Отдельный батальон (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович. Страница 42

Лао Цынь руку не пожал. Отошёл, пошептался с, присутствующим в чайной, где производили окончательный расчёт, пожилым китайцем и, вернувшись, показал ладонь. Вернее, пять пальцев.

– Пятьдесят монет за обоих. Не жадничай Ванья. Это очень хорошие специалисты. Лучшие в Приморье. Доволен будешь, – и сам руку протягивает.

Пятьдесят, если по курсу, перевести, по которому договорились, то есть по двадцать семь, получаете совсем много. А, один раз живём. Где ещё в СССР можно двух специалистов такого профиля найти. Берём.

– «За честь – хоть голову снесть». Так у нас купцы на Руси говорили, сделку совершая, – закрепил Брехт покупку рукопожатием.

Надо отметить китайскую воспитанность, а точнее сдержанность. Проявлять открыто свои чувства, хвалиться в Китае не принято. Скромность и умеренность приветствуется во всем. Чуть заметно улыбнулся товарищ Лао и всё. Брехт с собой на сделку взял из трофеев одного из нефритовых Будд. Вручил и проверил ещё один миф о китайцах. Миф подтвердился. Значит и не миф, а самая что ни на есть правда.

Слышал Иван Яковлевич, что китаец не примет подарок сразу, нужно предложить его несколько раз. По мнению китайцев, принять подарок сразу означает показать свою жадность. Три раза зелёного Будду совал. Взял, поклонившись Цынь, и вытащил из кармана ответный подарок. Это были золотые часы. Золотые. Двуглавый царский орёл на синей эмали. Брехт перевернул тыльной стороной. Твою же налево! «КФ». Да это часики от самого Карла Фаберже. Сколько уж там стоит тот Будда Брехт не знал, а вот часики действительно ценный подарок. Ну, Брехт не китаец и три раза отнекиваться не стал, не дай бог, этот мафиозо Владивостокского разлива передумает.

Получилось, что рабов купил целых семь человек комбат. И все ведь нужные специалисты. Один Джеки Чан хоть и не похож внешне, чего стоит. Зовут похоже – Фань Чен. Переименовать потом можно.

Последним к вагону уже в темноте подошёл с молодой кореянкой и двумя чемоданами бывший белогвардеец. Тот самый хорунжий – пластун, ну, или разведчик.

– Светлов Иван Ефимович, – представился пожилой, практически полностью седой, мужчина одного с Брехтом роста. Прямо чувствовалась офицерская выправка, стоял навытяжку. Нос с горбинкой, усики тонкие. Вот с кого Григория Мелехова срисовал Шолохов.

– Иван Ефимович, вы в курсе, что Трилиссер порекомендовал вам присвоить звание только «Помощник командира взвода». Может, всё же взводный?

– Нет, уж, Иван Яковлевич. Пожить ещё хочется. Помощник командира взвода – достаточно.

«Словно тоже попаданец и знает о грядущих повальных чистках среди командиров Красной армии. Вот, правильно человек поступает. А вы, товарищ Брехт, вечно высунуться норовите. Не доживёте так до боёв у озера Хасан», – Иван Яковлевич зашёл последним в вагон и махнул рукой. Поезд с переселенцами дёрнулся и поехал не спеша.

В проходе вагона стоял поникший и похудевший Дворжецкий и ждал …

Событие шестидесятое

– В армии тебя обязательно научат стрелять! – сказал прапор, изымая у новобранца две пачки «LM».

– Я его из армии ждала, а он приехал и ничего мне в подарок не привез – ни шубы, ни айфона нового, ни колечка с бриллиантом.

– Вот сука. Ведь им на дембель в казарме выдают и шубы, и айфоны, и колечки… Наверное загнал кому-нибудь, гад…

В общей сложности с дорогой отсутствовали неделю. Что можно сказать? А можно сказать, что хороший начальник это не тот, кто бегает и кричит, а тот который дал указание и потом только проверил. Не кричать надо, а построить работу коллектива так, чтобы он и без тебя работал.

Приехали, Брехт прикинул, что тремя полуторками перевозить почти полторы тысячи человек придётся целую неделю. Так не пойдёт. Объяснил, старшим по направлениям, что вот там в десяти километрах на Запад вот по этой дороге отдых и еда. Вперёд. Коровы сами дойдут. Курей несите. Ни куда не спешите. Уже скоро места обетованные. А вот свиней как раз нужно везти на машинах, а то эти чёрные создания разбегутся, ни какого понятия о дисциплине у корейских хрюшек не было.

Не получилось. Поросят и подсвинков всяких загрузили в три машины и отправили. Слёзы. Полно, огромных хряков, кабанов и свиней безразмерных. Их и не поднять в машину. Конечно, до виденных по телевизору в триста пятьдесят кило свиноматок эти чёрные корейские свиньи не дотягивают, не больше сотни, ну, ста пятидесяти килогграмм, но попробуй брыкающуюся, визжащую и кусающуюся свинью в сто пятьдесят килогграмм подними на вытянутых руках в кузов ГАЗ – АА. Пришлось всё же гнать. Из-за чего средняя скорость движения колонны не превысила и пары километров в час. Получилось добраться до разбитого специально для переселенцев лагеря только к двум часам дня.

Не заморачивались. Сварили на всех риса, чуть разбавив растительным маслом, столько полевых кухонь не было. Варили, выгружали и снова варили. Когда последних накормили обедом, уже нужно было начинать кормить людей ужином. Брехт не бегал и не кричал, каждый и так свой манёвр знал. К этому времени казармы для своих были полностью готовы. Домики для командиров тоже, в том числе небольшой пять на пять и для бывшего хорунжего.

Для будущих красноармейцев корейского происхождения, которые по договоренности поступают в колхозную роту, а таких решили набрать пятьдесят человек, казарма тоже была готова. Парни молодые и холостые, специально таких Сон Чжун Ки и Ли Чон Сок – аксакалы корейские, отобрали. А вот остальные пока поживут в палатках. Тут тоже не так всё страшно. Пятьдесят семей, мужчины, которых будут работать на заводе, получат лопаты доски и несколько палаток от самого цементного завода, плюс немного палаток выделит Брехт. До зимы ещё больше двух месяцев, за это время такими огромными силами казармы должны успеть возвести. Хуже всего с фермерами и будущими колхозниками. Есть немного палаток и есть один на семьдесят процентов готовый барак. На почти восемь сотен человек это кот наплакал. А чего? Трудностями и неустройством быта корейцев не напугать, они десяток лет до этого в основном в землянках и хижинах ютились. Василий Константинович Блюхер доски и брусья прислал и ещё обещал. Вся проблема – доставка этого материала со станции сюда в военный городок. Это как-никак десять километров. Да к тому же не у самого ведь военного городка этот цыганский табор разводить, еще по течению реки дальше на три километра в сторону озера Ханка решил Брехт новый колхоз организовывать. То есть, материал со станции надо доставлять за тринадцать километров. И от завода шлак тоже почти за тринадцать. И это всё тремя полуторками, одну из которых почти всегда ремонтируют. Нужно срочно что-то придумать.

Так и не все ещё трудности. Пожадничал и выпросил всё-таки у ОГПУшников семь заключённых дополнительно. Послезавтра должны приехать, а значит, нужно расширять двор или плац у концлагеря и строить ещё один небольшой барак. Да и домик охраны придётся увеличивать, а лучше новый строить, а в старом командиров поселить. Попкарей или надсмоторщиков теперь будет одиннадцать человек при трёх командирах. Наверное, можно было и попозже забрать, но вдруг чего там под хвост лагерному начальству попадёт. Не дадут потом. Пока дают – бери. Должны привести преподавателя китайского языка, преподавателя японского и преподавателя немецкого. Четвёртым и пятым были доктора. Один терапевт и один хирург. Столько народу уже вокруг Брехта собралось, а эскулупат всего один и это на без малого две тысячи человек. Шестым был инженер с радиозавода, а седьмым просто инженер-электрик, который имел то же самое хобби, что и Брехт. Собирал на досуге радиоприёмники.

Нахапал. Растудыт его в качель.

Глава 21

Событие шестьдесят первое

2050-й год:

– Представляешь, у нас нет коррупции!

– Да ты что, и коррупцию прос. ли?!