Бриллиантовые кандалы - Волознев Игорь Валентинович. Страница 5

Борода с минуту рассматривал рисунок, потом убрал блокнот в карман. По всему было видно, что бриллианты всё-таки прибрал к рукам Карелин. Странно, что такую фантастическую ценность он держит не у себя в банке, а на даче. Хотя, если раскинуть мозгами, ничего странного в этом нет. В банке слишком много посторонних глаз, да и менты в любой момент могут снова устроить «шмон». А если камни найдутся, то Карелину конец. Удивительно, как он вообще рискнул показать их этой шалаве. Наверное, и правда был сильно пьян.

Используя связи в воровском мире, Борода навёл кое-какие справки о Карелине. Состояние банкир сколотил, как водится, полукриминальными методами, но, как ни странно, перед законом он был абсолютно чист. Купленные им на залоговых аукционах нефтяные предприятия он очень скоро продал, а к его недолгому руководству концерном «Росдрагметаллы» и вовсе не придерёшься. Да и нынешнее его детище — «Омега-банк» — выглядело вполне солидным учреждением, выдержавшим не одну инспекционную проверку. Борода также добыл сведения о даче Карелина на Каширском шоссе. Ничего особенного она собой не представляла. Трудно было поверить, что там хранятся такие ценности. Дачу окружал металлический забор, и на территории постоянно дежурили два вооружённых бойца.

Мысль о налёте Борода сразу отбросил. Его группировка была очень немногочисленна и занималась в основном перевозками и сбытом наркотиков. Среди его людей не было никого, кто получил бы настоящую боевую выучку. Два карелинских охранника, если они действительно толковые ребята — например, бывшие бойцы спецподразделения «Альфа», — могли дать его подручным достойный отпор. При штурме дачи Борода мог положить всех активных членов своей группировки и ничего не добиться, а только наделать шуму и вызвать нежелательное внимание к своей персоне правоохранительных органов и воров в законе.

К тому же ещё неизвестно, что именно находится в сейфе. Мало ли что могло померещиться бестолковой бабе, которая в тот вечер наверняка тоже была пьяна. Может, там были стекляшки или что-нибудь такое, что Карелин в припадке хвастовства выдал за бриллианты. Поэтому идея Константина заполучить камни «без шума и пыли», с помощью карелинской любовницы, Бороде понравилась. Пусть всю черновую работу сделает Илюшина, если не хочет, чтобы её парня отправили на тот свет.

После «прокола» с крупной партией героина, в которую вложил почти полмиллиона собственных средств, Борода был опутан долгами и зол на весь свет. Подозрение в краже сразу пало на группировку азербайджанских наркоторговцев, возглавляемую неким Мехти. Этот Мехти весь последний год методично вытеснял конкурентов, стремясь прибрать к рукам все каналы перевозки наркотиков из перспективных регионов Средней Азии и Афганистана. Теперь, видимо, пришёл черёд группировке Бороды.

Узнав о пропаже героина, Борода наскоро провёл собственное расследование. Холодец и Кокос разыскали проводницу вагона, в котором ехали Константин с Михасём. Она призналась, что на перегоне Рязань — Коломна в вагон сели трое мужчин восточной наружности. За пару сотен рублей она позволила им доехать до Луховиц. Они покинули поезд с рюкзаком, которого при посадке у них не было. По её описаниям бандиты узнали в одном из этой троицы человека Мехти…

— Я так и думал, — кипятился главарь. — Абдулла нас предал! Сдал нас этому гниде!

Абдулла — афганец, который контрабандой переправлял героин через афгано-таджикскую границу и в Душанбе передавал его людям Бороды. Борода считал его надёжным партнёром. В последнем телефонном разговоре Абдулла сообщил ему, что на этот раз ожидается очень крупная партия, которую надо взять всю, оптом. Борода клюнул на эту наживку. То, что это была именно наживка, приготовленная для него Мехти, выяснилось только сейчас. Если коварный азер хотел устранить Бороду как конкурента, то тяжелее удара нанести было невозможно. Теперь Борода разорён, раздавлен, ещё пара-тройка месяцев — и на него дружно насядут кредиторы, требуя возвращения долгов…

Он кинулся искать помощи у Шанхая. Маститый вор любил проводить время в ресторане «Какаду» на Ленинском проспекте.

— Шанхай, слушай, Мехти совсем оборзел, кинул меня на два «лимона» «зеленью», — сразу начал он, подсаживаясь к Шанхаю. — Сзывай сходняк, решать надо с этим азером! Он же, если возьмёт всё в свои руки, цены на «ширево» в десять раз поднимет!

— А ты что такой распаренный, — хмельной вор, икнув, придвинул ему стакан с выпивкой. — На, пропусти коньячку.

— Он двух моих пацанов грохнул! — воскликнул Борода.

— Таких беспредельщиков, как твой Мехти, знаешь сколько по Москве ползает? — почти ласково ответил авторитет. — И из-за каждого сходняк созывать, да? Они же отморозки, воровских законов не признают, про понятия даже не слышали, — Шанхай развернулся к Бороде всем своим массивным телом и посмотрел на него мутными заплывшими глазками. — Решай свои дела сам, дорогой. Впутываться в них — только братву под пули подставлять.

— Тогда скажи хоть, где он скрывается. Сам его найду и задушу.

— Легко сказать, — Шанхай усмехнулся. — Мехти этого хрен поймаешь. На него многие зуб точат, не ты один. Легче ветер в поле ловить, чем его.

— Я же знаю, у тебя есть «рука» в ФСБ, — настаивал Борода, — а им там вся обстановка известна. Им ничего не стоит достать его…

— Ну, ты загнул — ничего не стоит. Стоит, и очень даже стоит! Информация сейчас знаешь за какие бабки продаётся? Короче, чтоб сыскать твоего Мехти, надо выложить сто «штук» «зеленью», не меньше.

У Бороды не было таких денег, и он промолчал, тяжело дыша. На его лице выступил пот.

Шанхай наполнил бокалы.

— Эй, Витёк! — крикнул он подручному. — Скажи лабухам, пусть сбацают «Вечера»!

Музыканты в который уже раз за сегодняшний вечер заиграли любимую бандитами песню — «Как упоительны в России вечера». Вор сентиментально вздохнул, взял бокал двумя пальцами и осушил его залпом.

— Я же не ради себя стараюсь, — заскулил Борода. — Азеров надо останавливать, а то потом поздно будет…

— Ты сперва должок верни, — ответил Шанхай неожиданно жёстко. — Пятьдесят «штук» с прошлого года, а тогда и про азеров будем думать.

Борода снова умолк, на этот раз окончательно.

Самое большее, что он мог наскрести — это восемнадцать тысяч. Если он их отдаст, то останется, как говорится, «без штанов». Бизнес его и без того стоял. Розничные торговцы «зажимали» деньги, четверо из них и вовсе скрылись с товаром. От безысходности и отчаяния Борода готов был пойти на любую авантюру.

Он сам не признавался себе в этом, но, похоже, карелинские бриллианты — его последний шанс остаться на плаву.

Глава 4

Борода искоса поглядывал на бледную молчащую Марину. «Боится, — думал бандит. — С одной стороны, это хорошо. А с другой… барыга посмотрит на неё и заподозрит неладное…»

— И что же, Константин не ревнует тебя к Карелину? — поинтересовался он, доставая сигарету.

Холодец услужливо щёлкнул зажигалкой.

— Чего ему ревновать? — буркнула Марина.

— И правда, чего, — согласился Борода. — В постели Карелин ему не конкурент, зато богатенький. Дарит тебе подарки, от которых и Косте кое-что перепадает. Перепадает? Костя небось даже доволен, что у тебя такой хахаль есть.

Марина молчала. Этот «Алексей Алексеевич» был ей отвратителен.

— Ну, не дуйся, — он стряхнул пепел в окно. — Про постель я так просто сказал. Пошутковал… Есть у меня кое-какие сведения о тебе… (Она посмотрела на него удивлённо.) Без этого нельзя. Мы же, милая, не на пляж едем, не в кабак. Дело серьёзное. Я должен знать, с какими людьми иду на риск. Твой отец умер пятнадцать лет назад. Мать снова вышла замуж, и у неё от нового мужа есть дети. Двое мальчиков. Ты живёшь отдельно от матери, но часто наведываешь к ней. Помогаешь, так сказать, материально…

— Откуда вы знаете?

— Это неважно. Я только хочу сказать, что назад тебе ходу нет, а то ведь с мамашей и детишками может случиться несчастье…