Мальчишник. Райское наслаждение - Рощина Наталия. Страница 61

Мне принесли крепкий кофе, и я с наслаждением глотнула, мастер оказалась особой приятной, умеющей поддержать легкую, ни к чему не обязывающую беседу. Несколько раз ко мне подходила Лада. Это воздушное создание в платье из вискозы неожиданно появлялось рядом и так же неожиданно исчезало. Я заметила, каким восхищенным взглядом Женя провожает Ладу.

— Она — чудо! — не удержалась Беляева. — Настоящая женщина. Она — самая лучшая реклама нашему салону.

— Точно, — подтвердила я. Глядя на Ладу, трудно усомниться в том, что «Феникс» ее возрождает.

— Лада Леонидовна скоро откроет салон исключительно для мужчин. По-моему, суперовая идея, тянет на Государственную премию по улучшению условий жизни отечественного производителя, — скороговоркой выпалила Женя. — А то на них иногда жалко смотреть. Хоть с деньгами, хоть без — слезу прошибает.

— Бывает, — согласилась я.

— А нам от них нужно другое, правда?

— Правда, — болтовня Жени не утомляла.

— Вот почему им нужно заведение, где бы им оказывали полный комплекс услуг, косметических, разумеется, — поспешно уточнила Женя.

— Да уж, точно, — я была готова согласиться со всем, что скажет эта приятная женщина, лишь бы это не мешало моему превращению в ту, которой я была раньше.

Время шло. Я устала. Я не умела ждать. Это то, что я люблю меньше всего. Кажется, время замедляет ход и работает против тебя. Пожалуй, оно бывает разным: летящим, когда ты ничего не успеваешь, и тягучим, когда так и хочется его подогнать.

— Алло, Варька, привет! — Общества Жени мне недостаточно. Поэтому я решила позвонить Правдиной. На часах — половина одиннадцатого. Я не подумала, что у подруги в разгаре рабочий день. За что и пришлось поплатиться.

— Привет, у тебя что-то срочное? — не самым вежливым тоном спросила Варя.

— Соскучилась по тебе. Как тебе такой повод?

— Неправда. Тебе скучно сидеть в кресле парикмахера, который выполняет свою работу. Для него время летит, а для тебя тянется, словно мед густой. — Варя не давала мне опомниться. Давно нужно было привыкнуть к тому, что мою ясновидящую подругу не провести, но каждый раз меня поражала ее проницательность. — Тебе все равно, с кем говорить. Так не лучше ли позвонить маме? Она просто мечтает услышать твой голос.

— Спасибо за подсказку, — буркнула я.

— Надеюсь, ты не обиделась за то, что я занята? — сухим тоном строгой учительницы спросила Варя.

— Нет, что ты. Я давно привыкла к тому, что вы считаете меня бездельницей, а все мои проблемы — плодом этого безделья.

— Пора бы прислушаться к не самым беспочвенным выводам, — заявила Варя. — Все, больше говорить не могу. Перезвоню сама. Я тебя целую. Привет Ладе.

Отключив телефон, я посмотрела на Женю. Она была занята работой и, кажется, не вслушивалась в мой разговор. Это к лучшему, а то я, чего доброго, начала бы жаловаться на подругу, которая не хочет уделить мне немного внимания. Подумать только, ведь Лада собиралась позвать ее сегодня в салон. Жалко, что я отговорила. Пусть бы тоже получила свою долю Варькиного негатива. Иногда она щедро его раздает. Просто диву даешься, какими занудами бывают настоящие подруги.

— Как у нас дела? — Лада притормозила возле кресла.

— Немного терпения, — пропела Женя, колдуя над моей головой.

— Вась, как ты думаешь, какими будут его первые слова? — наклонившись к самому уху; спросила Лада.

Подруга застала меня врасплох, потому что озабоченная коротким ехидным разговором с Варькой я не могла сосредоточиться. Честно говоря, мне было совершенно безразлично, что подумает о моем старом-новом образе Лузгин. Это из-за его болезненного мужского самолюбия мне пришлось расстаться с частью себя, а теперь я возвращалась на круги своя.

— Главное, что подумаю я, глядя на себя в зеркало, — помедлив, ответила я.

Лада осталась довольна моим ответом, посчитала, что остатки здравого смысла потеряны не навсегда. Теперь она лелеяла надежду, что мои галлюцинации и озабоченность исчезнут вместе с появлением той Васи, которой я была раньше. Той, которая больше десяти лет была ее лучшей подругой. Три подруги, каждая — сама непредсказуемость, очарование, энергия. Порой не все это понимали, но мы не выставляли себя напоказ. Лада чмокнула меня в щеку и направилась дальше. За ней неотступно шла Галочка, что-то говорила, показывала какие-то бумаги. Лицо моей подруги посерьезнело, она сосредоточенно смотрела на бумаги, вероятно, важные. Еще мгновение назад Лада была озабочена моим перерождением, а сейчас — погрузилась в мир безжалостных цифр, договоров. Я вдруг подумала, что это должно быть не так легко, как утверждает Лада, — управлять, руководить. Наверное, я бы не смогла. По крайней мере, мне нужно какое-то время, чтобы почувствовать себя главной и не комплексовать от того, что именно ты принимаешь окончательное решение. В этой связи мечты о собственном ресторане становились все более проблематичными.

Лада съездила на встречу с неким Бутусовым, а я выпила еще чашку кофе с печеньем, когда Женя закончила превращение моих коротких волос в роскошную рыжую гриву. Я не могла сдержать эмоции. С восторгом рассматривала себя со всех сторон, трясла головой. Я снова ощущала приятное прикосновение волос к спине, шелковистую волну, качнувшуюся и замершую в ожидании. Именно такой Лада меня и застала. Она стремительно прошла через зал, подошла ко мне. Взяв за плечи, повернула в одну сторону, в другую, провела рукой по свободно спадающим прядям.

— Женя, умница! — голубые глаза Лады сияли, а мастер, по-моему, только теперь вздохнула с облегчением. Как будто моей реакции недостаточно. И обращаясь ко мне, Леонидовна защебетала: — Ты стала прежней? Скажи, ты чувствуешь, что все в порядке? Ты снова стала той, которую я обожаю?

За этим открытым изъявлением любви следило множество глаз. Мне было и приятно, и неловко оттого, что нужно что-то произносить в ответ при свидетелях. Поэтому я не придумала ничего лучше, как крепко обнять Ладу. Я прижалась к ней всем телом, вдыхая загадочный аромат ее новых духов. Такой же непостижимый, как она сама. На языке у меня вертелось столько слов благодарности. Я произносила их мысленно, потому что считала их слишком личными. Но мое красноречивое молчание, кажется, произвело на окружающих потрясающее впечатление. Все захлопали в ладоши, заулюлюкали, прозвучали восторженные возгласы. А мы с Ладой так и стояли в обнимку. Глядя в висевшее напротив огромное зеркало, я не могла не улыбнуться от восхищения: мы стали прежними. Две красавицы выказывали друг другу любовь и понимание. Длинноволосые, длинноногие, с сияющими глазами. По крайней мере, я еще раз убедилась в том, что мои подруги творят чудеса. Что бы я без них делала? И даже жесткость Варьки в сегодняшнем разговоре я готова была воспринимать иначе.

— Ты думаешь, мы на этом остановимся? — загадочно спросила Лада. Мы шли по направлению к ее кабинету. Я даже замедлила шаг.

— Что же дальше? — поинтересовалась я, борясь с волнением. Кажется, я уже обрела тот вид, который мне всегда нравился, но Лада явно считает, что этого не достаточно.

— Мы идем в очень интимный кабинет.

— Я думала, мы идем к тебе.

— Немного терпения, и ты все увидишь!

Лада постучала в одну из дверей. Нас встретила молодая женщина, одетая в знакомую одежду мастеров салона «Феникс». Лада считала, что внешний вид сотрудников — показатель серьезного отношения к работе. Поэтому все здесь носили бежевые брюки и белоснежные блузы свободного покроя. Там, где это было необходимо, к комплекту полагался передник. Те, кто работали с краской, делали завивки, работали в них.

— Добрый день, Светочка, — Лада вошла и жестом пригласила меня следовать за ней.

— Добрый день, Лада Леонидовна.

— Светочка, это моя лучшая подруга, Василиса, которая даже не подозревает, какие чудеса ты можешь творить, — глядя на меня хитрющими глазами, Лада отступала за дверь. — Я вас оставлю, а ты ей все расскажешь. Потом выберете понравившуюся прическу. Закрывайтесь, я позвоню.