Планета откровений (СИ) - Черезов Данила Алексеевич. Страница 37

— Ужасно, — абсолютно серьезно ответил Герман. — Надеюсь, в следующий раз не пропущу.

— Надеюсь, следующего раза не будет, — в тон ему отозвался Кржижановский.

Психолог — вернее, всё ещё большое цветное пятно — подошёл вплотную, проверил пульс, приподнял веки.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— О, великолепно! — ответил Герман. — Я готов хоть сейчас бежать стометровку, если мне только покажут, где она.

— Ничего не видишь? — обеспокоился Гришин.

— Ну, не то, чтобы прямо совсем ничего… Цвета вроде различаю. Но по ощущениям зрение где-то минус двадцать. Или плюс. Смотря с какой стороны посмотреть.

— Чёртов доктор! — выругался Кржижановский. — Чёртовы транквилизаторы…

— О, вот, значит, что в меня попало?

— Ага, именно! Причём доза явно на слона рассчитана — вырубила тебя в считанные секунды. Дмитрий еле успел тебя затащить внутрь.

— Спасибо, — Герман кивнул в сторону второго пятна. — Я тебе очень признателен.

Дмитрий, не услышав в его голосе иронии, удивлённо ответил:

— Пожалуйста… Общее дело ведь делаем!

— Кстати, — биолог попытался встать, и снова застонал — всё болело, как будто этот самый слон по нему топтался, причём несколько дней подряд. — Что за препараты использует этот коновал?! От обычных транквилизаторов такого вроде как не бывает…

— Гм, — в голосе Кржижановского слышалось раскаяние. — Ну, как тебе сказать… Я, когда тебя в катер затаскивал, немного погорячился. Забыл тебя положить куда-нибудь в мягкое… И стартанул.

— Ясно, — мрачно сказал Герман, и начал себя ощупывать на предмет более серьезных переломов.

— Всё-то тебе ясно! А нам удирать оттуда надо было, причём срочно!

— Да я разве говорю что-то?

— Ну, нет. Зато так смотришь!

— Как? Я же не вижу ни черта сейчас, как я могу, по твоему, как-то не так смотреть?!

— Ну-ка успокойтесь! — прервал их словесную баталию Гришин. — Оба хороши! Один дал себя подстрелить, другой решил, что он пилот экстра-класса…

— И лишь один ты был, как всегда, на высоте, — съязвил Дмитрий.

Герман потёр глаза, пятна потихоньку начали приобретать более чёткие очертания.

— Кстати, — снова начал он. — По поводу общего дела… Всё хотел об этом спросить, но как-то не до того было. Со мной всё ясно, мне Лиана сама рассказала об опасности, что ей грозит — вернее, о том, какая это опасность, не сказала, но была очень напугана… А вы? Вы с ней и виделись-то совсем ничего, да и не говорили даже! Зачем вам всё это? Какой интерес?

Дмитрий пожал плечами.

— А тебе не всё равно?

— Нет, не всё.

— Ну, тогда довольствуйся ответом, что я просто почувствовал, что не могу бросить её одну там в беде. Тем более это единственный ответ, что у меня есть…

Гришин кивнул.

— И у меня примерно та же фигня, — сказал он. — Прямо тянет туда, к ней! Помочь, защитить…

Герман задумался было, потом махнул рукой.

— А собственно, чего это я? Мне же лучше, что вы помогаете… Без вас я бы не смог выбраться с корабля!

И он торжественно пожал руки компаньонам.

— Спасибо! Я уверен, что у нас всё получится!

Дмитрий ухмыльнулся.

— Ну, раз ты так в этом уверен… И уже начал различать, где у меня руки а где ноги — тогда, может быть, будем сажать это корыто? А то мы так на орбите и болтаемся, неровен час, пошлют погоню…

— Да-да-да! — обеспокоенно вскинулся психолог. — Ты как, Герман? Сможешь?

Герман посмотрел по сторонам, прищурился, поднял руку и пошевелил пальцами.

— Вроде бы всё вижу, — сказал он. — Давайте готовиться к посадке, что ли.

Он залез в кресло пилота, и начал с подозрением рассматривать рычажки и тумблеры, которыми изобиловала панель управления.

— Что-то не так? — участливо спросил Дмитрий, и сарказм каплями яда стекал по его словам.

Герман почесал затылок.

— М-да… Признаюсь, раньше имел дело только с вирт-клавиатурой! Ну, да ничего, вроде бы всё подписано, сейчас разберусь, где тут что…

— Ты это — давай, аккуратнее, — попросил Гришин, залезая в амортизационное кресло и пристёгивая себя ремнём. — Помни о том, что живыми и невредимыми мы гораздо эффективнее выполним свою миссию!

— Тебе бы методички писать, — огрызнулся Герман. — Не отвлекай меня, пожалуйста!

— А я и пишу, — тихо пробормотал себе под нос психолог. Дмитрий шикнул на него.

— Сказано — не отвлекай! — так же тихо прошипел он, пытаясь в этот момент как-то закрепить свой рюкзак на соседнем кресле. — Пусть человек изучает, я вот тоже хрен знает как смог эту колымагу из шлюза вывести! Благо катер аварийный, рассчитан на то, что управлять им может даже самый неумелый криворукий контуженный…

— Спасибо, — сказал Герман. — В общем-то, я уже всё. Разобрался. Все пристегнулись?

— А куда садиться-то, ты знаешь? — снова забеспокоился психолог. — А то приземлимся где-нибудь в сотне километрах оттуда, что потом делать будем?

— Нам сейчас главное — это пройти сквозь плотные слои атмосферы, — отмахнулся от него Герман. — А уж потом поглядим, куда нам нужно. Поэтому спрашиваю ещё раз — все пристегнулись?

— Все, — ответил за двоих Дмитрий, наконец привязав рюкзак ремнями так, чтобы он не болтался по кабине.

— А чего ты его просто в шкаф не убрал? — спросил его Гришин, имея в виду рюкзак. — Там же должно быть полно ме-естааааааа…-

Катер резко остановился, после чего нырнул вниз, в облака. И все сразу поняли, зачем надо было пристёгиваться.

***

— Живы? — спросил Герман, вытирая выступивший пот со лба.

— Нет, — отозвался Дмитрий откуда-то из самого дальнего угла кабины. Рюкзак он закрепил, а вот себя — не стал. Поэтому сейчас чувствовал себя именно так, как и сказал.

— Ну, пара-тройка синяков ещё никогда никому не вредила, — фальшиво засмеялся Гришин, выпутываясь из ремней.

— А ты откуда знаешь? — огрызнулся Кржижановский. — Как будто они у тебя когда-то были…

— Мы просто замечательная команда, — сказал Герман, разворачиваясь в кресле и окидывая взглядом тесное помещение. — Главное это друг друга не поубивать в ближайшие минут десять…

— А потом? — живо заинтересовался Дмитрий.

— А потом попробовать делать это и дальше с тем же успехом, — пожал плечами Герман, и повернулся обратно. В этот момент на пульте управления что-то зашуршало, затрещало, и из встроенного динамика раздался знакомый голос:

— Корабль вызывает катер, корабль вызывает катер! Ответьте!

— Вот чёрт, — выругался Герман, и, стащив с себя куртку, спешно накрыл ею динамик.

— Что это? — испуганно спросил психолог. — Зачем ты включил рацию?

— Я не включал, — прошипел сквозь зубы Герман. — Катер аварийный, тут рация всегда работает.

Сквозь куртку было почти не слышно, что пытается сказать капитан. Но они и так примерно себе это представляли, так что куртка осталась на месте.

— Давай, что ли, побыстрее сядем? — предложил Дмитрий. Присутствие на борту катера капитана, пускай даже и виртуальное, его немного нервировало. Перед глазами сразу вставали картины будущего, где трибунал был одним из самых популярных сюжетов.

— Они не могут перехватить управление? — поинтересовался Гришин. Он копался в отсеке со скафандрами, выбирая себе нужный размер. — Не хотелось бы сейчас возвращаться.

— Не могут, — успокоил его Герман. — Катер полностью автономен, работает лишь постоянный канал связи. А по радиоволнам пока не научились перепрограммировать компьютеры…

— А если научились? — Дмитрий встал, охая и держась за бок. — Похоже, ребро треснуло… Если даже не научились, то Ефиму это раз плюнуть!

— Тихо ты! — цыкнул на него Герман. — Вот что за привычка молоть языком, а? Ты зачем такие идеи подаёшь?

— Нас же не слышат? — Кржижановский, хромая, подошёл поближе.

— Откуда ты знаешь? — спросил Герман. — Я закрыл только динамик, а кто может сказать, нет ли тут где-то ещё и микрофона? Да и куртка — не лучший звукоизолятор! Так что лучше давайте помолчим, пока не приземлимся, хорошо?