Бриллиантовые кандалы - Волознев Игорь Валентинович. Страница 37
Стремясь оттянуть время, он начал расспрашивать Бороду, как бы тот хотел осуществить сделку и как такие дела обделываются в Москве. Через четверть часа ему позвонил командир головорезов, посланных в гостиницу.
— Русский здесь, — доложил он.
— Приступайте, — велел Гомеш.
«Пятым русским» был Кокос. Когда в номер вломились мафиози, вооружённые пистолетами, он, вместо того чтобы поднять руки, как это сделал бы любой бразилец на его месте, запаниковал, отпрыгнул за кресло и тоже достал пушку.
Люди Гомеша не собирались его убивать, им нужны были только бриллианты, однако несдержанный Кокос открыл стрельбу, и его пришлось прикончить. Об этом немедленно поставили в известность босса. Тот велел быстро обыскать номер, пока на шум не приехала полиция.
— Покупать у меня будете по одному камню, так надёжнее, — говорил Борода, нервничая. Постоянные звонки, на которые его собеседник отвечал по-португальски, раздражали его и казались подозрительными. — Деньги должны быть легальными и переведены в солидный банк.
Гомешу доложили, что бриллиантов в номере нет. Русские оказались предусмотрительнее, чем думали бразильцы. Четырнадцать камней хранились не в гостинице, а в другом месте.
Гомеш не торопясь убрал телефон в карман. Затем коснулся рукой переносицы, тем самым подавая условный сигнал. Бороду и его людей окружили сурового вида мужчины.
— Шеф, нас хотят кинуть! — проревел Холодец, вскакивая со стула.
Удар одного из бразильцев заставил его снова сесть.
— Чего? — Яростно скривившись, Борода потянулся в карман за пистолетом.
На него тут же набросились и заломили руки. Гомеш с невозмутимым видом вынул у него из нагрудного кармана оба бриллианта. Борода, взревев, отвалился назад и обеими ногами ударил его в грудь. Не ожидавший этого бразилец рухнул на пол. В этот момент Холодец вырвался из захвата, влепил хук в живот ближайшему противнику и сцепился с другим.
Весь бар пришёл в движение. Посетители вскочили с мест. Некоторые выхватили пистолеты, кто-то полез прятаться под столы. Истерично завизжала какая-то девица.
Силы были слишком неравны. Через считанные минуты Бороду и его людей прижали к стене.
— Ведите их в машину, — распорядился Гомеш.
— Быстро! Быстро! — ревел какой-то бразилец с перебитым носом, подталкивая Холодца.
Тот попробовал было взбрыкнуть, но тут же получил рукояткой пистолета по зубам.
— Вас доставят в надёжное место, мистер, — с ухмылкой сказал Гомеш Бороде. — Там вы выложите всю информацию об остальных камнях. А заартачитесь — пустим в ход утюги и паяльники.
Они уже выходили из бара, когда неожиданно загремели выстрелы.
— Никому не двигаться! Криминальная полиция! — раздались крики.
Несколько минут назад в Главное полицейское управление Сан-Паулу поступил сигнал от секретного осведомителя о намечающейся продаже крупной партии контрабандных алмазов. Полицейские машины окружили здание бара.
— Фараоны! — Гомеш побледнел. — Отступаем через чёрный ход!
Бразильцы попятились, но тут во всём здании погас свет. Холодец рванулся, сбил с ног своего конвоира и завладел его пистолетом.
— Шеф, драпаем! — проорал он.
В полумраке на фоне слабо освещённых окон видны были только чёрные мечущиеся силуэты. Где-то за стенами слышался гул. В окнах показался луч от прожектора полицейского вертолёта.
В баре визжали и вопили, звенела разбиваемая посуда. Гомеш и его люди, обнаружив, что чёрный ход перекрыт полицией, бросились бить окна и выпрыгивать на улицу.
На звуки родного мата к Холодцу подтянулись Борода, Колян и Константин.
— Нас крупно накололи! — ревел Холодец, сплёвывая кровь с разбитого рта.
— Ищите Гомеша, — вторил ему Борода. — Своей рукой всажу в него пулю!
— Шеф, тут не до Гомеша, смываться надо, — шипел Колян. — Зацапают нас фараоны, а мы без ксив!
Вслед за бразильцами они выпрыгнули из окон на полутёмную улицу. Фонари нигде не горели, светили лишь фары и мигалки полицейских машин. Луч грохочущего где-то над крышами вертолёта неотступно преследовал двух приближённых Гомеша, которые удирали, отстреливаясь. К этому времени на улицу выбралась добрая половина посетителей; люди суетливо бегали, кричали, слышались свистки и рёв сирен. Воспользовавшись суматохой, Борода и его молодчики смешались с толпой и нырнули в первую подвернувшуюся подворотню.
В ту же ночь они забрали припрятанные бриллианты и уехали в Рио-де-Жанейро.
Борода был в бешенстве. Он потерял одного из своих людей и два камня. А главное, не видел никаких перспектив от своего дальнейшего пребывания в Бразилии. Как только он попытается снова продать здесь алмазы, он тут же попадёт в поле зрения всесильного Гомеша, который контролирует девяносто процентов теневого рынка драгоценностей. Люди бразильского босса «сядут ему на хвост», настигнут и вытрясут из него все камни до единого, а после наверняка и самого «пустят в расход».
В Рио Борода и его люди поселились в недорогой гостинице. Пока Борода думал, как им быть дальше, все они целыми днями сидели в номере, смотрели местное телевидение или резались в карты.
Такая жизнь очень скоро надоела.
— Шеф, может, айда в Москву? — первым высказал общую мысль Холодец. — Ну её на хрен, эту Бразилию. Остофигело здесь.
— В Москве-то хоть все по-русски говорят, — поддержал его Колян. — А тут ничего не понятно, как будто кругом одни немые.
Главарь задумчиво теребил бородку. В России действительно гораздо проще и понятнее. Враги и друзья хорошо известны, связи налажены. А тут — полная неопределённость. Жить приходится чуть ли не инкогнито. Но в России его ждал Шанхай, который наверняка зол на него, потому что он сбежал за границу, не уплатив долг.
Всё же Борода стал названивать в Москву, интересоваться, что поделывают старые знакомые, как поживает Шанхай. Может, матёрого ворюгу успели «пришить» в разборках? Вот было бы счастье!
Из одного такого звонка Борода узнал неожиданную новость: покойный Карелин оставил деньги не сыну, а своей любовнице-секретарше. Причём деньги немалые: шестьдесят пять миллионов долларов. Человек, сообщивший ему об этом, ничего толком объяснить не мог, сказал только, что слышал об этом от Алки-Ширялки, а та узнала ещё от кого-то.
Получив телефон Аллы, Борода позвонил сначала ей, а потом знакомому, имеющему дела с «Омега-банком». Они подтвердили известие. Причём знакомый прибавил, что Илюшина совсем недавно, пару-тройку дней назад, звонила своим приятельницам из-за границы. Поговаривают, что сейчас она отдыхает в Бразилии…
Главарь был поражён.
— Как — в Бразилии? — закричал он. — Она же в тюряге парится, в Парагвае!
«Я сам её туда упрятал», — чуть было не проговорился он.
Борода велел этому знакомому выяснить конкретно, где сейчас Илюшина. Пока тот узнавал, Борода заказал в ближайшей библиотеке все последние номера парагвайских газет, выходящих на английском языке. Его догадка подтвердилась. В одном из номеров промелькнуло сообщение о происшествии в следственной тюрьме в Сан-Лоренсо. Бежала русская дама, подозреваемая в контрабанде наркотиков. Фамилии её не называлось и никаких подробностей не приводилось, но Борода сразу понял, о ком идёт речь. На другой день, снова созвонившись с Москвой, он узнал, что два дня назад Илюшина звонила из Арагуари.
Борода срочно собрал сообщников.
— Значит, так, — возбуждённо заговорил он. — Шалаву будем брать на наживку и раскручивать по полной программе!
И он посвятил их в свой план, который созрел у него ещё накануне. Суть его заключалась в том, чтобы женить Илюшину на Извекове и при его участии вытянуть из неё карелинские миллионы. По замыслу главаря, главное — чтобы Илюшина и Извеков зарегистрировали брак, а всё остальное делается элементарно. Молодой супруг, якобы для открытия собственного бизнеса, уговаривает жену перевести её миллионы, например, в Пакистан или на Цейлон. То есть в такую страну, где, в случае смерти жены, её состояние наследует только муж. А когда деньги окажутся там, «шалава» быстренько попадает в автомобильную катастрофу или «случайно» тонет во время речной прогулки.