Туман войны (СИ) - Курамшина Диана. Страница 2

За свои походы император сменил не мало [5] лошадей. Всё же… надо было взять с собой в поход Визиря. Уж этот жеребец, прошедший с ним многие сражения никогда бы, не позволил себе подобного. Просто… на конюшне решили, что Визирь уже слишком стар для новой кампании. Можно приказать оседлать утром любимого Меренго, но тот как раз восстанавливается после ранения. Селим же молод, горяч и полон сил, однако, воспитывать его кажется придётся в дороге, что вполне грозит разными неожиданностями.

Мужчина вообще бы не вспомнил об этом нелепом инциденте, так как совершенно не пострадал при падении, но распростертое на земле тело императора было воспринято окружающими как дурное предзнаменование. Кто-то даже воскликнул: «Плохое предвестие! Римляне не перешли бы через реку!». Пришлось тут же взобраться в седло и навести порядок, начиная с собственной озабоченной свиты.

Уже в дальнейшем переправа была испорчена проливным дождём и сильной грозой, промочившей всех до костей. Это оказалось феерическим зрелищем… тысячи людей, животных, телег и орудий, подсвечиваемых всполохами молний. Все остановились, дожидаясь окончания буйства стихии, как затаившийся в период бури зверь.

Наполеон не верил ни в какие зловещие признаки. Как всегда, во время войны он словно оживал и был гораздо бодрее. Начиналась самая грандиозная из его кампаний. Может быть из европейской, она стала бы азиатской… император всё ещё мечтал об Индии [6]. Как вариант намечалось, что передвижение закончится в Смоленске и продолжится на следующий год походом на Москву или Петербург. Предполагалось несколько вариантов исходя из ответных действий российского императора. Бонапарт обсуждал это много раз со своими маршалами, планируя наступление.

Наверное, именно растерянность войска после падения с лошади и повлияла на него, когда, получив от польских дезертиров из улан русской армии информацию о том, что Александр танцует на балу в Вильно, он, бросив часть армии на переправе, помчался сюда. Зачем? Он сам не знал ответа на этот вопрос.

Естественно, быстро достичь города не удалось. Фуражисты и маркитанты [7], задвинутые в самый конец этого столпотворения у реки, ещё даже не приблизились к переправе. Несмотря на то, что всё было заготовлено заранее. Теперь же, из-за стремительного продвижения войск они вовсе остались совершенно без провианта. Как люди, так и лошади.

Это приводило к совершенно невероятным вещам. Солдатам приходилось останавливаться заранее и косить траву — совершенная нелепость, этим приходилось заниматься даже офицерам. Естественно, легионеры больше портили её, чем использовали для прокорма своих четвероногих друзей.

С человеческой едой было и проще, и сложнее одновременно. Если удавалось договорится, продукты покупали, но чаще всего население просто грабили. Никто на это спокойно смотреть естественно не собирался, что приводило порой к кровавым стычкам и недовольному ропоту простых людей.

Нет, конечно, сам он этого не видел, но ему доносили. Происходящее вызывало глухое раздражение. Пришлось даже запретить мародёрство указом по армии. Казни, за подобное происходили по всему пути следования, и император предполагал, что, взяв город, они только увеличатся. Потому было предпочтительней договориться с местными.

Радовала только природа этого края, её красота пленяла глаз. В обе стороны от дороги то колосились хлебные нивы, то вырастали живописные сады полные фруктов. Вдалеке, то тут, то там открывались величавые дома землевладельцев.

Великолепный лиственный лес, который они проезжали по хорошей дороге, совсем не соответствующей «дикой стране», вызывал только восторг. Лежащий же впереди город вообще больше напоминал Саксонию или Померанию. Недаром поляки так жаждут заполучить эти земли.

Бонапарт шумно выдохнул. Кампания началась совершенно не так, обнажив странные проблемы, о которых они даже не задумывались при планировании. И эти самые проблемы привели к потерям, хотя войска ещё ни разу не встретили сопротивления на всём пути следования. Потери, которые никто не мог даже предположить.

Как бы это не было постыдно, но с начала наступления, армию преследует банальный понос, с которым лекари никак не могут справиться. Его бравые кавалеристы просто не способны сесть в седло, не говоря уже о чём-то более внушительном. Медики утверждали, что во всём виноваты жара и местная вода.

Благодарение Господу, его личная гвардия избежала подобной участи. В приказном порядке им вменялось пить только воду, разведённую вином или уксусом. Что удивительно, избежали подобного бедствия только поляки. Весь остальной «цвет Европы» усиленно боролся с собственным недержанием.

Но и лошади не ушли далеко от солдат в этом «пахучем деле». Так как обоз банально не поспевал за ними, то, не получив ни сена, ни овса, животные просто набили себе оскомину от свежей травы, что тоже приводило к проблемам с их желудком. Поэтому некоторые пали, дав, конечно, пищу бойцам, но затормозив движение даже такой малой части войска.

Император с тревогой думал о том, как подобное отразится на всей армии в целом, учитывая нахождение такого количества солдат на сравнительно небольшой территории.

Проблемы провианта и болезни лучше решить сейчас и здесь. Хорошо бы ещё наконец увидеть неприятеля и получить долгожданное сражение.

Шпионы доносили о нескольких таких возможностях. Но пока не до этого.

Завтра он войдёт в город и заставит ответственных решать вверенные им задачи. Он всегда это умел — правильно распределять и людей, и проблемы. Это тоже было сродни плану битвы и стратегии победы, которые нужно разработать и рассчитать.

Скорее всего в Вильно придётся задержаться и дождаться остальной армии. Он не боялся нападения, хотя в дороге иногда замечали группы противника. Нет. Ему нужно «подобрать» растянувшийся «хвост» и собственные лазареты.

А учитывая донесения о том, что отходящий в глубь страны противник уничтожает свои склады, жизненно необходимо дождаться обоза с провизией и создать дополнительные команды фуражистов. Их следует отправить вне дорог, занимаемых центральной части войска.

А после этого… он сможет вернуться к первоначальному плану. Немного переработает в соответствии с обнаруженными проблемами и продолжит эту кампанию более подготовленным.

Даже если он потратит на это всё лето, оно того стоит.

Глава 1

03 июня 1812

Лето 1812 года ожидалось очень жарким. И если одни определяли это по цвету неба, полётам птиц и траве, то другие опирались на политическую и военную обстановку на границе империи. И хотя и те, и другие были правы, жизнь продолжалась. Все занимались привычными делами и заботами.

Последние полгода каждую среду Екатерина Петровна устраивала небольшой ужин для близких друзей. И так как это происходило не в имении, где размеры парадной залы позволяли принимать большое количество гостей, а в городском доме, никто не обижался, если на этой неделе к нему не приходило приглашение. Уж раз или два в месяц гостями они всё-таки становились.

Одним из главных удовольствий вечера, естественно помимо отменно приготовленных блюд, считались игра и пение Марии Фёдоровны. Прочувственное исполнение некоторых романсов приписывали недавней неудачной любовной истории. Злые языки рассказывали какие-то совершенные небылицы, но сама Мария всегда встречала входящих радостной улыбкой, ни в коей мере, не выказывая никакого расстройства.

Как-то несколько случайных людей, попавших на ужин, попытались узнать имя великолепного повара, готовившего столь изысканные яства. Они явно ожидали увидеть какого-нибудь иностранца и были удивлены появлением старой недовольной Матрёны, которую приходилось привести в залу.

Потому как главным секретом «высокой кулинарии» был Павел Матвеевич Рубановский, иногда пропадавший на кухне Гурских, объясняя процесс приготовления «заморских» блюд. Особо ему нравились всевозможные «салаты» и «подливы к мясу», неизменно вызывавшие восторг у гостей. Это, не говоря об обилии рецептов из картофеля, что радовали нас в постное время. Но даже для подобных вечеров у него нашлось несколько совершенно невероятных по оформлению и вкусу новшеств.