Сказка странствий (СИ) - "ZZTOP". Страница 11

Розочку с Тихоней сковали вместе, как и обещал Брагус. Сломленные, подавленные всеми ужасами, что им довелось увидеть сегодня за один день, девушки безжизненно стояли, не зная, что им делать и что со всеми теперь будет дальше. Своих друзей они так больше и не видели. Всех их разбросали по разным группам, и оставалось теперь только гадать где они и что с ними. Последняя, кого они ещё застали, была Звуки, обреченно бредущая вслед за Ручейком. Тот с наглой улыбкою вел девушку за собою на короткой веревке, продетую за связанные сзади руки и надо было видеть, как самодовольно светилась рожа предателя.

— Ну, что, поехали! — громогласно гаркнул Брагус, когда все приготовления к тяжелой дороге были закончены. — И смотрите мне, принцесочку не трогать! Особенно это касается тебя, Драга!

— Что, вы, босс, у меня и в мыслях такого не было! — сделав честные глаза, возмутился один из бандитов, огромный гоблин с невероятно мерзкой мордой.

— Да ладно! — процедил Брагус, внимательно наблюдая за головорезом. — Ты мне тут сказки не рассказывай. Я же видел, как ты на неё смотрел! Только попробуй испортить мне товар, Драга, — предупредил того главарь. — Я такого не прощаю, ты меня знаешь!

— Да я эту цыпу даже пальцем не трону, клянусь, босс! — искренне заверил того бандит. — Что мне, делать больше нечего?

— Смотри мне! — бросив напоследок мрачный взгляд, проговорил Брагус. — Я слов на ветер не бросаю. Тронешь принцесочку, и мой разговор с тобою будет коротким.

Уже не обращая больше внимания на смотревшего на него злобным взглядом наемника, Брагус махнул рукою и несколько сотен зеленых чужаков, звонко защелкав бичами, погнали огромную толпу рабов по пыльной дороге, туда, где за бескрайними джунглями, в глубоком синем море, их давно уже ожидали имперские корабли.

====== Глава-10 ======

Из воспоминаний Цветана.

«Уже пятый день, как нас, голодных и измученных, гонит напролом через травяные джунгли банда зеленых головорезов. О том, чтобы пробовать бежать даже не может быть и речи. Прочная цепь, сковывающая меня с Топольком, держит нас неразлучно, вместе не побежишь, не получится. Да и руки, прикованные наручниками к той же цепи, не дают их даже поднять. Всем страшно хочется пить. Гоблины почти не дают нам воды, и утолять жажду приходится только на коротких привалах возле речек, если конечно нам повезет их встретить. А такое бывает далеко не всегда.

Слабых и тех, кто упал и не может дальше идти, чужаки убивают без жалости. У меня до сих пор перед глазами стоит жестокая расправа, происшедшая день назад. Бедная Плясунья. Во время перехода через овраг ей не посчастливилось упасть и повредить себе ногу. Подошедший гоблин из банды Брагуса просто спросил её, может ли она идти дальше. Когда несчастная девушка плача от боли сказала что нет, зеленый громила молча достал пистолет и, не обращая никакого внимания на отчаянные мольбы, просто пристрелил её. Та же участь постигла и бедного Купера. Его тоже убили на одном из привалов, посчитав, что он как пленник для них абсолютно бесполезен.

— А это что ещё за урод? — спросил Брагус, брезгливо разглядывая сжавшегося от ужаса несчастного четвероногого.

— Его зовут Купер! — тихо ответил за всех Цветан, исподлобья смотря на главаря банды. — Он не виноват, что таким родился!

— Виноват, не виноват, какая разница! — равнодушно пожал плечами гоблин. — Как раб, он не представляет для меня никакой ценности, а значит, полностью бесполезен. А раз так, разговор у меня с ним будет короткий.

Мы даже не успели ничего понять, как Брагус вытащил свой страшный пистолет и почти в упор разрядил его в нашего друга. Купер умер почти мгновенно. У меня до сих пор в ушах звенит чей-то страшный крик и кажется, это кричал я. Нам даже не дали его захоронить. Изуродованное пулей тело так и осталось лежать на растерзание хищникам. Так же, как и тело Плясуньи и многих других, кому не повезло. Мы же, выжившие, продолжаем обреченно шагать под свист и боль кнутов, которыми эти звери нас постоянно бичуют, просто так, ради забавы. На моей спине и плечах еще алеют свежие рубцы, оставленные кнутом надсмотрщика. Тополек, шагающий впереди, выглядит не лучше, но мы всё равно идем, молча стиснув зубы, потому что иначе они нас убьют.

Я практически больше никого не вижу из своих старых друзей. Цепочка из бредущих друг за другом пленников растянулась на больше расстояние и мне остается только гадать, что случилось с остальными и где они сейчас. И я страшно переживаю за мою Розочку. Боже, как же я за неё боюсь! При одной только мысли, что эти твари могут сделать с нею, меня прошибает холодный пот и хочется выть от отчаянья и чувства полного бессилия. И, наверное, Хряща, идущего сейчас где-то в колонне с таким же связанным бедолагой, как и он сам, одолеваю похожие мысли. Ведь он так же переживает за свою Тихоню, как и я за свою Розочку. Впрочем, как и все мы за тех, кто нам сейчас дорог.

Меня уже изрядно пошатывает от измождения и усталости, ноги словно чугунные и нет уже больше сил их переставлять. Постоянный голод и жажда мучают обессилившее тело, но я всё равно иду. Иду, сжав от ярости зубы, молча шагая вперед, и я знаю, что, не взирая ни на что, я дойду! Дойду назло всем смертям и бедам, назло самой судьбе, потому что у меня есть она. Моя принцесса, которой я так и не успел признаться в том, что люблю ее больше всего на свете. И чтобы нас не ждало впереди, чтобы не случилось, я спасу тебя! Я вытащу тебя из лап этих тварей, клянусь, чего бы мне это не стоило! Даже если для этого мне придется умереть. Я тебе это обещаю!»

Уже под самую ночь гоблины, наконец, объявили привал, и все пленники тут же в изнеможении попадали на еще теплую от недавнего солнца землю, мгновенно засыпая от невероятной усталости.

— Все, цыпы, можете отдыхать! — гоготнул проходящий мимо двух скованных пленниц охранник. — Набирайтесь сил, пока есть такая возможность. Там, куда вас скоро привезут, отдыхать уже не придется! — гоблин заржал собственной шутке и довольный проявленным остроумием, направился к своим приятелям.

Едва услышав слово «отдыхать», девушки, звякнув сковывающими их цепями, без сил повалились прямо туда, где стояли и, тяжело переводя дыхание, распластались на земле, глядя в мерцающее у них над головой звездное небо.

— Тихоня…

— Что?

— Пожалуйста, скажи мне, что всё, что сейчас с нами происходит, это просто страшный сон…. Что сейчас я засну, а потом проснусь, и всего этого не будет!

— Я бы рада сказать тебе это, Розочка… — роняя слезы, прошептала бергенка. — Но, к сожалению, это не сон. Это все реально и происходит здесь и прямо сейчас, со всеми нами. И от этого никуда не деться.

— Что с нами теперь со всеми будет? — Розочка повернулась к Тихоне и, обняв, уткнулась мокрыми от слез щеками в её руки. — Мне страшно, Тихоня! Впервые, за всю мою жизнь, по-настоящему страшно…

— Мне тоже, Розочка! — девушка обняла принцессу в ответ. — Мне тоже очень страшно. За тебя. За любимого. За всех нас. Но надо верить в лучшее. Это все, что нам пока остается. Хочешь есть?

— Да! Очень хочу. Но ведь у нас ничего нет.

— Есть немного! — бергенка едва уловимо улыбнулась в темноте. — По дороге мне удалось нарвать пару горстей ягод с кустарника, пока охранник глядел в другую сторону! Спрятала в карман. Они мятые, но есть можно. Будешь?

— Конечно! Спасибо, подруга! — Розочка с жадностью съела протянутую горсточку каких-то кислых и неспелых ягод, но сейчас они показались ей райской едой. Тихоня с такой же жадностью съела оставшиеся и обе девушки, хоть как-то утолив мучивший их голод, практически моментально заснули, погрузившись в глубокий без сновидений сон. Проснулась Розочка от того, что чьи-то невероятно сильные и грубые руки одновременно зажали ей рот, не давая возможности крикнуть, и жестко прижали её тело к земле, словно прессом давя сверху.

— Тсс… Тихо, принцесочка, тихо! — угрожающе процедил чей-то мерзкий голос и девушка, распахнув глаза, в ужасе увидела рядом с собою того самого гоблина с невероятно отвратительной рожей. Попытавшись крикнуть, она лишь сдавленно замычала, зажатая огромной ладонью и мерзавец, видя это, тут же приставил к её горлу изогнутый нож.