Дикая работа (СИ) - Данина Лилия. Страница 30

— Ну, а вы что свинячите? — оглянулся он на двух обжор, закончив с работой. — Убирать это кто будет?

— У меня руки неподходящие, — потупил бесстыжие глазки Белый.

Чешир что-то проурчал по-своему, почти в точности повторив жест волка. Александру осталось только поражаться, насколько же быстро эти двое общий язык нашли.

— Так, наелись, брысь отсюда! — приказал он, подойдя к развороченной стене.

Ослушаться его они не посмели, и быстренько скрылись за дверью. Александр окинул скептическим взглядом причинённый урон и тяжело вздохнул. Не стоило всё же тащить сюда всю ораву… С этими мыслями он принялся заделывать прореху в опустевшей ячейке, благо замазка имела вязкую консистенцию, видимо, служила для консервирования. Остаётся только надеяться, что именно в эту ячейку хозяева не будут заглядывать хотя бы какое-то время. Закончив с работой, он скептическим взором оглядел свой труд и снова обошёл помещение. Анализатор загорался зелёным ещё дважды, и на второй раз ему повезло: попалась какая-то то ли вяленая, то ли сушёная рыба. Не рискнув на этот раз доверять технике, Александр попробовал её на зуб и убедился, что есть рыбу вполне можно. Во всяком случае вкус был пристойным.

Нагрузив рюкзак снедью и ещё раз проверив все ячейки, Котов поторопился наружу, где изнывали от ожидания Белый с Чеширом. Водрузив на место тяжёлый засов, покоритель вызвал тёмный вихрь и, загнав в него сначала зверей, шагнул в переход, вновь оказавшись на знакомом берегу.

Осенняя природа на всех планетах, похоже, была переменчива. Ещё ночью, за несколько часов до рассвета, по-летнему тёплый воздух заметно остыл и повлажнел, а Александр почувствовал характерные возмущения в атмосфере. Собирался дождь. За час до восхода посеревшее небо затянуло свинцовыми тяжёлыми тучами с лилово-фиолетовым оттенком, и на землю закапал первый дождь.

Таурга, жалобно поуркивая, свернулся тугим кольцом возле тёплого костра и что-то лопотал, окидывая тёмное небо испуганным взглядом. Рядом с ним, прижавшись к костлявому боку, дрожал предчувствующий сильную грозу Белый. Звери, они оба боялись разошедшейся стихии.

Александр расширил купол, накрыв весь лагерь, оставил лишь узкую полоску на краю площадки. Когда дождь усилился, покоритель молча разделся и вышел за пределы пузыря, встав под хлещущие струи. В блаженстве прикрыл глаза и подставил лицо под частые упругие капли, летящие с небес.

Дождь. Мало что в жизни любил и ценил Александр так же, как это простое природное явление. Правда, страсть его имела свои застарелые корни, уходившие ещё в далёкую юность, когда он и понятия не имел о том, кто такой. И о его силе, о которой, будучи мальчишкой, мог только догадываться.

С такого же дождя, вернее — ливня, когда-то началось его рождение, как покорителя стихии. Правда, вспоминать, что этому предшествовало, он не любил, останавливаясь на дожде, как на незримой границе воспоминаний, служившей своеобразной стеной, ограждающей от прошлого.

Вдали полыхнула ветвистая молния, осветив сумеречный мир, а спустя несколько секунд до них долетел оглушительный раскат грома. Тёмные глаза поднялись к почти такому же тёмному небу. Ливень усилился и уже ощутимо хлестал по голой коже, вскоре начавшей неприятно саднить и ныть. Постояв ещё немного, Александр всё же не выдержал долгого обливания и вернулся в пузырь. Кое-как оделся и устроился возле костра, подбросив в него пару веток потолще, чтобы дольше горели.

— Где справедливость? — тяжело вздохнул волк, шерсть его стояла дыбом, и выглядел Белый так, будто ему пришлось сейчас с кем-то подраться. — Удовольствие от такого душа получаешь ты, а все неприятные ощущения достаются мне почему-то…

— Зато вчера сытым был ты, — усмехнулся Александр, устраивая рюкзак под головой.

Дождь будет идти ещё долго, так что можно со спокойной душой вздремнуть. Полный желудок и мерный перестук капель быстро утянули его в царство снов.

Но, похоже, кошмары прошлого, затронутые памятью, каким-то образом проникли и в сновидения, заставив вспомнить весь детский ужас, когда-то холодивший душу до самых подкорок.

Он снова от кого-то убегал. Преследователь чёрной тенью плыл следом, постепенно сокращая расстояние, пытаясь дотянуться до сжавшегося человечка длинными тёмными когтями. Настигнуть, разорвать, растерзать хлипкую плоть. Когда чёрная тень почти накрыла его, Александр в последнем рывке прыгнул вверх, так как впереди и по бокам уже стелилась ядовитая тёмная дымка, только и ждущая, чтобы он оступился. Александра подхватил порыв ветра, утянув выше, а снизу раздалось разочарованное злое шипение. Чёрная когтистая лапа в последней попытке поймать ускользающую добычу вырвалась из клубящегося тёмного тумана, едва не задев пятку на прощание.

Он вновь ускользнул. Уже не в первый раз. И осталось стойкое ощущение, что не в последний.

Разочарованное рычание наполнило просторный неосвещённый зал. Высокие потолки терялись в темноте, веками царившей в святая святых Белого Города. Мало кто даже из посвящённых допускался в эти покои. Но иногда делались исключения.

В центре зала сидел на коленях в позе сосредоточения огромный чёрный воин. Широченная мускулистая грудь испещрённая шрамами тяжело поднималась, из гортани вырывалось хриплое дыхание, чёрные жвала с острыми белыми бивнями устало подрагивали после непомерного напряжения. Он медленно поднялся на ноги, достигнув в высоту почти трёх метров. Огромное антрацитовое тело покрыл вязкий секрет, поблёскивающий в тусклом освещении единственной сферы, висевшей над высоким троном за спиной великана.

На троне восседал ещё один самин. Серая окраска кожи и почти такой же серый доспех со знаками отличия, причислявшими его к покорителям, сливались в темноте в единое целое. Из серого облика выбивались лишь странные жёлтые глаза, мерцавшие двумя огоньками, словно у ночного зверя. Вертикальные чёрные зрачки были расширены, улавливая крохи света. На груди покорителя, удерживаемая массивной длинной цепью, покоилась печать вырезанная из серебра и изображавшая рогатую голову дракона. Символ власти над кланом. Оскаленную морду свирепого ящера изредка поглаживали длинные пальцы с тёмными острыми когтями. На троне восседал вождь. Он был заметно меньше и более хрупким по телосложению, чем чёрный гигант. И гораздо моложе.

— Ты тоже не справился, насколько я вижу, — равнодушным тоном заметил он, жёлтые глаза полыхнули в темноте огнём.

Ответом ему послужил раздражённый злобный рык. Тени вокруг великана вновь сгустились, он оглянулся, посмотрев на вождя, в чёрных глазах загорелись красные огоньки бешенства. Могучая грудь поднялась и медленно опустилась.

— Я нашёл… — как можно более спокойным голосом ответил Туррон. — И почти поймал…

При последних словах он вновь перешёл на глухой утробный рык. Ларга закатил глаза под потолок, дожидаясь, когда Старейшину отпустит очередной приступ бешенства. Против ожидания, справился с собой Туррон относительно быстро.

— Я разве говорил о поимке? — как ни в чём не бывало, поинтересовался вождь спустя небольшую паузу, когда в зале вновь воцарилась тишина. — Ты должен был только отыскать и выяснить, где он находится…

— Это не так просто сделать, когда от тебя со всех ног удирают, — едким тоном заметил Туррон, подойдя к сложенной в стороне экипировке.

— Где он, это ты хотя бы узнал? — побарабанив когтями по подлокотнику трона, спросил Ларга.

Туррон помолчал, задумчиво шевеля массивными жвалами. От первой вспышки злости, казалось, не осталось и следа. Развел в стороны могучие руки и ехидным тоном ответил:

— Не здесь.

Забрал свои вещи и направился к дверям. Ларга не стал задерживать Старейшину, всё равно не скажет, что увидел. Впрочем, вождю это уже и не требовалось. Похоже, его собственные догадки неожиданным образом подтвердились: на планете Александра не было. Внезапное исчезновение мальчишки заметили почти сразу в Городе. Сам Ларга, будучи его наставником, одним из первых ощутил, как порвалась настроенная между ними связь, словно ученика просто взяли и оторвали. И не только от наставника, но от всей планеты…