Восьмая жена Синей Бороды (СИ) - Дашковская Ариша. Страница 37

Когда она спустилась в столовую, стол был уже накрыт. На огромном серебряном блюде дымилось жаркое из дичи в обрамлении из запеченных овощей и молодой зелени, любовно выращенной Ханной окошке. Граф де Рени достал лучшие вина из своего погреба. Драгоценные кубки из венецианского стекла с искусной филигранью, пылившиеся десятилетия в темной утробе шкафа, наконец заняли достойное место на праздничном столе.

Граф де Рени восседал во главе стола в одиночестве, барабаня пальцами по скатерти. Энни села по его правую руку.

— А где гость? — спросила Энни.

Граф нервно передернул плечами.

— Может, он уехал?

Граф посмотрел на нее тяжелым взглядом:

— Без кучера?

— А что случилось с кучером?

— Ханна сказала, что они с Титом и Оливером отправились в таверну.

— А Жан?

— Дома Жан.

— Может, пусть поищет гостя?

— Подождем еще, — проворчал граф де Рени.

Через какое-то время Энни надоело рассматривать узор каемки пустой тарелки.

— Ужин стынет. Может, все же отправим Жана на поиски? Или давай хотя бы начнем есть, а гость присоединится потом.

Граф де Рени осуждающе посмотрел на дочь, хотя у самого от вида румяной мясной корочки текли слюнки. Устоять перед стряпней Ханны было очень сложно. И граф де Рени уже думал отрезать небольшой кусочек от рульки, но тут громко хлопнула входная дверь.

Шарль выскочил из-за стола и поспешил в холл. Вскоре Энни услышала его заискивающий голос.

— Проходите, герцог, мы вас заждались, — про себя он порадовался, что не успел положить на тарелку кусок мяса и гость может воочию убедиться, что его действительно ждали. Графу де Рени показалось, что гость чем-то раздражен, и теперь он пытался произвести на него благоприятное впечатление и сгладить недовольство.

Энни едва сдержала улыбку, увидев растрепанного Кристиана. Его же лицо сначала вытянулось от удивления, а потом на его скулах заходили желваки.

— Это моя дочь, Эниана, — граф де Рени благодушно указал рукой на дочь, — располагайтесь поудобнее. Это герцог Кристиан де Бриенн.

Энни приветливо улыбнулась:

— Господин герцог, где же вы были все это время? Мы так волновались, что хотели уже отправить слуг на ваши поиски.

— Не стоило волноваться, — ответил он с такой же улыбкой, присаживаясь за стол, — я решил прогуляться по окрестностям.

— И как вам? — учтиво поинтересовалась Эниана.

— В Ольстене очень красивые виды.

— Мне так отрадно это слышать.

— Ваше сиятельство, я взял на себя смелость осмотреть ваши владения и заметил, что одна из стен конюшни разобрана. Боюсь, как бы лошадей не продуло.

— Как это разобрана? — возмутился граф, наконец дорвавшийся до мяса. — Как эти лодыри ничего не заметили! После ужина я распоряжусь, чтобы немедленно все починили.

Кристиан многозначительно посмотрел на Эниану в надежде, что та смутится, но она не сводила с него глаз.

— У вас в волосах соломинка, — негромко заметила она, и когда он стряхнул ее, улыбнувшись, продолжила: — Попробуйте нашу дичь. Ханна просто волшебница. Так, как она, никто не умеет готовить.

— Я так много слышал о вас.

— Надеюсь, только хорошее?

— Надейтесь, — буркнул он.

— Что, простите?

— Конечно, только хорошее.

— Странно, а вот барон Сусон говорил, что я исчадье ада, и что брак с ним для меня щедрый подарок судьбы.

Граф де Рени, расслабившийся было от тона беседы, громко кашлянул и звякнул вилкой по тарелке.

— Мы вращаемся в разных кругах с бароном Сусоном. Могу заметить одно, все ваши качества, о которых я слышал, можно смело умножать на десять. Наверное, будет не слишком прилично спрашивать, почему вы отказали барону Сусону?

— Отчего же? Молодежь зачастую ветрена и безрассудна, кичится своей внешностью и считает, что красивая обертка — гарантия успеха у противоположного пола, в то время как барон Сусон сдержанный, хозяйственный, мудрый, имеет богатый жизненный опыт и понимает, что не внешность главное, а отношение к тому, чьего расположения пытаешься добиться. Я бы с радостью приняла его предложение, но он говорил, что доверит мне присмотр за своими тридцатью пятью правнучками, а я не уверена, что смогла бы справиться с таким серьезным делом. Нужно признать, что я не соответствовала его высоким требованиям к будущей жене.

— Эниана очень скромна, — посчитал нужным вмешаться граф.

— Мои требования не столь высоки, — заверил их герцог.

— То есть вам все равно, какой будет ваша жена?

— Моя жена должна мне нравиться, а остальное для меня не имеет значения.

— Какой вы непритязательный, — улыбнулась Энни.

Граф опять кашлянул, пытаясь понять, клонится ли разговор в опасное русло или же ехидство в голосе дочери ему просто послышалось.

— Я вообще простой и доверчивый человек. Иногда обманываюсь в людях.

— Это ужасно, — Энни изобразила сочувствие.

— Находясь у нас в гостях, вы можете быть спокойны. Как видите, мы сами простые люди. Эниана — невинное дитя, что на уме, то и на языке. Я уже стар, и мне хочется быть уверенным, что она выйдет замуж за достойного человека. Вы — достойный человек. Я не могу дать за свою любимую дочь богатого приданного, у меня нет связей в свете, значит, вас привела сюда не жажда наживы. Я помню вас, мы виделись в печальный день похорон герцогини. Вы разговаривали с Энианой. И я думаю, она вам понравилась с тех самых пор.

— Да, она меня впечатлила. Я надолго запомнил ее лицо. Оно мне даже иногда мерещилось.

— Да, она у меня красавица, — с гордостью произнес граф де Рени.

— Да, — просто согласился Кристиан. — Но, боюсь, что я не соответствую требованиям вашей дочери.

— Да что за глупости! — воскликнул граф де Рени и предостерегающе посмотрел на Энни.

— Я очень признательна вам, что вас заботит мое мнение. Но мы с вами так мало знакомы для того, чтобы я могла делать какие-то выводы. Вы останетесь у нас погостить?

Кристиан замялся.

— Конечно, останетесь. У вас просто нет другого выбора, — рассмеялся граф, — пока дороги не просохнут, вы отсюда не выберетесь.

— Мы можем завтра прогуляться по Ольстену, я покажу вам его окрестности, а заодно мы сможем лучше узнать друг друга. А сейчас простите, я так устала, у меня был очень насыщенный день. Доброй вам ночи!

Глава 18

На следующее утро Энни столкнулась с Кристианом в холле. Она только спустилась с лестницы и намеревалась пойти на кухню, чтобы умыться, явно не рассчитывая на такую встречу. Кристиан довольно холодно поприветствовал ее и проводил долгим взглядом, от которого ей стало не по себе.

Ханна нарезала толстыми ломтями молодой сыр. За столом сидели Тит, Оливер и Джером, кучер Кристиана. Вся троица выглядела довольно помятой, у всех были отекшие лица и покрасневшие глаза. Оливер глушил воду из большой глиняной кружки и не мог напиться. Ханна искоса бросала на них недовольные взгляды.

Они недружным хором голосов поздоровались с Энни.

— Как вам в наших краях? — поинтересовалась Энни у Джерома.

Он промычал что-то невнятное, потирая больную голову.

— Понравилось ему, не видно разве? — ответил за него Тит.

— Там бы и оставались, откуда пришли. Все равно от вас проку нет, — проворчала Ханна, не стесняясь присутствия постороннего человека. — Жан один дыру заделывает, которую вчера известно кто разворошил, а эти языками еле ворочают. Ух, прибила бы! — Ханна размахнулась рукой, в которой держала нож.

— Но-но, полегче, женщина, — пробасил Оливер. — Мы тебя все уважаем, но тут ты не права. Мы проявляли гостеприимство. Приняли Джерома как родного.

Кучер кивнул головой, подтверждая сказанное.

— Поставь на плиту яйца, — бросила Ханна Эниане. — Сейчас все проснутся, а у меня ничего не готово. А то, что было готово, эти сожрали, — Ханна гневно взглянула в сторону сидящих за столом мужиков.

— Уже проснулись, — буркнула Энни, — и бродят по дому.

— Заметила, папенька твой-то кашлять сразу перестал, как герцога увидел, — понизив голос, будто боясь, что ее может услышать хозяин, произнесла Ханна.