Илартания. В объятиях сна (СИ) - Арунд Ольга. Страница 53

— У него там никого не было, а с нами, по его собственным словам, ему точно не будет скучно, — он с улыбкой наблюдал за моими действиями. — Игристое — самый коварный из алкогольных напитков, особенно на голодный желудок.

— Ну и что, — я пожала неопределённо повела плечами, — в твоей компании мне ничего не угрожает.

— Ну, если ты так считаешь… — слова были произнесены слишком многообещающе, но его глаза смеялись.

— Ты не испортишь себе репутацию, соблазнив пьяную студентку, — засмеялась я и в следующее мгновение всё-таки оступилась, зацепившись шпилькой за длинный ворс ковра, но Воланд ожидаемо поймал.

— Больно? — обеспокоенно спросил он, поддерживая меня за талию.

— Пока не знаю, — я попыталась перенести вес на подвёрнутую ногу, но зашипела от боли.

— Ни дня без приключений, — покачал головой он и, подхватив меня на руки, усадил в кресло, которое недавно занимал сам.

— Между прочим. это не я устелила весь пол коврами с длиннющим ворсом, — парировала я сделав то, что хотела с момента появления в этой комнате — сбросила туфли.

— Зато босиком здесь ходить одно удовольствие, — просветил Воланд, сидя передо мной на корточках.

Он осторожно положил пострадавшую ногу себе на колено.

— Скажи, если станет больно, — и медленным круговым движением начал поворачивать стопу по часовой стрелке. Я зашипела. — Потерпи, Триш, мне нужно проверить до конца.

— Могу тебя поздравить, ни вывиха ни растяжения, — через несколько минут заключил он, закончив издевательство. — До завтра пройдёт, но сегодня на ногу лучше не наступать.

— Отлично, — я нахально подогнула под себя ноги и с комфортном угнездилась в кресле.

— Удобно? — со смешком поинтересовался Воланд.

— Очень, — честно призналась я. Сегодня хотелось быть лёгкой, игривой и женственной и, надеюсь, мне это удавалось. — Ты можешь ко мне присоединиться, — я тонко намекнула на соседнее кресло, но, когда он поднялся, засомневалась, что меня правильно поняли.

— Обязательно, — Воланд начал расстёгивать пиджак, не отрывая от меня насмешливого взгляда. Хорошо, румянец можно списать на алкоголь, как и то, что в комнате вдруг стало очень жарко.

Отбросив пиджак, он расстегнул манжеты и первые две пуговицы рубашки и я сдалась — отвела взгляд, внезапно очень заинтересовавшись видом из окна. Я, конечно, догадывалась, что происходило совсем не то, о чём я подумала, но выдерживать его взгляд больше не могла. Тихий смешок заставил меня вернуть взгляд, чтобы убедиться, что Воланд закатал рукава рубашки до локтя и с самым невинным видом предложил:

— Вина?

— Не откажусь.

Оказалось очень уютно и как-то правильно что ли просто сидеть рядом и молчать. Не знаю о чём думал Воланд, а я никак не могла успокоиться, с ужасом вспоминая тот объём информации, который нам преподавали на истории мира, осознавая как далеко всё это от правды.

Конечно, официальная версия намного благородней реальной, особенно в той части где им помогает вор, и вызывает гораздо меньше вопросов, но как тогда в действительности выглядела война с аргатинами? И были ли они настолько жуткими головорезами как нам их преподносят?

Вспомнив взгляд Воланда, когда он рассказывал о своих родителях, я поняла, что да — были. Может быть не все и не совсем уж отморозками, но ни одной стране мира не придёт в голову вырезать целый элот просто потому, что он попался на пути. Тяжёло вспоминать основы с первого курса, но кажется элот — населённый пункт, не оснащённый контуром и не имеющий административного центра, с населением не превышающим сто человек. Родители, дети, внуки…Я даже представить не могла какого это, потерять всех своих близких за несколько часов.

— Триш, прекращай, — позвал Воланд, — у тебя всё на лице написано. Это было пятьдесят лет назад, нет никакого смысла переживать сейчас.

— Это выше моих сил, — грустно улыбнулась я, не отрывая взгляда от огня.

— Тогда это будет последней историей, которую я тебе рассказал. — А вот это уже угроза, но его не впечатлил мой возмущённый взгляд. — Не надо сверкать глазами, учись абстрагироваться от внешних раздражителей, поверь, тебе это ещё не раз пригодится!

— Может когда-нибудь и научусь, — фыркнула я, встала и, осторожно наступая на правую ногу, с удовольствием села рядом с камином на тот самый ковёр, стоивший мне травмы. Бокал я предусмотрительно забрала с собой — такими темпами за оставшуюся неделю я стопроцентно сопьюсь.

Здесь остро ощущался жар от огня, но и вид на языки пламени был потрясающий, такой, что я выпала из реальности, забыв где нахожусь. В себя мне привёл насмешливо прозвучавший вопрос:

— Не боишься обжечься? — И что-то подсказывало, что спрашивал Воланд не о камине.

— Рано или поздно наступает момент, когда ты перестаёшь бояться, — пожала плечами я, спиной чувствуя его пристальный взгляд, обжигающий гораздо сильнее пламени.

Интуиция подсказывала, что сегодня мы прошли точку невозврата. Что Воланд принял решение и теперь спокойно и без спешки следует к намеченной цели, о которой я даже не догадывалась. Хотя, раз уж у нас выдалось такое необычное свидание, почему бы не спросить? Развернувь вполоборота, чтобы видеть выражение его лица, я прямо спросила:

— Чего ты хочешь?

— От жизни? — с насмешкой уточнил он, подавшись вперёд, но я не позволила йти от темы.

— От меня.

— Может, мы поговорим об этом чуть позже?

— И насколько позже? — взметнула я бровь.

— Дней через пять, — просветил меня Воланд относительно своих планов, и по интонации, с которой это было сказано, я поняла что настаивать на объяснениях нет смысла.

— Хорошо.

Его замалчивание, как ни странно, не пугало. У меня были свои планы на жизнь и далеко не факт, что наши с ним намерения совпадают. Поднявшись, почувствовала что нога почти не болит. Под его взглядом я прошла и забрала туфли, не имея никакого желания снова в них влезать, поэтому, держа обувь в одной руке, я обернулась к нему.

— Мне пора.

— Уже уходишь? — Вряд ли Воланд был бы против. реши я остаться.

— Мы и так засиделись, — он подошёл с интригующей улыбкой на губах.

— Звучит так, словно тебе нужно добираться домой через весь город, а завтра с утра идти на пары, — я улыбнулась, представив эту картину.

— В этом случае я ушла бы гораздо раньше.

— Значит, мне повезло. — Мы смотрели друг другу в глаза и я никак не могла решительно развернуться и уйти.

Удивительно, но сейчас в нём не было тех поспешности и настойчивости, которая сопровождала первые наши встречи.

— Спокойной ночи, — разорвала зрительный контакт, но не успела сделать и шага — он удержал меня за руку.

— Ты собираешься идти так? — он выразительным взглядом указал на мои босые ноги.

— Брось, здесь идти три шага! — Я махнула рукой с туфлями в сторону двери и, освободив вторую развернулась чтобы уйти.

Но, конечно, зачем со мной спорить, тратя лишние слова, если можно сделать по-своему?.. Именно в этом ключе бродили мои мысли, пока он со мной на руках сделал эти злосчастные три шага и, дождавшись, пока охранник номер два распахнёт перед ним дверь, поставил на ноги уже в моей гостиной. Его забота отдавала паранойей, но я с трудом сдерживала довольную улыбку.

— Спасибо за чудесный вечер, — с тёплой улыбкой поблагодарил Воланд, обнимая меня за талию.

— Я рада, что провела его с тобой, — чувствуя, что начинаю краснеть, я опустила взгляд, но он не дал, приподняв моё лицо за подбородок.

— Спокойной ночи, — и взгляд, и голос были интригующими, поэтому я никак не ожидала, что он легко поцелует меня в уголок губ и оставит одну.

Понимая, что Воланд добивается чего-то определённого, я ушла в спальню, где таблер мерцал всевозможными цветами, демонстрируя как я всем нужна.

Глава 28

Трём адресатам отправилось сообщение примерно одного содержания — брату, Меди и родителям — о том, что со мной всё в полном порядке.