Неукротимый босс (СИ) - Крамор Марика. Страница 38

— Так, может, ты поскорее его доделаешь и, наконец, мне его предоставишь? — грозно вмешиваюсь в разговор, приближаясь к ресепшену, и кладу локти на стойку.

Алина переводит на меня расслабленный взгляд. Я вижу, она гасит слабую улыбку. А вот Женёк жуть как напрягся. Ну что вылупился? Дрищ! Работай иди, а не на моё засматривайся!

— Доброе утро, Камиль Абдулаевич, — как по команде здороваются «голубки».

— Ты чего за ресепшеном?

Мы уже обсудили с Алиной, что её не устраивают резкие всплески моих эмоций. Поэтому я произнёс фразу спокойно и вежливо. Вернее, попытался. Ну как смог!

— Всё в порядке, заранее согласовано, — слышу четкий мягкий ответ.

— Я смотрю, не у всех согласовано, — грозным взглядом пилю этого дрища! Ужас, худой какой! Но тренер от Бога. Я лично с парой родителей разговаривал. Они очень довольны, у ребят хорошие сдвиги и подтянута дисциплина. — Отчёт где?

— Почти готов.

— Надеюсь, вместо того, чтобы стойку полировать, ты мне его к вечеру пришлёшь. В обед у тебя будет сорок минут лишних.

А что? Я расписание нашего клуба хорошо знаю. У него после обеда есть свободное время. Вместо того, чтобы Алину катать, пусть садится и мозгами работает.

Глаза у этого дрища полезли из орбит.

— А завтра нельзя? А то в обед неудобно. А вечером у меня тренировка допоздна.

Я растягиваю губы в легкой ухмылке и переключаю внимание на Алину.

— С каких это пор я должен ждать данные так долго?

Либо она проводит разъяснительную беседу с новым тренером, либо это сделаю я.

И Алина прекрасно всё понимает. Мгновенно берёт в свои руки направление разговора.

— Конечно, вся информация сегодня же будет у вас, Камиль Абдулаевич.

— Жду.

Вот! То-то же!

Вальяжно разворачиваюсь и ухожу, но вскоре замедляю шаг.

— Жень, ты в курсе, что с руководителем так говорить недопустимо? Это не его проблемы, что у тебя тренировки допоздна. Мы с тобой вместе проработали расписание. Если с графиком проблемы, нужно было его вовремя корректировать. Вся информация сегодня вечером должна быть на столе у Камиля Абдулаевича, я не собираюсь за тебя краснеть.

Вот правильно. Нехрен по барам шляться. Сиди и планируй, кого и в каких весах будешь выставлять, и узнавай, когда подавать заявки на участие. А то нашёлся мне тут. Домой он её подкинет! Дрищ!

Глава 28

Алина

Зажав под мышкой стопку бумаг, на ходу карандашом делая пометки в блокноте, медленно направляюсь к ксероксу размножить документы: мой сломался, а этот вынесен в коридор: здесь можно использовать формат А3 при необходимости, поэтому он общий.

Только я располагаю бумаги, как на телефон приходит смс:

Камиль: «Зайдёшь?»

Я нажимаю цифру 4 — именно столько необходимо копий, — запускаю процесс и отправляю ответ:

Я: «Срочно? Занята пока».

Камиль: «Очень:)».

По неофициальной скобочке я понимаю, к чему он клонит. Улыбаюсь, но отправляю строгое:

Я: «Камиль, мне сейчас некогда, правда».

Камиль: «Где ты?».

Я: «На третьем этаже, копии документов делаю, у меня принтер сломался».

Камиль: «Окей».

Меняю листы и вновь нажимаю на цифру 4.

В блокноте торопливо царапаю короткие записи.

«Беговая дорожка чудит

Настя в отпуске с понедельника

Добрать потерянные номерки

Вода заканчивается!!!».

Последнее обвожу в кружочек и вновь меняю документы.

Обычно этим аппаратом мало кто пользуется — те, кто работает с бумагами, имеют персональные машины в кабинетах — и коридор здесь безлюдный. Прямо по курсу кабинет кадров и бухгалтерия. Камиль как-то обмолвился, что не стал арендовать для них дополнительное здание и расположил отделы на третьем этаже клуба.

Я быстро прокручиваю в голове все, что нужно успеть до моих выходных, как вижу направляющегося в мою сторону хозяина центра.

Он вальяжно шагает, деловито отвечая кому-то по телефону.

— Да, я гляну, что там. Но пока занят. Перезвони через часик.

Отнимает трубку от уха и убирает мобильный в карман.

— Я тебя вечером домой отвезу. Заедем поужинать куда-нибудь.

— Сегодня никак. Извини, — он же сам понимает, что мне некогда, я с работы всегда к сыну спешу.

Отворачиваясь, вновь меняю бумаги.

— Ты любовника, что ли, себе завела? Третий раз уже отказываешься, — роняет недовольно.

Его фраза вызывает улыбку, и я весело замечаю:

— Неужто Камиль Абдулаевич вдруг испытывает муки ревности?

— Не дерзи. У тебя вообще на меня времени нет, ты что, не можешь час после работы выкроить?! — зрачки его расширяются, а я только сейчас замечаю, какими глазами он на меня смотрит. Мысленно уже обслюнявил моё декольте. Вот ненасытный!

— Камиль, на машине ехать долго, мы все пробки соберём. Недавно няня заболела, у мамы все вечера расписаны, она по врачам ходит. Поэтому мне надо успеть Тёмку перехватить. Извини, я правда не могу. В другой раз, ладно?

Я, тайком оглянувшись, отмечаю, что коридор, как всегда, пуст, кладу руку на затылок босса и прижимаюсь губами к его рту. Всего на мгновение, и вновь меняю бумаги, тепло смотря на начальника. А он пилит меня темным взглядом.

— Алин, ну меня это вообще не устраивает. Ты постоянно занята.

— Да, что поделать. А ты, я смотрю, скучаешь, бездельник, — подначиваю его, да. Я в курсе, что Камиль очень много работает, включая работу над открытием филиала в другом конце города.

Мужчина кладёт руку мне на поясницу и уверенно движется вниз, сжимая ягодицу и комкая в ладони подол.

— А ты, я смотрю, снова чулки надела, — его взгляд жадно скользит по моей фигуре, и это окрыляет. Я почти физически ощущаю его тяжёлую ласку, голова кругом идёт, когда Камиль так на меня смотрит. Будь мы в его кабинете, он бы уже касался выреза на моем платье, спустил его вниз и жадно приник к груди. Но сейчас мы не в его кабинете…

— Платье мне не помни, вечно голодный.

Неожиданно Камиль вытаскивает из моих пальцев карандаш и блокнот, откладывая их в сторону, и оттесняет меня к машине. Его руки уже гладят бёдра, а дыхание тяжёлое, с присвистом.

Секунда, и я уже сижу мягким местом на ксероксе, платье задирается, а мужчина вклинивается между ног.

— Камиль, мы в коридоре.

— И что?

Бормочет мне в шею. Он прижимается пахом, а я шутливо его отталкиваю.

— Какой ты темпераментный. Но не на глазах ведь у посторонних, — обнимаю его за шею, лаская затылок. — Отойдите, господин директор.

Камиль дотрагивается губами до кожи за ушком и спускается вниз, оставляя влажную дорожку на шее, крепко сжимает пальцы на ягодицах.

Я думала, он шутит, а он отодвигает в сторону белье и пальцем проталкивается внутрь. Конечно я начинаю паниковать! Он серьезно? Кто угодно может войти!

— Камиль, нас могут увидеть.

— Здесь нет никого.

Сквозь одежду прикусывает грудь, а у меня от его властных касаний тягучее напряжение опускается вниз живота.

Я понимаю, что он серьёзен, когда его движения становятся глубокими, соблазняющими. Дышу, часто хватая ртом воздух, стараясь сопротивляться.

— Ты хочешь меня трахнуть прямо на ксероксе?

Я, расставив ноги и выгнув спину, сижу на копировальном аппарате, а владелец всего этого добра сдержанно толкается у меня между ног и приспускает вниз вырез платья, как я и предвидела. В любую минуту сюда может кто-то войти, и это придаёт остроты. У меня таких запретных сцен раньше никогда не было. Это безрассудство, но именно оно ударяет в голову, одурманивая сознание.

Раздается шелест молнии, и в меня упирается набухший член.

— Камиль, ты с ума сошёл! — громко шепчу, но эффекта ноль.

— Это мой клуб. И я буду тебя трахать, где захочу.

Рывок, господи, и он во мне. Движется резко, неудержимо. Наверняка в очередной останутся следы на коже. Каблуками упираюсь в корпус копировальной машины, неудержимо двигаясь навстречу, подмахивая бёдрами.

Я вцепилась в мужские плечи, закусывая губу. От каждого удара я стону, хоть и тихо, пытаясь сдерживаться.