Мое мерзкое высочество (СИ) - Питкевич Александра "Samum". Страница 37

— Да, давайте попробуем. Он не мог так сильно уехать, чтобы компас его не достал, — вынув из сумки Хорхе шкатулку, я осмотрел комнату, что нам досталась. Стол казался слишком кривым, чтобы можно было полагаться на точность при его использовании. С тоской посмотрев на кровать, подумал, что придется звать служанок перестилать белье. Иначе спать нам сегодня с клопами.

Расстелив на полу покрывало с одной из постелей, давно не видавшее стирки, я открыл шкатулку. На покрывало, на ровную поверхность легла медная, квадратная пластина размером с моих поторы ладони. Квадрат был разделен на двенадцать секторов, каждому из которых присваивалось название животного.

Вслед за пластиной из шкатулки я вытащил ложку. Тоже из металла, она блестела в свете свечей. В нижнюю часть ложки был вплавлен особый материал, который в идеале должен был указывать на юг. Только нас совсем не интересовало направление классических частей света. В крышку шкатулки, затянутую плотной тканью, были встроены небольшие ящички, подписанные теми же названиями животных, что занимали сектора пластины. Открыв тот, на котором красовалась грозная хищная птица, я вынул браслет из плотного красного шелка. Стянутые нити держали единственную бусину из голубого камня.

— Ну что? Расскажешь нам, где твой владелец? — опустив браслет в ложку, я установил предмет в круглом поле по центру пластины, слегка раскрутив ложку. Пока компас с тихим шелестом двигался, выискивая, с какой стороны подаст признаки присутствия Мигель, я отступил на несколько шагов, чтобы не сбивать тонкое оборудование. Уго и Хорхе тоже замерли, с напряжением ожидая, что покажет нам компас.

Мы почти не дышали, боясь, что носик компаса, изогнутая, как лебединая шея, ручка ложи, опустится вниз, но та медленно крутилась и крутилась вокруг своей оси, строго держась не ниже, чем на пол ладони над поверхностью.

— Не может отыскать, — недовольно фыркнул Уго, когда со стороны ложки послышался тихий скрип. Металл на донышке начал нагреваться.

Подойдя ближе, я осторожно поймал ложку, сняв ее с пластины. Красный браслет Мигеля вернулся в шкатулку, куда за ним отправился и сам компас.

— Наверное гроза, что накрыла соседний хребет, стягивает, — предположил Хорхе. Вцелом я был согласен.

— Попробуем утром, когда небо немного очистится, — решил я, видя недовольство и беспокойство друзей. — По крайней мере, кузен точно жив.

— Это да, — с некоторым облегчением выдохнул Уго, падая на кровать прямо в одежде и закидывая руки за голову. Заворачивая шкатулку с компасом в плотную ткань и убирая на место, я усмехнулся, глядя на приятеля.

— Я бы на твоем месте сперва проверил, не живет ли под покрывалом кто-то еще, — выругавшись, Уго мгновенно скатился с постели на пол, дернув ткань, на которой только что лежал. К моему удивлению, постель была даже почти чистой. Если не считать пары пятен, которые не брала никакая стирка.

— Иногда я все же предпочитаю спать в лесу, чем в подобных ночлежках, — недовольно ворчал Уго, перетряхивая всю постель.

Немного посмеявшись над своим вспыльчивым другом, я, тем не менее, последовал его же примеру, желая провести эту ночь в блаженном одиночестве.

Подол шлафрока промок почти тут же, стоило выскочить на мокрые плиты двора. Домашние тонкие туфли, скользили. Из караульного помещения уже выбежали мои стражи, пытаясь вытянуть толстый засов из петель ворот.

— Калитку! — крикнул Кури, спускаясь с боковой лестницы. В полумраке, блестящими пятнами выхватывая плиты под ногами, вспыхивали фонари в руках слуг.

— Это Таши с людьми из деревни, — повернул голову в мою сторону Чу-шу, чьи мокрые, потемневшие от влаги, волосы липли ко лбу.

— Открывайте быстрее, — над моей головой появился зонт, хоть немного защищая от непогоды.

Тревога поднималась снизу, заполняя желудок неприятной тяжестью.

Когда малые ворота распахнулись, мы увидели старосту и нескольких пожилых мужчин, стоящих у телеги. В повозке, запряженной клячей, едва ли не единственной на всю деревню, сидела женщина, мокрая насквозь. Именно она и кричала, взывая ко мне за помощью.

— Что случилось? — я хотела было шагнуть к ним, но Кури выставил руку, не позволяя сделать шаг вперед. Кивнув Чу-шу, старший из моих стражников ждал, пока молодые воины выйдут за пределы поместья, посмотреть, что же такое произошло.

— Принцесса, тут мальчик, — Чу-шу, осветив застекленным фонарем притихших людей, повернул ко мне свое встревоженное лицо.

— Помогите ему… — женщина, в первое мгновение казавшаяся зачарованной, замерев на свету, встрепенулась и вновь заголосила.

— Тихо! — Я не могла выйти из поместья, и пока не понимала, что на самом деле происходит. Если ребенок болен чем-то серьезным, Кури не позволит внести его сюда. И будет прав, как бы это ни было печально или жестоко. — Дедушка Таши, что с мальчиком? Что случилось?

— На него упала балка во время грозы, моя принцесса, — хмуро отозвался староста, явно сообразив, что от ответа зависит, стану ли я помогать. — Ногу переломило, как ветку сухую.

— Чу-шу, заносите мальчика в кухню, — приказала я, с тоской понимая, что крайне не вовремя отправила своего единственного лекаря в соседнюю деревню, помочь со сложными родами одной из женщин. Моих медицинских знаний может не хватить на то, чтобы справиться со сложным переломом. Все же, у бабушки в поместье меня учили самым нужным вещам. Но не попытаться было нельзя. — Полли, неси шкатулку с инструментами. Матушка Сю!

Пока я, с мокрум подолом шлафрока и хлюпающим в туфлях дождем, шла в кухню, в голове, как страницы книг, мелькали картинки того, что я когда-либо учила по медицине. Выходило, что стоило бы заказать из столицы атлас тела человека. А лучше еще одного врача.

— Огонь в печи еще горит? — повернув голову к старухе, что семенила следом, спросила я.

— Угли горячие всегда, как вы и велели.

— Ты умеешь ставить на место кости? — тело вдруг прошибла волна дрожи.

— Кое-что умею но мои пальцы уже давно не такие гибкие, как нужно, так что придется вам самой. Никто из местных девиц с этим не справится. Выдержки не хватит.

— А у меня хватит?! — вспылила я, входя внутрь теплого помещения, где уже разжигали фонари. Проглотив панику, горьким комом собравшуюся во рту, так и не дождавшись ответа старухи, понимая, что она намеренно не обратила внимания на этот момент слабости, позволила себе прикрыть глаза на мгновение. Потом будем рыдать. — Разожгите огонь. Поставьте воду. Принесите чистые ткани, которыми можно бинтовать раны.

— Я принесу травы, — видя, что я взяла себя в руки, кивнула старуха.

— Да. Что-то восполений. Что-то, что поможет усыпить ребенка. И успокоительное. Для нас всех.

Осмотрев большое помещение кухни, указала девушкам, что испуганно ждали в стороне, на большой стол.

— В центр его. И, кто самый крепкий духом? Мне нужна будет помощь.

— Я могу, ваше высочество, — одна из девушек, что мне были подарены герцогом, склонилась в поклоне.

— Хорошо, — кивнула я. Полли уже принесла деревянный ящичек, где хранились инструменты, которыми я почти никогда и не пользовалась.

Присев рядом со мной на корточки, Полли поставила рядом сухую пару туфель.

— Обуйте эти, ваше высочество, — в голосе была такая решимость, что я не смогла бы возразить. Откинув мокрую обувь в строну, Полли поднялась, осматривая мой наряд. Длинные рукава ее платья уже были завязаны за спиной, чтобы не мешать в сложном деле.

— Лучше снять, да? — мой шлафрок из плотной ткани, жесткий от вышивки, совсем не подходил для такой работы. Кивнув, Полли быстро расстегнула пуговицы на груди, помогая стягивать сырые, тяжелые рукава. — Фартук мне. Кладите на стол. Дедушка Таши останьтесь. И Кури с Чу-шу тоже. Вы мне будете нужны. Девушки, проводите остальных в другую комнату.

— Я останусь здесь, — тихо взвыла женщина, заламывая руки в панике.

— Нет, — тихо, но непреклонно произнесла я, раскинув руки в стороны, пока Полли завязывала на мне плотный кухонный фартук поверх ночного платья. — Вам стоит быть рядом, но за дверью. И молиться своим богам, чтобы мы с матушкой Сю сумели справиться. Уведите ее.