Илартания. В объятиях сна (СИ) - Арунд Ольга. Страница 34

Да это издевательство какое-то!

— Триа Майерин, а вы куда, вообще, планировали попасть?

Я подпрыгнула и развернулась, перейдя в максимально закрытую боевую стойку. Не бог весть что, но, чтобы отвести первый удар, сгодится. В ушах шумело, адреналин зашкаливал, руки подрагивали, но вот смазанная тень стала охранником номер один. Я прижалась спиной к стене и выдохнула:

— Обязательно так пугать?

— Извините, — ни капли раскаяния в голосе, — ночью наблюдение ведётся в дезаминалюционном режиме.

— Это как? — я не надеялась на ответ, и его не было.

Мой охранник всего лишь поднял руку в перчатке, повернул её так, чтобы я заметила несколько сенсорных кнопок на внутренней стороне ладони и, нажав одну из них, слился с лестницей, на фоне которой стоял.

— Обалдеть! — Мой восторг ему польстил и, вернувшись в обычный режим, охранник номер один повторил свой вопрос.

— Я искала кухню, — призналась, ожидая насмешек, но их не последовало.

Он аккуратно обошёл меня и набрал что-то на обычной монолитной стене. Голубоватый всполох пробежал по всем её граням и стена растворилась, открывая путь.

— Спасибо.

Вообще, это мне мало помогло, потому что передо мной снова был коридор.

— Кухня налево, третья дверь по левой стороне, — опередил охранник все мои вопросы.

Собираясь выпить молока, я получила сверх того — на кухне оказался автомат какао и спустя несколько минут, довольная жизнью, при помощи охранника номер один я вернулась к лестнице, видимой с этой стороны. Не спеша поднимаясь на свой этаж, в очередной раз спасибо моему провожатому за подсказки, я замешкалась, делая очередной глоток. И застыла.

Этой ночью меня ждали два потрясения. Первое — дверь в мои апартаменты через две двери на противоположной стене от комнат Воланда. Второе — Арания пришла к нему сама.

И я бы очень хотела ошибаться, но в ярком свете, льющемся из открытой двери его комнаты, это оказалось невозможно. Слова не различались, но по её многообещающей полуулыбке можно было догадаться о многом и без них.

Не дыша, я наблюдала как она медленно проводит тонкими пальцами по его руке до плеча и подходит ближе. Всё, о чём я могла думать в этот момент было: «Не поддавайся!», отчаянная мольба девушки, которая не сможет простить. И это помогло! Он убрал её ладонь и ответил, насмешливо улыбаясь, и я была счастлива ровно пять секунд — ровно столько ей потребовалось, чтобы приблизиться ещё на полшага и вдохнуть почти в губы всего четыре слова. Чтобы, спустя мгновение раздумий, он посторонился, пропуская её внутрь.

Дверь закрылась, снова погружая коридор в темноту.

Я не заметила как стакан вылетел из ослабевших пальцев и как его поймал мой самый вежливый охранник. Не помнила как дошла до своей двери и рухнула на постель. Но никогда не забуду как всю ночь лежала с открытыми глазами, из которых катились горькие слёзы.

Глава 19

Утро началось необычно — с нетерпеливого стука в дверь. Отвечать я не собиралась, желая всему миру катиться ко всем чертям, но мои желания сегодня мало кого волновали.

— Триана, я надеюсь, ты одета, потому что у меня предложение, от которого ты не сможешь отказаться. — Я действительно удивилась, услышав голос Ренделла, но это не способствовало моему подъёму. — Триана?

Не утруждая себя нормами морали, он совершенно спокойно прошёл в мою спальню и встал надо мной, разглядывая. В курсе ли он, начальник нашей разведки, о том, что происходит в этом доме? Естественно. А, значит, не станет задавать глупые вопросы. Он и не стал, взял вчерашний стакан, который, похоже, оставил для меня самый вежливый охранник, понюхал, попробовал и резюмировал:

— У Эверли получается лучше.

Я пожала плечами, выражая всю степень безразличия к этой информации, а Ренделл тем временем устроился в моём кресле и, никуда не торопясь смаковал, между прочим, мой какао. По ощущениям прошло минут двадцать, а в комнате ничего не изменилось, разве что у него какао закончилось.

— Вы сегодня никуда не торопитесь? — наконец, поинтересовалась я, приподнявшись на локтях.

— Вообще, торопился, но, — он демонстративно посмотрел на кварцевые часы — древность, которую и в музеях сложно встретить, — на две встречи я уже опоздал, так что необходимости спешить на третью нет никакой.

— Вы серьёзно? — не поверив, я всё же села напротив него на кровати, скрестив ноги. — Из-за меня премьер-министр Илартании пропустил несколько приёмов и, вместо того, чтобы уйти, сидит и медитирует в потолок?

— Как видишь, — он равнодушно пожал плечами.

— А причины?..

— Премьер-министр я каждый день, а вот узнать что-то по-настоящему интересное удаётся редко. И если для этого нужно потратить время на то, чтобы вывести тебя из анабиоза, я это сделаю.

— Потрясающе. — Понимая, что пострадать мне не дадут, я раздражённо фыркнула и скрылась в ванной. Вид в зеркале был ещё тот, но за столько лет кошмаров я научилась быстро приводить себя в порядок.

— Оригинально, — прокомментировал Ренделл мой выход из ванной в одном полотенце. Мне даже в голову не пришло его стесняться, хотя при Воланде я и в закрытой одежде чувствовала себя голой. В моё оправдание можно сказать, что на виду оставались лишь руки, верхняя часть груди и ноги от щиколоток. — Кажется, я начинаю понимать Воланда…

И вот это замечания было совершенно не к месту и он это осознал, ловя на лету запущенный мной пульт. Я испуганно охнула, прижав руки к груди, и с удовольствием рванула бы к Воланду, но Ренделл сидел как раз между мной и дверью, заставляя мысли в панике метаться в голове. И паника нарастала, пока он с ледяным спокойствием положил пульт на стол.

Разве может быть важной измена любимого мужчины, в сравнении с холодным взглядом почти прозрачных глаз главного палача страны?

— С тобой не соскучишься, — и это не было комплиментом, — советую так больше не делать. Чревато.

— П-простите, эн-нар Ренделл. — Главное, не остаться заикой на оставшуюся жизнь. — Я с-случайно.

— Я так и понял, — хмыкнул он, — если ты пришла в себя, будь добра, оденься. Нам нужно идти.

— Отвернитесь, пожалуйста, — попросила, опустив глаза, даже не надеясь на то, что он послушается, но реальность превзошла ожидания.

— Не задерживайся, — напомнил Ренделл и вышел.

Я без сил опустилась на пол — ноги не держали. Напоминание о Воланде пришлось ножом по сердцу, и я просто не смогла остановиться, а вот глаза, полные кристальной ярости, я не забуду никогда. Нужно поторапливаться, и я поднялась, чтобы ровно через три минуты явиться перед премьер-министром. Он ждал, расслабленно привалившись к стене, но, увидев меня, выпрямился.

— Пойдём.

Я ускорилась, пытаясь подстроиться под его шаг и со всего размаха врезалась в мужскую спину. Ренделл обернулся на моего охранника номер три, никак не пойму что у них за график, и одарил его многозначительным взглядом. Тот не впечатлился.

— Лейтенант Шоре, вам что-то непонятно?

Хотя бы буду знать его фамилию. К чести лейтенанта надо заметить, что он даже глазом не моргнул на недовольство своего непосредственного, между прочим, начальника.

— Личный приказ президента, — мне это мало что пояснило, но Ренделл прищурился.

— Шоре, не беси меня, — я изумлённо перевела взгляд на него, — ты в моём ведомстве и подчиняешься мне. А с президентом я сам разберусь.

И охранник номер три… то есть лейтенант Шоре, отступил, вызвав у меня волну неприятного чувства. Разве приказ президента не должен превалировать над остальными, выданными ему, инструкциями?

— Триана, не отставай, — окликнул меня Ренделл, успев отойти на несколько шагов. Мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.

Лестница была та же, что и вчера, только я могла поклясться, что выхода на второй этаж я не видела.

— Испугалась? — Неожиданный вопрос.

— Вам честно или не обидно?

— Предпочитаю правду. — Мы повернули на очередной развилке.