты сам, а?!

— Не говорите ерунды! — усмехнулся я, надеясь, что нашелся достаточно быстро. — Это барахло на любом базаре можно купить!..

— Не у тебя спрашивают! — грозно перебил меня мрачный русский с «Громом».

— Ну, — подойдя к Миро вплотную, еще раз переспросил весельчак, слегка пнув коляску ногой. — Чего молчишь? Не понимаешь по-русски, да?! Ты из этих, да? Точно из них! Ну, чего молчишь, блядина?!

Мирослав так и не нашелся что ответить. Я с ужасом читал на его лице внутреннюю борьбу. Если подогретая алкоголем упрямая гордость или скрытые суицидальные наклонности сейчас пересилят инстинкт самосохранения — мы все пропали.

И во всем виноват я. Я один. Ну какого хера нужно было сюда переться?! Мучимый виной и раскаянием из-за ошибок прошлого, я совсем не заметил, как из-за моего глупого каприза жизни двух людей на ровном месте оказались в опасности. И один из этих людей — мой брат.

Мирослав так и не успел ничего сказать. Русский-весельчак, утратив свое терпение и перестав ухмыляться, вдруг с силой пнул коляску ногой. Кресло перевернулось, и Миро, ойкнув, вывалился на землю. Я инстинктивно сделал к нему шаг, однако человек с «Громом» сделал оглушительный выстрел, и пуля просвистела в полуметре над моим ухом.

— Следующий будет в живот, — предупредил он.

— О, отлично. Заодно и остальные подтянутся, — обрадовался выстрелу весельчак.

Он обошел вывалившегося из кресла Миро, который силился куда-то отползти, и с размаху ударил его ногой. Несчастный от удара перевернулся.

— Сукин сын! — русский харкнул и смачно плюнул на лежащего на земле брата. — Много наших ты убил в своем Альянсе, а?! Сколько?!

Мои зубы сжались от злости и боли. Понадобилось большое усилие воли, чтобы не совершить никакой глупости. Я сделал несколько очень плавных и осторожных шагов в сторону Миро, молясь, чтобы человек с «Громом» не воспринял это как повод для выстрела.

— Мужики, давайте договоримся, а? — рискнул вновь заговорить я. — У меня есть немного денег…

— Ничего у тебя нет. Все твои деньги — давно наши, — повернулся ко мне весельчак. — И машина, на которой вы приехали. И все, что на вас надето. И сами вы тоже.

Забыв на секунду о Миро и сосредоточив свое внимание на мне, русский сделал несколько шагов в мою сторону.

— Ты откуда, говоришь, здоровяк? Из Олтеницы? Откуда подальше? Неважно. Мы отправим в город весточку, глядишь, кто-то за тебя что-то даст. А пока будешь пахать. Силенок у тебя, должно быть, ого-го. И ты, старый пердун, будешь пахать. Все свои зубы выплюнешь с потом и кровью, вспоминая, как ты, сволочь, свой ствол на меня наставлял. А инвалида этого в уродской униформе мы сразу пустим в расход. Он тут никому не нужен, даже если бы он и не был из этой их скотской армии…

Слушая его, я тупо пялился на автомат, болтающийся у него напротив груди, вспоминая уроки военной подготовки в Генераторном. Да, стрелять из такого я смогу без проблем. Говорливый русский приблизился ко мне уже так близко, что я смогу достичь его раньше, чем он сможет навести на меня ствол. Если я сейчас сделаю маленький шажок влево — то он окажется на линии огня у своего напарника с «Громом»…

— Мужики, да вы чего?! — в этот момент Петр который до этого, казалось, держал себя в руках, неожиданно малодушно захныкал. — Да я же свой, русский! Я не с ними! Меня-то вы за что, а?!

Человек с «Громом» предусмотрительно отскочил в сторону от дернувшегося в его сторону Петра и направил на него свое оружие.

— Ты чего рыпаешься?! Жить надоело?! А ну на колени! На колени, сказал! — злобно гаркнул он, сделав выстрел над головой у старика, чтобы вынудить того плюхнуться в грязь.

— А не надо было ствол свой на меня наставлять, — обернув голову назад, наставительно произнес весельчак Петру. — И якшаться с разным альянсовским отребьем…

Где-то позади, пока еще далеко, послышались голоса и, кажется, собачий лай. Сообщники этих двух скоро будут тут. «Сейчас или никогда», — пронеслось у меня в голове. В этот миг дрожь вдруг исчезла, и ум обрел необыкновенную ясность. Я бросился вперед, на ходу замахнувшись, и чудовищным ударом в переносицу послал говорливого русского в нокаут. Миг спустя мои пальцы уже нащупали рукоять Калашникова.