Мое мерзкое высочество (СИ) - Питкевич Александра "Samum". Страница 20

— Именно. В качестве уважения к вашему желанию. Вы можете, если хотите, представиться старосте под любым другим именем, и вашу, скажем так, альтернативную личность будут рассматривать как придворную даму принцессы.

— Никогда не встречала ничего подобного, — честно призналась, одергивая синюю юбку и пожимая плечом. Это казалось не просто странным, а каким-то извращением. Все вокруг знают, что я их принцесса, но каждый будет делать вид, что это все же не так.

— О, вы еще успеете оценить, сколько в этом пользы, — вдохновенно воскликнула матушка Сю. — К примеру, принцесса не может танцевать на деревенском празднике. Это запрещено законом. А вот ее придворная дама — вполне. И таких преимуществ масса.

— Ладно, посмотрим, что из этого может выйти.

Моя идея, покрыть крыши мхом, как это делалось во владениях бабушки, не вызвала у местных жителей особого восторга. Сомнение и непонимание отразились на всех лицах, словно я предлагала укрыть их нечистотами.

— В самом деле, — устав объяснять преимущества этого метода, я просто всплеснула руками, не понимая, как еще убедить людей использовать то, что имелось под рукой. Оставив старосту и нескольких мужчин и женщин, которые являлись чем-то вроде совета деревни, я прошлась по улице. Я понимала, что можно и приказать, и все будет выполнено, но это казалось совсем не правильным подходом.

— Леди, — одни из женщин, отделившись от общей группы, приблизилась ко мне, склонив голову в почтении, — мха в нашей долине много, но мы не понимаем, почему вы настаиваете на этом методе, когда леса полны деревьев, из которой можно сделать вполне приличные плиты на крышу. Либо заменить поврежденные части стен.

— Конечно, вы не понимаете, — проведя рукой по лицу, тихо ответила я, — Для обработки одного дерева, при тех инструментах, что имеются у вас, потребуется несколько дней. Дерево нужно спилить, транспортировать, порезать на доски или черепицу, как вы говорите. Затем все это нужно высушить на ветру но не под солнцем. Сколько нужно времени, чтобы укрыть крыши ваших домов и поправить стены? Даже если я дам разрешение на вырубку, какой в этом смысл?

— Вы очень много знаете, — с уважением произнес мужской голос за спиной. Один из мужчин, высокий бородатый, с лицом, изрезанным морщинами, как коре дерева трещинами, покивал головой. — Не думал, что столь юная леди может быть образована в подобных вещах.

— Мне пришлось многому учиться. — Принимая похвалу, ответила я. — Но пока это не помогает.

— Возможно, дело не в самом решении, а в том, что оно не совсем подходи нам. Если вы еще немного поразмыслите, возможно, мы сумеем придумать что-то совместно.

Дружелюбный тон и попытка людей как-то решить вопрос все же подняли мне настроение, придав немного уверенности. Расправив плечи, я еще раз посмотрела в лица людей.

— Ладно, давайте придумаем что-то, что будет подходить вам лучше. Какие материалы у нас имеются в избытке?

Глина!

В этой долине были просто невероятные залежи глины, и она почти не использовалась, так как не было мастеров.

— И что вам мешает утеплять дома глиной? — перетирая в пальцах мелкую пыль, что высушило солнце, спросила я. Моя обувь вся стала белой, от глины, как и подол юбки, но это не могло больше подпортить настроение.

— Она трескается, леди. И зимой не дает тепла. В нашей долине дома строили только из дерева столько, сколько люди тут жили, — с некоторым смущением отозвались мужчины. Кажется, блеск моих глаз весьма определенно сказал им, что где-то была допущена серьезная ошибка.

— Конечно, она будет трескаться! — довольно воскликнула я. Теперь решение казалось настолько очевидным, что даже удивительно, как люди не дошли до этого сами. Впрочем, если они никогда не покидали долину, никогда не видели таких домов…

— Это единственные залежи или у нас есть несколько вариантов глины?

— Есть еще у склонов гор, но там она красная, — не дождавшись ответа на свой вопрос, ответил бородач. — В лесу была серая, но никто ее специально не добывал. Белую до войны продавали мастерам в другие уделы, а сами мы обжигать и мастерить из нее не умеем. Вот и не искали специально.

— Этого я не умею, — призналась, вставая и отряхивая белую пыль с рук. — Но мы и пробовать не станем. Пока. Я знаю, что при неправильной работе печи могут взрываться. А делать мы с вам будем совсем другое.

Через несколько часов на окраине деревни, на вычищенном и ровном участке уже стояли большие кувшины с разнообразной глиной и вались мешки, наполненные опилками, соломой и схим тростником, которым здесь устилали полы.

— Задача пока очень простая, — чувствуя себя командующим перед новобранцами, объясняла я всем жителям деревни, что вышли ради интереса послушать меня и посмотреть, что такого придумала их госпожа. — Нужно сделать несколько вариантов, чтобы выяснить пропорции, при которых глина не будет трескаться. И решить, какая из имеющихся вариантов, нам подходит больше.

— Что такое пропорции? — смущенный вопрос женщины, которая держала за руку двоих детей, заставил меня замолчать.

Пояснение заняло всего несколько минут, но почему-то очень повеселило народ. Кое-как добившись тишины, я подняла руки, привлекая к себе внимание.

— Думаю, этим вполне могут заняться дети или подростки, у кого меньше обязанностей. Но нужен кто-то, кто будет считать, сколько чего добавили в глину. Если результат получится хорошим, но мы не будем знать, как его добились, придется повторять еще раз.

Присматривать за процессом взялся староста, а женщины, решив, что могут немного времени уделить тому, что придумала из странная принцесса, довольно быстро какими-то специальными ножами покрошили солому и тростник на мелкие части.

— Дедушка Таши, — подозвав старосту жестом руки, я внимательно осмотрела небольшие, немного кривые прямоугольные и круглые формы для первых проб, что мы сделали из подручных материалов. — Могу я вас так звать?

— Вы можете звать меня так, как вам будет угодно, леди, — склонил голову старик, явно польщенный таким обращением.

— Хорошо, — потирая руки от волнения и страха, что из этого ничего может не получиться, — я точно не знаю, но, думаю, что сушить все это можно и под солнцем. Главное, чтобы дождь не намочил блоки.

— Мы сделаем и так, и эдак, леди. Не переживайте. — Старик помялся, переступая с ноги на ногу. — Вы правда думаете, что это хороший вариант?

— Когда-то давно я бывала в гостях в одной деревне, которая полностью построена из такого материала, — вспомнив последнее лето, что провела с мамой, ответила я. — До этого никогда не видела таких странных стен. Да и после тоже. Они были и гладкие и шершавые одновременно. И теплые. Помню, что на стены делали раму, а потом заполняли смесью. Но в силу возраста, мне были не интересны ни пропорции, ни состав раствора.

— Пропорции! — восторженно повтори дети, что в тазах замешивали глину с опилками. Губы сами собой растянулись.

Кажется, новое слово станет символом сегодняшнего дня.

— Только не грустите, — тихо, чтобы никто не услышал, произнес староста, чуть щурясь о солнца и улыбаясь, — даже если ничего не выйдет, через несколько дней все соседние долины будут знать, что наша принцесса заставила людей мешать грязь с опилками.

— О да, это сделает общее мнение обо мне еще более неприглядным, — рассмеялась я, чувствуя облегчение.

Уставшая, но полная надежды и воодушевления, я вернулась в поместье почти к ночи, предварительно дав матушке Сю задание отобрать двух девушек из деревни, что могли бы заняться восстановлением аптечного производства.

Часть рецептов, что старуха прятала в своих сундуках десятилетиями, оказались довольно простыми в исполнении, что позволяло начать готовить их уже сейчас. Но и тут вопросов было бескрайнее море. Где брать кувшинчики для лекарств? Куда их сбывать?

Скинув грязное платье, смыв остатки глины с ног и из под ногтей, я уселась у окна, наслаждаясь чистым небом и горячим чаем, что принесла Полли. Мне было все еще непривычно видеть лес, в его необычайных осенних цветах, не смотря на позднюю весну, нно это добавляло очарование всему окружающему. Словно я, поместье, мои люди и деревни, все это пряталось где-то за пределами обычного и привычного мне мира.