The Мечты. Бес и ребро (СИ) - Светлая Марина. Страница 1

Марина Светлая (JK et Светлая)

The Мечты. Бес и ребро

Два года назад...

... задолго до событий, о которых мы собираемся вам поведать в нашем правдивом рассказе, некто Олег Станиславович Панкратов пересек свой кабинет, расположенный на первом этаже просторного коттеджа в самом сердце славного городка Солнечногорска, и нависнул над столом, чтобы в течение некоторого времени глядеть на него ничего не выражающим взглядом. Но генеральным директорам крупнейших банков страны не пристало долго порхать в глубинах собственных мыслей, и, в конце концов, он заставил себя очнуться и нервно ухватился за бутылку какого-то благородного пойла. Руки его слегка подрагивали, когда он касался стеклянным горлышком края стакана. Первые капли жидкости плеснулись о дно – тотчас дернулась дверь – банкир заметно побледнел. Все это – сразу.

- Ну кто там? – рявкнул Панкратов своей пугающей двери, и та отворилась.

- Олег Станиславович, к вам господин Коваль, - прошелестела домработница, а он осел в кресло.

- Зови!

Вообще-то его бесило собственное имя. Слишком длинное. Пока произнесут – двадцать раз пристрелить человека можно. А отсутствие информации страшнее расстрела. Девица, сейчас такая же испуганная, как он сам, да и как все в доме, быстро исчезла. И через мгновение в дверном проеме ее сменил Арсен Борисович. Глядя на него, Панкратов осушил свой стакан и принялся наполнять его заново.

Коваль вошел своей обычной походкой – твердой и уверенной. Так он ходил по жизни, по улицам, так он входил и в любые кабинеты. Наверное, даже к президенту Вселенной он вошел бы ничуть не смущаясь, чувствуя собственную силу и правоту. Расположившись в удобном полукресле в стиле ампир – у Панкратова все было вычурно и претенциозно, Арсен Борисович без каких-либо предисловий сообщил:

- Совершенно точно взрыв вашей машины был неслучаен. В районе заднего правого колеса обнаружены остатки взрывчатого вещества. Так что... вспоминайте всех, кому насолили, Олег Станиславович. Это определенно был заказ.

Панкратов издал странный нечленораздельный звук, идущий то ли из горла, то ли посланный ему откуда-то из космоса, потому что своего голоса у него не осталось. Мысли же его напротив – заметались внутри черепной коробки с бешеной скоростью. Он не уехал на этой чертовой машине сегодня утром только по единственной причине – позвонили из Министерства финансов, запросили видеосвязь. На встречу с Левицким пришлось отправлять зама. А вышло, что отправил на тот свет. И водитель, и Костик – оба отдали богу душу на месте. Если повезло, то не мучились.

И думать о том, что он сам избежал этой же участи, у Панкратова смелости не хватало. И вот поди ж ты...

Пальцы его продолжали сжимать стакан, а бутылка зависла в воздухе.

- Если всех обиженных выстроить в ряд, то можно живую цепь проложить до Швейцарии, - медленно сказал он. – Какого черта, Арсен?! Что полиция?

- Трудится в поте лица, - хмыкнул тот. – Завела дела согласно УК, УПК и прочим К.

- Ясно... Это годы... - кивнул Панкратов, а перед глазами единственная картина: он, а не Костик садится в эту проклятую машину. И за этим чернота. Кишки. Кровь. Мерзость.

Он все же налил и выпил ещё, потом покосился на Коваля. Арсен с незапамятных времен возглавлял службу безопасности Романа Моджеевского, старинного приятеля Олега Станиславовича. И давным-давно завел собственную охранную фирму, предоставляющую услуги очень частного и весьма широкого характера. Лучшего спеца в городе просто не было. Вот ведь... Пригодилось.

- Баб моих под охрану возьмёшь? – спросил Панкратов, имея в виду дочь и жену.

- Своей службе не доверяете, так понимать? – без тени улыбки поинтересовался Арсен.

- Ну а ты видишь, что они?! – заорал Панкратов. – Идиоты! Дармоеды хреновы! Я на них бешеные бабки трачу, а даже в машину сесть не могу, чтоб она не взлетела на воздух. Суки!

- Ясно, жена и дочь, - кивнул Коваль и по-деловому спросил: - Кто-то еще?

- Я, разумеется, - погасил собственный гнев Олег Станиславович, помолчал. И поделился светлой мыслью: - Мои люди – могли? Из СБ? У кого еще доступ-то?

- Если хотите, можем проверить.

- Проверяй, что надо, Арсен Борисович, до чего руки дотянутся. Жить, знаешь ли, пока не надоело.

- Я понял, - сказал Коваль. – Сделаем.

- Сделай. Сделай, Арсен, - мрачно вздохнул Панкратов и налил себе третий бокал. Его мозгам было очень далеко до ясности, впрочем, именно сегодня он в ней, в этой ясности, и не нуждался – слишком перетряхнуло нутро. Да, он планировал надраться еще сильнее. Здесь, никуда не выходя. Потому что сюда и мышь не проскочит.

Реставрация сделала свое дело

Время… текущее!

Дом на Молодежной, или как его стали называть, Гунинский особняк, теперь совсем не тот, что был раньше. Реставрация сделала свое дело, изменив не только внешний вид, но и нутро. Приятно было взглянуть на его фасад, сиявший пока чистотой и ухоженностью, и не менее же приятно – прокрасться во двор, чтобы посмотреть на великолепные, очаровательно оформленные деревья, кустарники и островки зелени, которыми нынче, после работы ландшафтных дизайнеров, занимался зеленстрой, полюбоваться на несколько скульптур, украшавших небольшой садик, порадоваться фонтану, весело зажурчавшему в конце апреля, а сейчас, среди лета, дающему ощущение свежести и бодрости, и оценить яркие фрески великого Гунина в подъездах, восстановленные ведущими специалистами-реставраторами, выписанными не откуда-нибудь, а из столичного города, что для Солнечногорска – событие отнюдь не рядовое по значимости.

От старого вида никому не нужного ранее дома с богатой историей, входившего в число архитектурных памятников страны, осталось немного. Сараи, отделявшие двор от детского сада, построенного у новостройки напротив, хоть и подштукатурили-подкрасили, но особенно с ними никто не заморачивался. Старый миндаль под окнами второго подъезда рука спилить у садовников не поднялась, и теперь он стоял нарядный и зеленый. И отбрасывал свою тень на окна, обеспечивая жильцам хоть какую-то прохладу, столь необходимую здесь, на юге. Еще была бестолковая кошка Марта – последний из могикан. Ее собратьев по весне ликвидировали, а Марта умудрилась даже потомство привести. Семейство их пока не трогали. Да вернулся Джек-Потрошитель, пропавший еще по осени. Сейчас он был тощим, облезлым, со следами боевых ран, но при этом глаза его, умудренные жизненным опытом, выражали лишь упорство в борьбе с невзгодами и дикое желание кому-нибудь навалять.

А еще осталась душа этого дома. Душу изменить трудно, она меняется лишь с годами, со сменой состава и поколений. Потому в этом вопросе хоть и не без некоторых потерь, но все было в полном порядке. Антонина Васильевна Пищик этот вопрос контролировала между просмотром «Любовного напитка», клубом тех, кому за шестьдесят, в местном ДК, куда записалась пару месяцев назад, и борьбой за создание кошачьего приюта – ведь как так? В Солнечногорске до сих пор этот вопрос решен не был! Это они с соседкой, Кларкой Бухановой, выяснили, когда столкнулись с травлей хвостатых. И хоть баба Тоня их не любила, а жалко извергов. Потому, не взирая на фундаментальные расхождения в жизненных, семейных и моральных принципах, женщины скооперировали свои усилия и взялись за поиск подходящего помещения и выбивание помощи от государства и его представителей.

В то солнечное, яркое и во всех смыслах замечательное утро именно по этому вопросу Антонина Васильевна, принарядившись в темно-синюю юбку и свободную светлую блузу в мелкий цветочек в тон, да повязав на голову шелковую косынку, выплыла во двор, чтобы выдвинуться в горисполком на поиски новой жертвы во благо их правого дела. Тут ею и был захвачен в плен Андрей Никитич Малич, жилец трешки на третьем этаже второго подъезда Гунинского особняка, вдовец, отец двух взрослых дочерей и владелец мастерской по пошиву обуви по индивидуальным заказам, угодивший не иначе, чем в жернова судьбы в лице вышеупомянутой соседки.