Брачный приговор (СИ) - Лав Агата. Страница 40

Он будет таким, да?

Заботливым и ласковым отцом?

Мои мысли несутся вперед со скоростью света и я не знаю, как их остановить. Я закусываю нижнюю губу и просто-напросто любуюсь им. Даю ему время привыкнуть. Я могла десятки раз называть его хищником, но в нем есть живое. Он не железный, и для него всё происходит в том же сумасшедшем калейдоскопе, что и для меня.

— Я обещал отвезти тебя, — Чертов напоминает себе вслух, после чего выскальзывает из салона.

Он заводит мотор и выруливает на дорогу, собирая за собой черные машины моего водителя и охраны.

— Кортеж, — замечает он, бросая взгляд в зеркало заднего вида. — Всё, как ты любишь, малышка.

— Не издевайся.

— Тебе, наверное, стоит позвонить отцу.

— Он пока не звонит, — я проверяю экран сотового. — Отвези меня в мою квартиру, и они успокоятся. Ты же знаешь адрес?

— Да, видел в отчетах.

— Ты сказал, что снял наружку, — я поворачиваюсь к Чертову, утыкаясь виском в сиденье. — Зачем вообще следил?

— Чтобы не забрать тебя у отца силой, — он хмурится, собирая горизонтальные морщинки на лбу. — Так становилось легче. Отпускало, когда видел твои фотографии, особенно те, на которых ты улыбалась. Видел, что ты счастлива, и не лез.

— Мне стало легче с отцом, это правда, — я киваю. — Ты не соврал, когда сказал, что он будет с меня пылинки сдувать.

— Это было видно по нему. Я тогда не понимал, решил его старческая сентиментальность ударила, он едва не дрожал, когда о тебе заходил разговор. Так хотел увидеть тебя, а меня — придушить.

Я протягиваю ладонь и касаюсь плеча Чертова.

— Я не расспрашивала его о том, что было между вами. Ни в прошлом, ни в тот раз, когда вы заключили сделку насчет меня.

— И правильно. Тебе не нужно в этом копаться.

— Но вы можете помириться? Это возможно?

Он запрокидывает голову, следя за высоткой, которая уже выросла на горизонте. Я замечаю, как он машинально сбрасывает скорость, чтобы продлить нашу встречу. Чем ближе заезд в подземный паркинг, тем меньше становятся цифры на спидометре. Он решил, что я отошлю его? Хотя я же сказала только подвезти, что ему еще думать?

А что думаю я?

Я же не хочу, чтобы он уходил. Наоборот, мне нужно, чтобы за нашими спинами закрылась дверь и мы остались наедине.

— К лифту? — спрашивает Чертов, ныряя под шлагбаум.

— Лучше к моей парковке. Вон слева, Д57.

Я указываю ладонью направление, хотя необходимости нет. Нас обгоняет джип охраны и тормозит четко перед моим парковочным местом. Дальше не проехать.

— Нервничают ребятки, — он толчком открывает дверь и быстрым шагом обходит машину, не забывая бросить тяжелый взгляд в сторону бодигардов. — Я без оружия, парни. Выдохните.

Я спускаюсь с подножки внедорожника, держась за ладонь Чертова. Я не выпускаю ее, и он всё понимает без слов. Он берет меня под руку и ведет дальше.

В кабинке лифта стихают все звуки. На минусовом этаже остается моя охрана и шорохи целого мира, я смотрю как меняются цифры на электронном табло и мысленно их подгоняю.

Ладонь Чертова горячая и крепкая. Я иногда перебираю пальцами, чтобы сильнее почувствовать его присутствие. А потом меня вовсе клонит к нему. Я опираюсь на его плечо и легонько покачиваюсь, переставая держать свое тело на мгновение. И этого мгновения оказывается достаточно, чтобы он среагировал. Чертов подхватывает меня на руки и тесно прижимает к своей груди.

— Устала? — его баритон окутывает замкнутое пространство.

Я не так уж вымоталась, чтобы падать с ног. Но иногда так хочется позволить себе слабость, почувствовать сильное плечо рядом, которое не позволит упасть.

— Немного есть, — шепчу. — Ты кстати ужинал? Я поела в кондитерской и не помню, что у меня осталось в холодильнике…

— Таня, ты серьезно?

Я слышу его усмешку. Не злую, а с мягким послевкусием. Следом моих волос касается теплый воздух, Чертов выдыхает, опуская взгляд в мою сторону. Я запрокидываю голову и встречаюсь с его темными глазами.

— Временами я бываю гостеприимной. И ты видел себя в зеркале?

— И что там?

Я поднимаю руку и провожу по его заостренным скулам.

— Ты явно больше выпивал в последнее время, чем ел.

Он небрит, из-за чего пальцы покалывает недельная щетина. Странно, что я замечаю это только сейчас. Он же целовал меня и целовал очень… скажем так, активно. Впрочем, в тот момент у меня земля ушла из-под ног, о колкости я думала в последнюю очередь. Так чему удивляться?

Я снова веду пальцами по его волевому лицу и понимаю, что впервые вижу его заросшим. Чертов обычно выбрит начисто, а тут он, кажется, не брился с нашей последней встречи. Но ему идет. Он выглядит немного старше, но его харизма матерого знатока жизни выигрывает дополнительные очки.

— Тут нужны ключи, — подсказывает он, когда подносит к входной двери.

Я витаю в облаках, и только после его подсказки ныряю ладонью в карман пиджака. К счастью, ключи оказываются рядом с телефоном, а не в сумочке, которую я оставила в машине.

— Можешь поставить меня на пол, — произношу с улыбкой, нажимая клавиши. — Дальше я справлюсь.

Гостиную, которая начинается сразу от двери и расходится во все стороны, занимая добрую половину квартиры, затапливает теплый свет. Я веду его к кухонному острову, нажимаю кнопку чайника и уже поворачиваю к холодильнику, как Саша ловит меня.

— Я, правда, не голоден.

Он сжимает мое запястье и тянет, поворачивая к себе. Потом наклоняется и касается моего лица, не целует, а ведет губами, словно хочет вспомнить мои черты не только глазами. Я прогибаюсь в спине, позволяя ему быть напористее, и тут же ощущаю обжигающую ладонь на пояснице. Второй рукой он обхватывает мой подбородок и заставляет быть еще ближе. Так близко, что становится нечем дышать.

Но это хорошо, это так правильно, что я обнимаю его каменные плечи и помогаю вычеркнуть абсолютно всё между нами. Не остается ни миллиметра пространства, ни глотка воздуха. Только сердце бьется в висках, а по крови несется горьковатая сладость.

Безумие.

Нельзя так остро чувствовать другу друга. Разве это возможно? Но это же происходит. Именно сейчас, именно с нами.

— Я скучала по тебе, — я говорю и мои губы гладят его кожу, я даже чувствую его вкус, который безнадежно спутывает мысли. — Я уже боялась, что ты не найдешь дорогу назад. Я видела, что ты запутался, но понятия не имела, как тебя направить. Ты не слышал меня…

— Да, я знаю. Но я нашел. Я здесь, малышка.

Он впивается в меня голодным поцелуем. Я впускаю его, размыкая губы, и поглаживаю его плечи, пытаясь хоть как-то замедлить скорости. Я тоже вот-вот сорвусь и пошлю к черту всю осторожность. Чертов уже близок, он снова забирает меня в свои руки, отрывает от пола и делает шаг в сторону. На кухне нам делать нечего, и он уже ищет другую комнату.

— Я всё верну твоему отцу, — произносит он, выбирая наиужаснейший момент.

Я лишь со второй попытки понимаю, о чем он говорит. Перекручиваю в голове брошенные слова, пытаясь не сбиться на его влажные поцелуи. В них больше правды, в них тянет закутаться с головой и больше ни о чем не думать. Но он продолжает, хотя слова даются ему с трудом. Язык заплетается и ему больше нравится ласкать меня, чем рождать целые предложения.

— Я ничего не понимаю…

— Документы готовы, я ждал, когда юристы закончат с бумагами. Завтра они поедут в офис твоего отца и перепишут все активы обратно на него. Все до единого.

Я шумно выдыхаю, когда Чертов опускает меня на диван. Он не думает отпускать, тянется следом и ускользает из моего поля зрения. Его умелые губы прокладывают дорожки вниз, по шее, к разрезу блузки, под ее верхние пуговицы… Ниже и ниже, споря с одеждой и заставляя меня захлебываться собственным дыханием.

— Я так соскучился, — он сбивается на другие признания, на те самые, которые я понимаю с полуслова. — С ума сходил без тебя, малышка. Моя. Моя.

— Да, твоя, — шепчу, не осознавая слов, которые слетают с губ.