Не кричи...(СИ) - "Изменяя_реальность". Страница 18

Могу лишь расписаться в первичном протоколе осмотра места происшествия и дождаться первого отчёта детектива.

— Подозреваю, что она будет не единственной, — вздыхает подоспевший Салливан.

— Поясни? — собственно, я и так уже понимаю, что исчезновение Траут и труп неизвестной сами по себе — грозное предзнаменование начинающейся бури, но привычно спрашиваю.

— Шериф, вы не хуже меня знаете, что всё это значит. Дело Тэда Банди помнят до сих пор. Для многих он стал почти что иконой. Даже среди женщин, как бы страшно это не звучало.

— Ближе к делу, Дэрек, — поторапливаю, наблюдая, как судмедэксперт переворачивает окоченевшее тело.

Судя по тому, в каком положении оно застыло, как отпечатались на коже следы прошло довольно много времени. Ночи в апреле в Техасе не холодные, остывание происходит долго. На первый взгляд можно предположить, что сюда её привезли уже мёртвую.

— Я думаю, что мы влипли. И надо вызывать федералов.

— По одному телу сложно судить, влипли мы или нет, но я учту твое мнение, Дэрек. Мистер Мёрфи, что скажете?

Судмедэксперт поднимает на меня взгляд через пластиковые защитные очки, лукаво щурясь. Сейчас он скажет то, что я уже вижу.

— Шериф Морелли, полную экспертизу дам чуть позже. Пока имеем смерть от удушения. Предварительно — руками, так как на шее с двух сторон характерные следы. Смерть наступила от шести до двадцати четырёх часов назад. Позже скажу точно.

Киваю. И так понятно, что вся информация будет не раньше завтрашнего утра. На плече оживает рация. Вызывает база. Прощаясь с патрульными и медиками, отбываю в офис.

09.05.2017 01:28 a.m.

— Приветствую, офицер! — знакомый голос, который прозвучал впервые в эфире почти год назад, и который я никогда не забуду, внезапно разрезает тишину.

Я ждала этого момента целый год. Рыскала по дорогам каждую ночь, как бездомная собака, ища встречи с этой падалью. С убийцей моей сестры.

— Я ждала тебя.

— Не сомневаюсь. Я наблюдал за вами всё это время.

Эти слова одновременно и пугают и заставляют ликовать, внутри всё дрожит. Негодование, бессильная злость, жажда мести кипят внутри, шумят в ушах, сдавливая виски.

— Вас сложно удивить, шериф. Это впечатляет.

— Так весь этот спектакль для меня?

— И для вас тоже, шериф. Нина… Нина — прекрасное имя. Означает «сильная»… Вы и впрямь сильны, шериф… Давайте поиграем в игру? «Правда или действие»… Что скажете?

Молчу, останавливая машину и гася фары. Где-то тут, в ночной пустоте таится опасность, и я вглядываюсь в темноту до боли в глазах, силясь разглядеть хоть что-то.

— Я немного изменил правила… Шериф, вы меня слушаете?

— Слушаю. Но не знаю, с кем разговариваю. Как тебя называть?

— Если вы выиграете в игру, шериф, я, так и быть, назову вам своё имя…

— Откуда мне знать, что ты не обманешь?

— Ниоткуда… Хотите вы того или нет, шериф, но игра началась… Я задаю вам вопрос, а вы отвечаете правдиво. Если вы солжете, я совершу некое действие, из-за которого у моей гостьи возникнут проблемы…

Голос вкрадчив, мягок и практически убаюкивающ. Сложно не поддаться игривыми нотками, не впасть в лёгкое ощущение транса. Ночь, пустое шоссе, темнота и чарующий голос в радиоэфире. Я смаргиваю, прогоняя морок.

— У тебя есть гостья? — от осознания слов говорящего волосы на руках поднимаются дыбом.

Неужели он успел кого-то похитить? Собственно, этого следовало ожидать, потому что пока его не поймают, он так и будет забирать жизни.

— Конечно… Я люблю компанию красивых женщин… — эфир разражается криками боли, от которых у меня по спине начинает течь пот, — но теперь моя очередь задавать вопросы… Напомню, если вы солжёте, шериф, девушка пострадает… И это будет на вашей совести.

— Не трогай её. Обещаю, что приложу все усилия, чтобы наказание было разумным, если ты просто сдашься!

— О, шериф… Вы ничего не можете мне обещать. Итак, первый вопрос: кем вы хотели быть в детстве?

Вопрос ставит меня в тупик. Безусловно, в Академии нам преподают основы психологии серийных убийц, рассказывают и показывают яркие примеры, но когда ты сталкиваешься с этим лично, невозможно в раз мобилизовать имеющиеся знания, чтобы получить желаемый результат. Я молчу, теряя драгоценные секунды.

— Не врите мне, Нина…

— Я всегда хотела быть полицейским… Сколько себя помню.

— Жаль… Очень-очень жаль… — вещает голос из радио и его заглушает такой раздирающий мою душу вопль боли, что я невольно содрогаюсь, — единожды солгав, моя дорогая… Единожды солгав…

Связь обрывается так же внезапно, как и в самый первый наш диалог. Меня трясёт. Что я сказала не так? Что послужило спусковым механизмом для действий, что он совершил или совершает сию минуту по отношению к неизвестной? Спешно связываюсь по рации с базой. Необходимо узнать, поступали какие-либо сигналы о пропаже людей.

08.20.2018 3:56 a.m

В глаза словно песку насыпали. Пялиться в монитор ноутбука с каждой минутой всё сложнее и сложнее. В его мерцающем свете разложенные на столе документы чуть отблёскивают глянцем. Задержанный мечется по камере, словно животное. Да что там, он даже внешне похож на животное — пластика, мимика, взгляд. Всё напоминает хищника.

— Может, выпустишь, и мы договоримся полюбовно? — чуть хриплый и одновременно звонкий голос наполняет помещение, заставляя меня оторваться от работы.

Я чертовски устала за истекшую ночь. Хочется скорее добраться домой, принять душ и упасть на пару часов в постель.

— Рамлоу, прикрой пищеприёмник, дай поработать… Чего мельтешишь? Спать ложись… — откровенно говоря, я действительно надеюсь, что задержанный успокоится и наступит долгожданная тишина.

Возможно, я немного переусердствовала с его арестом, но кровь на воротничке футболки, кобура на заднем сиденье и внезапная попытка нарушить протокол досмотра дали мне повод применить к нему силу. Мужчина замирает посреди камеры с самодовольной улыбкой, уперев руки в бёдра и внимательно разглядывая меня. Ничего нового, в целом, к таким взглядам я давно привыкла.

— Если только в твоей компании, Морелли.

— Ты и так тут в моей компании, дружок… — отзываюсь, разглядывая Зиг Зауэр и огромный охотничий нож-боуи. — Где разрешение на оружие?

— Забыл в кармане другой куртки.

Очень оригинальная шутка, конечно же. Предъявить ему что-то серьёзнее, чем отсутствие лицензии я не могу, учитывая правовую составляющую, согласно которой наличие документов на руках для скрытного ношения огнестрельного оружия не обязательно. Максимум, что я могу — задержать его до утра до полного выяснения личности и обстоятельств, приведших к ранению. Раскрываю электронное досье, вглядываясь в фотографию на водительском удостоверении и фотографию, прикреплённую к файлу в базе. С экрана смотрит мужчина моложе лет на пятнадцать, без щетины. В глазах дерзкий вызов, на тонких губах играет не то улыбка не то оскал. Высокие острые скулы, тёмные, почти черные волосы зачёсаны назад. Неприятное впечатление.

— Понятно-понятно… Так, чья кровь у тебя на футболке? — повертев бумажник, кладу на стол к другим вещам задержанного.

Не верится, что этот человек разменял шестой десяток. Послужной список, если его так можно назвать, неприятно впечатляет. Но что впечатляет ещё больше — огромная красная надпись через весь файл «аннулировано» и внизу номер приказа за подписью Председателя Совета Безопасности Александра Пирса. Что за птица сидит в моей клетке?

— Моя. Башку мне раскроила одна тёлка. Кстати, может, подсобишь? — рассматривает меня внимательно, взгляд колючий, холодный.

— Чем? — отвечаю ему тем же.

Не таких видали. Правда не на гражданке, а в прошлом, на войне. Зверья там перевидала, будь здоров, начиная от условно «наших» и заканчивая условно «чужими».

— Ну, хоть антисептиком обработай, что ли… А я спасибо скажу, — улыбается так, что мне тошно становится.