Собиратель Сухоруков (СИ) - Кленин Василий. Страница 33

– Люди, смотрите на него! Больше это не ваш имачата! Он будет наказан, а половина его имущества пойдет в казну! Вам придется выбрать себе нового имачату, но ни сына, ни внука, ни брата этого человека! И пусть новый имачата помнит: ополчение необходимо собрать. Хорошо вооруженное и защищенное. Если он этого не сделает – подать всей Горловине будет увеличена вдвое!

Народ зашумел. Я сделал всё возможное, чтобы направить ненависть не на себя, а на старого имачату… на которого было больно смотреть.

– Но я помогу вам, люди! Чтобы вам было легче создать ополчение, вы получите в помощь опытного воина.

Я сделал знак. От ряда черных отделился старый знакомый – здоровяк Лапа Ягуара. Он, как и остальные, заранее знал, что ему предстоит делать: формировать отряды в селениях. Потому в дорогу я старательно отбирал людей конкретного типажа: которые могут подчинять и видом, и криком, и взглядом. Не надо особо выдающихся боевых навыков или ума. Только внушительность и исполнительность. Лапа Ягуара был идеальным образцом.

– Этого воина Черной Горы вы будете поить и кормить до тех пор, пока у вас не появится настоящее ополчение из двадцати человек. Потом он вернется в Излучное. Так что в ваших интересах его слушаться, ибо ест Лапа Ягуара много.

В дальнейший путь мы отправились сразу – прямо в ночь. Воины на берегу отдохнули, даже немного покемарить успели. И к утру наш отряд отказался около второго селения. Здесь ситуация повторилась один в один. Имачата и его семья были подвергнуты люстрации, а, поскольку вождь посмел вякнуть, последнего еще и выпороли. В селении был оставлен золотой воин из самых прожорливых, а мы двинулись дальше.

Следующей остановкой стало Крыло. Здесь мое воинство (да и я сам) хорошенько отоспались, затем я встретился с Кочи, обсуждая текущие дела. Проверил свои экспериментальные поля с удобрениями. По счастью, растения взошли практически везде. Наибольший эффект, конечно, дал навоз, но и компост неплохо себя показал. Зола состязание явно проиграла: часть делянки фасоли вообще пожелтела, маис уступал в росте соседям. То ли не для всякой земли зола подходит, то ли не для всяких растений. В любом случае, идея с удобрениями дала положительные результаты. Я нашел верховного жреца Ецли-Ицла и детально обсудил с ним будущий сев на храмовых участках. «Подарил» ему весь накопленный навоз тапиров, рассказал, как делать компост, как применять удобрения.

Если в этом году, истощенные храмовые земли дадут хороший урожай, то на третий год моего здесь существования на удобрения целиком перейдут Крыло и Излучное. А это уже серьезный сдвиг в аграрном деле. Жаль только навоза маловато. Интересно, как с этой задачей справятся пекари?

В общем, в старой столице мы застряли на два полных дня и три ночи. Я старательно не спешил, чтобы панические сплетни смогли опередить меня. Разводить «на бабки» всех имачат моей «империи» у меня не было желания – так можно нажить очень много недовольных. Пусть подготовятся к моему приезду. Для меня главное: чтобы ополчения появились.

И верно! Чем дальше я двигался по реке и ее притокам (следуя своей карте поселений), тем лучше были подготовлены отряды! Почти все имачаты гордо выставляли свои двадцатки, о которых я даже спросить не успел. Лишь в паре селений вожди не смогли использовать полученную фору времени: им досталось по всей форме. А в остальных случаях, я решал по ситуации. Если у имачаты оказывалась чересчур хитрая морда, и был шанс, что ополчение «расформируют», едва только моя флотилия скроется за поворотом – я оставлял в селе какого-нибудь прожорливого воина: черного или золотого.

Были и исключения. В селении у северных отрогов гор (в том самом, которое я «героически спасал» от горцев на заре своей «императорской» карьеры) имачата потрудился не за страх, а за совесть. Его отряд был полностью укомплектован, практически все имели не только копья, но и щиты, некоторые вообще стояли в тканевых доспехах! Более того, они уже опробовали себя в бою, совершив небольшой рейд в горы. Я от всей души отблагодарил вождя и подарил ему несколько матерчатых «кирас».

Так, за две недели, я объехал почти все свои владения, завалил плоты имуществом четырех имачат, оставил в разных общинах двенадцать самых прожорливых воинов. Но главное – серьезно укрепил свою власть на местах. Теперь любой имачата должен понимать, что его положение зависит целиком от моего расположения.

Ну, и ополчение вскоре должно появиться.

В самом радужном настроении вернулся я домой, в уютную Аграбу… чтобы узнать, что от меня сбежал Носаченыш.

Глава 15. Жирные черные мухи

– Где он? – глухо спросил я, старательно не глядя на Ночку.

– Я не знаю, владыка, – девушка опустилась на колени, бессильно свесив руки. На подол рубахи капали редкие крупные слезы.

– Не лги мне! Что случилось? Куда он ушел?

– Он ничего не говорил мне. Я совсем ничего не знаю. Честно! Пусть желтоглазый Кот пожрет меня, если это неправда! – она, наконец, подняла на меня взгляд.

– Ушел молча. Не попрощался, – добавила она позже, чтобы хоть как-то сгладить тишину.

– Мы упустили его, – вздохнул Черный Хвост. – Как только ты уехал, владыка, он начал пропадать. Черные, конечно, встревожились. Но первый раз его ночью у бабы безродной нашли. Потом оказалось, что он на охоту ушел с местными. А после опять незаметно исчез, да так, что мы и не забеспокоились. Только на второй день искать начали. Она и сказала нам, что Кровавая Чаша пропал.

Командир черных кивнул на убитую горем Ийохали. Девчонка не врала – это понятно. Мстить ей за измену «прынца» глупо. Но что случилось? Почему?

– Вспомните, может быть, он разругался с кем-то? Оскорбился на что-то?

– Да не было такого… Не больше чем обычно.

– Говорил он что-то? Может, угрожал или обещал?

– Говорить-говорил, конечно, – хмыкнул Ннака. – То мы деловаем не так, это вкривь да вкось. Как всегда.

Это было очень странно. Так непохоже на импульсивного холерика Носаченыша. Никакого конфликта, никакого спонтанного бегства. Был явный четкий план. План, помещенный в его голову извне?

– Хвост, опроси всех стражей, кто смотрел за ним: не было ли у Шикальиеци необычных встреч? Особенно, с приезжими. Может быть, говорил с кем? Если было такое, выясните с кем! Откуда приехали, чем в Излучном занимались.

Кто-то сманил «прынца». Как пить дать. И у меня даже есть подозрения. Ицкагани недаром просил отдать ему сына имачаты. Неужели опять зашевелился? Не будет ждать до осени? Чем я спровоцировал его, интересно?

И снова с тревогой мой взгляд упал на юго-запад, вслед утекающим водам Великой-Мезкалы. С низовий неприятно завоняло угрозой.

«Хотя, что он может сделать? – задумался я, сжимая в кулаке Соловушкин амулет. – У меня уже отлично вооруженное войско, лояльное население, готовая крепость. Что у него есть против меня?».

«Если это вопрос, то я тебе отвечу по-еврейски, – пробасил внезапно проснувшийся бог. – Видел ли ты когда-нибудь крысу, загнанную в угол?».

«Не видел, – вздохнул я. – Но мысль уловил. Отчаявшиеся люди способны на отчаянные поступки. Только, разве загонял я Ицкагани в угол? Не трогаю, ничего не требую, конвенцию не нарушаю – я ж не Паниковский».

Бог промолчал. Я сходил к генералу Глыбе и попросил его усилить дозор, следящий за Черным Урочищем. «Прынц» мог сбежать куда угодно. Но я ждал пакости от своего южного соседа.

И как же заныло у меня в низу живота, когда на третий день с южного поста раздался чуть слышный протяжный гул. Раковина. Сигнал тревоги!

Трубный глас подхватила раковина с усадьбы Носача, ей сразу ответил дежурный Аграбы. Крики, суета, беготня – через несколько минут к стене подтянулся весь наличный состав: три двадцатки золотых и вдвое меньшее количество черных, остальные работали на полях.

– Бегом! К реке! – скомандовал я, чувствуя предательский холодок в пальцах.

Отряд легкой трусцой устремился вдоль ручья к мосту. Там наткнулись на гонца.