Чёрное. Белое (СИ) - Сергеева Елена Владимировна. Страница 52
В семь часов мой более-менее стабилизировавшийся в тихо ноющее состояние организм снова резко прошибает острой болью, едва на экране мобильного я читаю четыре буквы его имени. Смотрю на них, как на какой-то божественный знак, не в силах оторваться и не в состоянии ответить. Наверно, я просто трушу. Осознаю: наступит новый день, но не будет ни проще, ни легче, однако все равно не отвечаю, откладывая разговор на еще не наступившее спасительное завтра.
Марк терроризирует меня звонками пару раз и перестает. Я надеюсь, он понял, что я не хочу с ним общаться, и не станет настаивать. Но теперь, напомнив о своем существовании, любимый мужчина снова не дает войти в то более-менее стабильное русло и не скручиваться от новых спазмов отчаяния. А я, добавляя боли, так неразумно опять извожу свою душу мыслями и воспоминаниями о нем.
Через какое-то время заставляю себя встать с кровати. На нервной почве сегодня не было аппетита, и я питалась одним святым духом, (благо мама не заметила) и сейчас, ощущая, как урчит, крича о помощи мой голодный желудок, я решаю сжалиться над ним и направляюсь на кухню. По дороге на полпути меня останавливает звонок в дверь, и я, удивившись сему факту, иду открывать, бросив маме, чтобы не беспокоилась и не вставала с кровати.
Смотрю в глазок и… каменею. Кошмар! Марк... Зачем он приехал?! Что он от меня хочет?! Шквал вопросов буквально смывает твердую почву под ногами. Понимаю: если не открою, он будет снова звонить, выйдет мама и… страшно представить. Как бы мне не хотелось встречаться с Марком, сейчас избежать этого не удастся.
Поворачиваю замок скрипя вместе с ним сердцем и упираюсь в его пробирающий до мурашек взгляд.
– Ты трубку не берешь, – объясняет он свое появление, ухватываясь за меня глазами и внимательно скользя по телу.
Нервно оглядываюсь, смотря, не появилась ли мама. Боюсь: его громкий голос она точно услышит (двери у нас простые не шумоизоляционные) и выйдет узнать, что происходит.
Набираю в легкие воздух, делаю шаг к нему на лестничную площадку и тихо прикрываю дверь.
– Я плохо себя чувствовала и попросила Надю всех предупредить, что не выйду, – озвучиваю свою версию и осознаю: я и правда выгляжу болезненно. Тут же ловлю себя на том, что теперь уже лгу и любимому мужчине. Спохватившись, убеждаюсь: ложь во спасение нестрашна и сразу откладываю колющую мысль на потом, как привыкла делать со всеми другими неприятностями, которые в последнее время стучатся ко мне в голову. Когда-нибудь я выпутаюсь из всего этого и снова стану такой как прежде, и не буду больше обманывать. Обязательно!
– Я не про работу говорю. Я волновался, – нарушает тишину голос, который, как в яблочко, сразу попадает в самое сердце и сбивает все вымученные настройки организма.
В тот же момент Марк делает шаг ко мне – я шаг от него. В глазах мужчины недоумение, но он снова приближается, а отступать больше некуда – позади дверь.
– Я хочу расстаться, – выпаливаю я, надеясь остановить его словами. Возможно, я говорю неправильную фразу: мы в принципе и не встречались, и свиданий у нас не было, но это первое, что приходит мне на ум, пока Марк приближается, а я жутко боюсь его прикосновений. Если он до меня дотронется, если поцелует, я не знаю, как смогу устоять даже при том имеющемся в сознании печальном факте.
– Почему?!
Я всматриваюсь в красивое непроницаемое лицо, и от отчаянья, от понимания, что никогда больше не будет даже того, что у нас было, руки так и чешутся прикоснуться к нему, провести в последний раз пальцами по его скулам, слегка заросшим темной щетиной … Усилием воли я прячу их за спину, чтобы не сорваться.
Что мне ответить ему?! Сказать, что я знаю о его жене и теперь чувствую себя преданной?! Не могу. Я не хочу быть жалкой. Мы ничего не обещали друг другу, Марк не обманывал меня, только я виновата. Мне было проще просто сгорать от страсти и ни о чем его не спрашивать. Вздыхаю. Пусть считает, что неотразимых красавцев тоже бросают.
Молчание затягивается, под сканирующим взглядом мужчины придумать причину не получается, и я бормочу, как капризный ребенок:
– Просто хочу.
– Почему?! – повторяет он с нажимом и громче. Его явно не устроил мой дурацкий ответ. Нервничаю. Боюсь: наш разговор услышит мама, и еще понимаю: легко от Марка я не отделаюсь.
– Подожди, я сейчас, – прошу и скрываюсь в квартире.
Выйдя, натыкаюсь на тот же вопрошающий взгляд – получить ответ мужчина не передумал. Вздыхаю и иду вниз, размышляя, что ему все-таки сказать.
Возле дома, как и в парадной говорить не вариант, и, взглянув на окна и убедившись, что мама не смотрит, я отхожу в сторону. Он идет следом.
Отойдя на приличное расстояние, останавливаюсь. Слова никак не находятся, а холод или нервное напряжение атакуют мое тело до стука зубов.
– Марк…
– Пойдем.
Мужчина берет меня под локоть и ведет к машине.
– Нет! – пытаюсь сопротивляться.
– Ты замерзла.
Не хочу с ним спорить на улице, собирая любопытные взгляды соседей, и тратить силы по пустякам перед тяжелым разговором, и не сопротивляюсь. Сажусь в машину, он запускает двигатель, включает обогрев моего кресла.
– Тебе это так важно?! – пытаясь найти уловку, чтобы не называть причины, начинаю я в ответ на его пристальный взгляд.
– Я вчера напугал тебя своими словами?! – вопросом на вопрос продолжает Марк.
– Нет.
– Тогда объясни?!
– Изменились обстоятельства!
– Одноклассник?!
Вскидываю на него глаза в праведном гневе и мотаю головой, а он мне не верит. Вижу это. Вот как так?! Сам скрывает правду, а выставляет виноватой меня!
Хочу выйти из машины, но мужчина опережает и, наклонившись ко мне, пристегивает ремнем безопасности. От его внезапного приближения незарубцевавшееся сердце начинает отчаянно стучать и кровоточить. И пока я стараюсь справиться с открывшимся кровотечением, он трогается и едет.
В ответ на мое недоумевающее хлопанье ресниц Марк поясняет:
– Поедем выпьем у меня кофе и спокойно поговорим.
– Нет! – вырывается резко, но он не обращает на это внимание.
Понимаю: кричать бесполезно, на ходу выпрыгивать я не буду и, поддаваясь искушению попрощаться с любимым мужчиной за чашкой кофе в его квартире, молчаливо соглашаюсь, не слушая свое подсознание, пытающееся предостеречь: к чему может привести подобное прощание наедине.
Знакомый дом, лифт, в котором снова тесно и который так медленно выполняет свою функцию, ставшая любимой квартира, что теперь расстраивает множеством памятных картинок, мужчина, которого хочет обнять душа и советует остерегаться разум. Воспоминания, противоречия и это в моем-то нестабильном и неокрепшем состоянии.