Инспиратор - Масловский Станислав. Страница 6

– Пожалуй, не могут, – ответила Энита.

– Но ведь что-то же на них влияет?

– Возможно, проблема зарождается ещё в подростковом возрасте. Помню, когда я училась в начальных классах обычной школы, у нас произошёл один неприятный случай. В раздевалке кто-то уронил на пол белую куртку, и проходящие мимо дети попросту затоптали её ногами. Как потом оказалось, куртка эта принадлежала одной девочке. Когда она вышла в грязной одежде из раздевалки, весь класс начал смеяться над ней. Девочке сделалось очень обидно, и она заплакала, но, по-видимому, одних насмешек было недостаточно, и дети вдогонку стали обзывать её плаксой. Учительница, конечно, приняла кое-какие меры, но, к моему удивлению, она решила не придавать этому происшествию особого значения и даже не попыталась объяснить детям, почему именно так поступать нельзя. Хотя если поразмыслить, то ничего удивительного в этом нет. Порой учительница сама насмешливо язвила над детьми, когда те неверно отвечали на её вопросы. Весь класс смеялся от её шуток над очередным озадаченным школьником. И мне, к сожалению, тоже было смешно. Почему-то тогда казалось, что я поступаю правильно, высмеивая чужие недостатки. Думаю, именно в такие часы и формируется личность. Как вы считаете, друзья?

– Соглашусь, – вымолвил Дэмид. – Но всё же насмешки от педагога – это ещё полбеды. Бывает и хуже. Помню, как-то раз на уроке учительница пообещала выставить самый высокий балл тому, кто первым ответит на её вопрос. И вот совершенно внезапно я осознаю то, что в моей голове есть верное решение. Более того, никто из одноклассников в этот момент не поднял руки. Даже любимые отличницы моей дорогой учительницы молча хлопали глазками в недоумении. Я был взволнован, но уверенно поднял руку. И что вы думаете?! К моему удивлению, педагог не сразу разрешила мне высказаться. Ещё несколько секунд учительница поглядывала на моих одноклассников и явно пыталась найти для ответа кого-нибудь другого. Всё же через какое-то время ей пришлось спросить меня. Я выдал ответ, и он оказался верным. Учительница тут же принялась говорить о том, какая хорошая у Дэмида Тонильских память. Это вызвало очень положительные эмоции, и мне сразу захотелось давать правильные ответы как можно чаще. Одним словом, стимул! Потом, спустя несколько занятий, на выходные всем ученикам было дано задание. Требовалось выучить стихотворение. Я, без сомнения, выбрал самое объёмное, ведь этот, чёрт его дери, эффект, наступивший после поощрения за правильный ответ, до сих пор действовал на меня, как дурман. Учить пришлось все выходные. Я даже отказался от прогулок с друзьями. И вот вскоре настал долгожданный урок литературы. Повторяя мысленно стих, чтобы не забыть его в самый ответственный момент, я терпеливо ждал своей очереди. В этот раз поднятых рук было много. Учительница вызывала детей к доске. Они рассказывали стихотворение, получали свою оценку и, довольные, возвращались на место. Оставалось только надеяться на то, что следующим буду я, но задержавшийся на мне буквально с долю секунды, вскользь брошенный взгляд педагога ясно дал понять: мой черёд не наступит… И нет, это было не простое равнодушие. Что-то личное таилось в этом взгляде. «Хватит на сегодня поэзии, – произнесла следом учительница, – займёмся другими делами». После этой фразы буря негативных эмоций захлестнула моё сознание. Хотелось как-то высказаться, но я понимал, что не смогу. Стихотворение вылетело пулей из головы. Признаюсь честно, я был жутко расстроен. Казалось, будто меня предали.

– Да уж, – вымолвил Тимос, – можно сказать, ножом в спину.

– И что же было дальше?! – поинтересовалась Эни.

– Ничего особого. Мой интерес к учёбе постепенно угас, и вскоре меня перевели в учебное заведение попроще. Но на одном из последних занятий, совершенно не стесняясь моих одноклассников, учительница позволила себе высказать то, как она рада тому, что школа наконец-таки избавится от такого нерадивого ученика.

– Как непрофессионально, – подметила Сияна. – Даже не верится. Неужели прям так всё и было?!

– Именно так и было. Только вот истинной радости в её глазах я не увидел – лишь хладнокровие. Испытывать подобное ужасно неприятно. Хотя, конечно, отчасти я сам виноват в том, что зациклился на обидах и опустил руки. Так что, пожалуй, ты прав, Тим, не стоит принимать эти никчёмные оскорбления близко к сердцу. В конце концов, не могут же все вокруг быть плохими. Я думаю, что в нашей жизни ещё встретятся хорошие люди.

Тим хотел что-то ответить, но внезапно остановился, ведь на тропе словно из ниоткуда возник странный на вид мужчина. Плечи его покрывала длинная серая накидка, из-под которой не было видно ни рук, ни ног. Подбородок незнакомца был высоко поднят, а глаза плотно завязаны бордового цвета повязкой. Странный мужчина будто замер.

– Ну вот, – продолжил Дэмид, – вполне себе милый незнакомец.

– Что с его глазами? – прошептала Энита.

– Простите, – обратился Тим к мужчине, – мы можем вам чем-то помочь?

Человек не ответил.

– Знаете что, – произнёс Дэмид и сделал шаг вперёд, – если у вас всё в порядке, то разрешите, мы пройдём по тропе.

Неожиданно для друзей резким движением незнакомец вытянул перед собой руку ладонью вперёд, и в ту же секунду из-под его серой накидки вырвалась и разлетелась по округе необычная розоватая пыльца.

– Си, что это такое?! – тревожно воскликнула Энита.

– Я… Я не знаю, – растерянно ответила Сияна.

– Ну все, дружище! – вымолвил Дэмид. – Я хотел с тобой по-хорошему, но ты сам напросился.

Подойдя ближе, смелый парнишка попытался оттолкнуть незнакомца в сторону, но, сделав буквально пару вдохов, он почувствовал, как его сознание помутилось. Спустя секунду Дэмид закачался и, потеряв равновесие, упал.

– Дэми! – воскликнула Энита и бросилась на выручку, но, не успев сделать и пары шагов, она опустилась на землю и громко закашляла.

– Что происходит?! – воскликнул Ярослав.

– Я не знаю, – ответила Сияна и взглянула на Тима.

Тимос с факелом в руке замер, словно окаменевший. Казалось, будто высокий парнишка был под гипнозом. Выпучив глаза, он смотрел на раскрытую ладонь человека в серой накидке. Пыльца подобралась совсем близко, и Сияна почувствовала, что теряет сознание. Едва не упав, она схватилась за близстоящее дерево и кое-как удержалась на ногах. Увидев это, Ярослав совсем растерялся и закричал:

– Уходи! Мы не сделали ничего плохого!

Внезапно откуда-то с деревьев раздался птичий крик. Ярослав поднял голову и увидел сыча, который на полной скорости ринулся вниз. Вцепившись лапами в руку незнакомца, сыч принялся трепать её. Человек в серой накидке не издал ни звука. Он лишь замахнулся второй рукой и стукнул птицу. Сыч вновь закричал и, взлетев вверх, скрылся из виду. Тим сей момент очнулся и со всего маху ударил факелом в грудь незнакомца. Огненные искры тут же разлетелись в стороны, а розоватая пыльца мигом испарилась. Воздух вокруг человека в серой накидке странным образом исказился, и мужчина в одно мгновение превратился в белый пепел.

– Вот же сволочь! – взбудораженно выкрикнул Тим. – Я словно был в какой-то прострации. Всё слышал и понимал, но не мог и пальцем пошевельнуть. Дэмид, Энита, вы в порядке?

– В полном, – прокашлявшись, ответил Дэмид. – Как только розовая дрянь исчезла, мне сделалось легче.

– Со мной тоже всё хорошо, – произнесла Эни. – Голова только немного кружится.

– Чёрт, – вымолвил Ярослав, – как же я растерялся.

– Не только ты, – выдала Сияна и, сопроводив взглядом парящую в воздухе частичку белого пепла, добавила. – Кто это мог быть?

– Чёрт его знает, – ответил Дэмид, – но кто бы это ни был, вспыхнул он хорошо.

– Это точно, – подметил Тим. – Но вот беда, факел погас.

– Смотрите, – воскликнула Энита, – там за деревьями виднеются огни. Идёмте же скорее. Нужно выбираться из этого леса.

Друзья согласились с девушкой и незамедлительно двинулись вперёд по тропе.

– Вы видели птицу?! – спросил Ярослав. – Уверен, что это тот же самый сыч, который преследовал меня на аллее. Почему он нам помог?