Точка зрения - Конторович Александр. Страница 3
Тем более, что положение складывалось не настолько уж и безнадёжное. Один немец неподвижен, а догнать легкую машину второй танк попросту не сможет – их скорости несопоставимы.
Правда… снаряд всё равно летит быстрее…
Но ещё надо как-то попасть! Что тоже не так-то уж и просто.
Второй снаряд пролетел прямо над башней и бесполезно поднял кучу песка со склона холма – наводчик не успел взять нужное упреждение.
Ушли!
Танк плюхнулся на землю, проскользил по инерции метров десять и развернулся вправо. Взревел двигатель, и «Т-60» начал карабкаться вверх по склону.
– Наддай, Витя!
По броне что-то противно пробарабанило.
Пули? По нам стреляют?
Ерунда из винтовки её не пробить! Да и из пулемёта тоже.
Машина перевалила через край овражка и рванулась к дороге – туда, где должна была находиться колонна. Дым от горящих грузовиков (второй тоже уже занялся) стелился над землёй, ограничивая видимость. Для всех – и для танкистов и для немцев.
И поэтому мехвод приоткрыл люк. Иначе трудно было разглядеть дорогу. Да, хреново – в открытый люк можно выстрелить или что-то забросить. Гранату, например…
Но отсутствие видимости – далеко не сахар!
Слева протрещали выстрелы, и Виктор крутанул танк в ту сторону.
Десяток метров – и врассыпную бросились в стороны солдаты в мундирах мышиного цвета. Воевать винтовками против танка, пусть даже и лёгкого… Они быстро убедились в том, что это не самая лучшая идея – кашлянула пушка и двоих солдат, не успевших вовремя отбежать в сторону, опрокинуло близкими разрывами.
Правда, вдогонку уходящему противнику бросили несколько гранат, вразнобой протрещали выстрелы – но никакого вреда они причинить уже не смогли.
– К обозу жми! Прикроем наших, пусть смываются!
Мехвод что-то прокричал, но занятый разворотом башни командир ничего не разобрал.
По броне опять защелкали пули, танк наполнился грохотом и звоном.
Куда-то в дым ушли ещё две очереди, авось, кому-нибудь да прилетит! Стреляли ведь откуда-то оттуда…
Повозки выросли перед ними совершенно неожиданно, Малышев еле успел отвернуть и притормозить. Никого из бойцов видно не было – живых, во всяком случае. Прямо под колесами ближайшей телеги скорчилось чьё-то неподвижное тело, около которого копошилась медсестра. А в оглоблях повисла убитая лошадь, потому, наверное, повозка и осталась стоять на месте. Отчего не разъехались другие повозки – бог весть!
– Сматывайся! – гаркнул младший лейтенант, открыв люк. – Фрицы на хвосте, вот-вот тут будут!
Девушка растерянно повела головой – туда-сюда. Но не трогалась с места.
Ругнувшись, Колесников рывком выскочил наружи и тряхнул её за плечо.
– Ты что?! Оглохла? Лезь в танк!
– Убили… его убили… Как же так, я только повязку наложить успела, он должен был жить…
– Лезь в танк! – младший лейтенант отвесил ей пощечину. – Убьют нахрен!
Где-то рядом ударил пулемёт – наш «ДП». Длинной, почти на весь диск, очередью. И девушка внезапно очнулась.
– Куда лезть?
– На башню! Прыгай в люк – и вниз!
Едва командир успел занырнуть в танк сам, как мехвод со всего маху втопил газ. Разнося повозку в щепки, машина резво рванулась вперёд…
И выскочила прямо на целую толпу фрицев!
Правда, здесь тоже никто не выказал желания остановить танк голыми руками – но вот свинцом осыпали изрядно!
Чертыхаясь, Колесников развернул башню и дал несколько ответных очередей. Попал или нет – сказать трудно, дым и пыль затрудняли обзор. Отчего-то в деревне вдруг загорелись ещё и некоторые дома, так что видимость стала совсем неважной.
– Командир, что делать?
– Черт его знает… Не вижу наших никого!
– Несколько повозок успели уехать! – неожиданно вмешалась медсестра. – Я видела!
– Ага! – приободрился младший лейтенант. – Тогда, считай, задача выполнена – прикрыли отход. За ними давай! Супротив танков нам тут воевать не с руки!
В глубине души он и сам был рад тому, что нет больше необходимости играть в салочки с костлявой – такая игра долго продолжаться не могла. Подбить или серьёзно повредить немецкие танки шансов было немного. А любой ответный снаряд мог разом поставить точку в этих догонялках.
Метров двести прошли достаточно резво и без помех. Но, стоило танку вынырнуть из дыма, как уже через несколько секунд слева встал столб разрыва – их заметили.
Виктор заложил вираж, ещё один…
На этот раз по ним стреляло уже несколько орудий. Похоже, немцев всерьёз разозлила эта верткая машинка, оказавшаяся неожиданно зубастой и кусачей. Дымящиеся грузовики служили тому наглядной иллюстрацией.
И поэтому снарядов и патронов никто не жалел – лупили даже и из винтовок, хотя шансов подбить, пусть даже и лёгкий, но всё равно – танк, из них было крайне маловероятно.
Но пока – обходилось. Пули, хоть и барабанили по броне, никакого вреда не причиняли, а артиллеристы никак не могли попасть в постоянно маневрирующий танк. Александр даже развернул назад башню и дал несколько неприцельных очередей – не попасть, так, хоть напугать!
Однако, везение – штука крайне непостоянная…
И один из снарядов танк всё же догнал.
В тот самый момент, когда он уже переваливал через гребень холма. Его аж подбросило!
Машина сразу же наполнилась каким-то звоном, грохотом и дребезжанием. Взвыл на высокой ноте двигатель, и танк резко дернулся куда-то вбок. Наверное, это и спасло – прочие снаряды пролетели мимо.
Страшно вскрикнул мехвод.
– Витька! – свесился со своего места командир. – Ты ранен?!
– Спина… печёт что-то…
Колесников протиснулся вниз.
Танк остановился – Малышев успел-таки затормозить.
Осторожно оттащив его назад, чтобы не мешался, Александр окликнул медсестру.
– Давай, это уже твоя работа!
А сам уселся за рычаги.
«Т-60» дернулся, что-то залязгало – но всё же тронулся вперёд. Здесь уже было тихо, немцы прекратили стрельбу. Но, ни смотря ни на что, ждать у моря погоды не стоило. И Колесников, здраво рассудив, что противник, скорее всего, именно по дороге и попрёт, свернул в сторону – к небольшой рощице. Как долго ещё протянет подбитая машина, он не знал. Может прямо тут и встанет! И всё – мишень…
Уж до рощицы-то он всяко надеялся дотянуть, а там и посмотрим. Бросить танк? Ага… и прямиком под трибунал! Попробуй там объяснить, отчего бросил машину, которая ещё может ехать и стрелять? Да и передвигаться, в любом случае, лучше на танке, нежели топать пешком. Ещё ведь и Малышева тащить надо, сомнительно, чтобы он смог идти сам.
Въехав в рощу (танк выдержал!), он сделал небольшую петлю, чтобы с дороги не было бы видно неподвижную машину в конце проделанной ею просеки, и развернулся в обратную сторону. Так, что пушка теперь смотрела туда, откуда он только что приехал. Пришлось разворачиваться чуть боком, ибо башня отчего-то тоже проворачивалась с трудом. И развернуть её так, как было нужно, никак не получалось.
Кстати, пушку надобно перезарядить – почти все снаряды в ленте расстреляны.
Закончив с этим, он повернулся к медсестре.
Опа-здрасьте!
Она уже кое-как успела привести себя в порядок, вытерла с лица копоть – и оказалась той самой девушкой, на которую он в своё время заглядывался.
– Саша?
– Да…
– Вот же черт, а я тебя и не узнал тогда! Как он?
Медсестра покачала головой.
– Плохо… у него два ранения в спину. Я перевязала… но надо к врачу! Ему операция нужна!
– Где ж я тут врача-то отыщу? Вообще ничего не понять – где кто, куда ехать… Да и поедем ли? Вот в чём вопрос!
Совместными усилиями они вытащили Витьку на улицу и уложили на свёрнутый брезент, которым раньше накрывали танк. Там ему в любом случае будет лучше, чем в железной коробке… Наказав Саше, чтобы она смотрела за раненым, младший лейтенант полез в танк. Надо было оценить степень повреждений.