Беременна от мажора (СИ) - Мельникова Надежда Сергеевна "Хомяк_story". Страница 55

И глупые мысли об обязательном штампе — это все навязчивое воспитание моей матери. Она меня с детства учила, что женщина, спящая с мужчиной, либо замужем, либо шлюха. Позвонив мне недавно, маман стала лечить, что возвращение блудного отца — это прекрасно, но необходимо в срочном порядке зарегистрироваться, иначе он никогда уже не женится. А это, надо понимать, блуд и позор прежде всего для Василия. В данный момент Дмитрию очень удобно. Им с отцом тяжело и обидно, наша передача довела ее до предынсультного состояния, ей совестно смотреть в глаза соседям. Из дома она выходит в платке и темных очках, даже в самую пасмурную погоду. Мажору нужно определиться, а то, получается, совсем неплохо: материальные блага, сын и бесплатная куртизанка. Все это было сказано быстро и скороговоркой. И когда первый шок прошел, я отключила телефон и сделала для себя пометку: пару месяцев Василия им с отцом не показывать, а то что-то опять расхрабрились.

— Не знаю. Дима об этом не говорит. — Отмерев, опускаю голову, упираясь взглядом в изысканную сервировочную салфетку. — Понятно, что мы встречаемся, но блин, Машка, у него же девок куча была. Что же, сразу жениться, что ли? Может, он об этом и не думает вовсе. Вообще, люди сразу же не женятся. Вспомни Игеевых, они десять лет встречались, потом поженились, год прожили, и девочка родилась, потом опять девочка. Лет двадцать вместе уже. Дима влюблен, я чувствую это, у нас ребенок, и он все свободное время с нами. Я же не ставлю цель заарканить его. Чтобы вот задача номер один. Я ревную, конечно, ты бы видела, как на него девчонки смотрят! Они прям облизываются. А он со мной. В общем, я живу сегодня и люблю сегодня, а завтра кирпич на голову, и все… Надо радоваться.

— Глупости не выдумывай. Кирпич этот промазать может, а Димка от вас без ума. Он не дурак, у него помидоров растет в три раза больше, чем у моей бабки. А ты ее видела, она еще до революции этим промышляла.

Рот растягивается в деланой улыбке, но в голове совершенно некстати крутится еще одна мамина фраза: «С таким, как твой Красинский, хорошо романы крутить, а замуж надо было за доктора выходить. Мажоры не меняются и не женятся. Потаскается с тобой и новую найдет, покрасивее.»

— К нему потянулись старые друзья. Скандал поутих, Дима не бедствует, вот они и пригласили его на крупную вечеринку. Целый коттедж золотой молодежи планируется. Он рад и меня туда берет.

— Не вижу счастья на лице, ты боишься?

— Там будут все эти девушки, красотки с миллионами. Он мне сказал прикупить наряд и какие-нибудь туфли. Как будто я разбираюсь, что там в трендах сейчас, просто выбираю, что красиво сидит. А там ведь сплошь блогерши-миллионерши. Им деньги дают, чтобы фото в шубке в инстаграм выставили.

Машка закатывает глаза.

— Ты, видимо, совсем забыла: они все продажные. Диме это не нравится.

— Это бедные — продажные, богатые-то нет.

— Просто иди и отдохни со своим крутым парнем. Я верю в Димку.

Дом, в который привез меня Димка, похож на типичный киношный особняк с кучкой гуляющей золотой молодежи. Закушавшиеся буржуи бултыхаются в бассейне, подсвеченном множеством ярких, слепящих пятен. Яппи скачут и звенят бокалами из богемского стекла, орут песни и ныряют, сдирая друг с друга лоскутки ткани, местами целуются, частично катаются друг на друге и много ржут, наслаждаясь мероприятием. Уши рвут кричащие треки супермодного диджея в леопардовых боксерах, меховой жилетке и крутых белых наушниках «синхайзер». Глаза щиплет от девиц в откровенных золотых купальниках и украшений на шеях, ушах и запястьях. Внутри противно покалывает от неприятного предвкушения — настоящая мажорная тусовка. Без тормозов и правил. Я в своем скромном черном коктейльном платье смотрюсь здесь как случайно заблудшая в ночной клуб монашка.

В таком месте я никогда не была. Впрочем, меня шокирует не только двор. Внутри тоже много людей и все они буквально сияют, безвкусно демонстрируя свое богатство. Обстановка дома напоминает все картинки из журналов с интерьерами сразу. Да и оформление праздника не отстает. В центре гостиной на огромном кухонном столе из натурального дерева стоит шоколадная скульптура голых мужчины и женщины, и все желающие могут отщипнуть от них по кусочку. Нетрудно догадаться, каких фрагментов уже не хватает.

Завершают «великолепную» композицию антуража многочисленные гирлянды, в обилии развешанные под потолком и украшающие лестницу: ленточки с нанизанными на них настоящими долларовыми банкнотами.

Чушь какая-то, полная дикость!

Все, что на мне надето, — фирменное и куплено в дорогих бутиках, но все равно я чувствую себя нищенкой. Как вообще обычной переводчице можно ощущать себя уверенной рядом с толпой ухоженных, отшлифованных, богатых кукол? Вероятно, они вовсе не вылезают из салонов красоты. А когда отлипают от массажных кушеток, едут на своих блестящих тачках на СПА-обертывание. Мне неловко даже за свою праву бровь, которая чуть круглее левой. Хотя я и красила их в салоне, но они чуть подсмылись и выглядят слегка разными.

Моего парня встречают активно и как будто бы радушно, но среди изобилия улыбок, охов, вздохов и деланых восхищений сложно понять, кто здесь говорит искренне.

— Димочка, лапа, ты вернулся! — Обнимает моего парня сисястая фея, несмотря на то что пальцы наших рук переплетены между собой.

— Здорово. Знакомьтесь, это моя девушка — Иванка.

На это внимания никто не обращает.

Молодые люди в основном одеты в костюмы серых и черных цветов, что говорит об их статусе. А вот девчонки сплошь полуголые.

— Как твоя фамилия? — обращается ко мне пухлогубое создание, хлопая густыми искусственными ресницами.

— Александрова.

— Это «Нефтьпромхим», что ли? Дочка Виктора Степановича?

— Нет, я дочка Игоря Сергеевеча из Ново-Переделкино, — прикалываюсь я.

Девчонка лупит глаза в недоумении.

А Дима, вздохнув, отпускает мою руку и перехватывает талию, завязывая разговор с высоким чернявым парнем с «Ролексом» на запястье.

Сегодня на работе, нервничая перед мероприятием, я выпила очень много кофе и теперь терплю из последних сил.

При этом отчаянно боюсь оставлять здесь Димку одного, потому как, даже несмотря на то что он обнимает меня за талию, расфуфыренные девицы здороваются с ним, потираясь, прикасаясь и поглаживая. Похоже, ему вообще все равно, что они так делают, но мне — нет. И плевать, что подобное панибратство у них принято. Это меня нервирует. Только вот если я описаюсь, это будет полное фиаско.

Фантасмагория какая-то.

— Привет, Дима!

Высокая брюнетка с похожими на мои синими глазами к Диме не прикасается. Здоровается спокойно, без лишних телодвижений. Но глядя на нее, становится еще страшнее. Как призраки старого замка, из меня лезут комплексы. Я не такая высокая, у меня не настолько плоский живот, и волосы мои не похожи на шторы из натурального шелка.

Знаю ее, видела в интернете. Красинский с ней спал. Ее зовут Вика, и ее ноги заканчиваются где-то на уровне подбородка. Вот как она может быть одновременно такой богатой и такой красивой?

Дима разговаривает с парнями, обсуждает свой тепличный бизнес, поглаживая мою талию. А эта Вика смотрит на меня, попивая из хрустального бокала и сверля взглядом, будто я у нее кусок мяса отобрала.

— Мы с Димой на Сейшелах в прошлом году столкнулись, там сервис, конечно, закачаешься. Особенно открытые бассейны на крышах — это прям их фишечка. Мы такое там устроили, что нас потом в гостинице еще долго вспоминали. Даже видео есть.

Мне в горле как будто наждачной бумагой потерли. Ревность скальпелем хирурга режет кожу. Я не отвечаю, держусь и уж точно не прошу подтверждения, но эта Вика, заметив мое смятение, достает дорогущий телефон и подсовывает мне какое-то видео.

Не смотреть! Не вестись! Не реагировать! Ее давит жаба, что он со мной, а не с ней.

— А вы на Сейшелах были?

— Нет.

— А где вы были?