Учебное пособие (СИ) - Мистеру Майарана. Страница 22

Желваки на его щеках задёргались, когда он поджал губы, а в эфир пролилась ярость и Тавьен, не скрываясь, занёс кулак для удара, целясь прямо в лицо.  Я попыталась отшатнуться, но захваченное запястье не позволило сделать и шага назад…

И вместо ожидаемого взрыва боли – яркая вспышка и жуткий дребезжащий звон, будто кто-то со всей силы жахнул огромной алюминиевой крышкой по кастрюле. Запястье обожгло морозом и Тавьен вскрикнув выпустил его, позволяя мне отшатнуться, непонимающе глядя по сторонам.

Присутствующие потрясенно смотрели на меня, как на пятую святыню империи, пока Тавьен поднимался с пола.

– Что ты сделала?! – взревел тёмный, баюкая пострадавшую конечность. – Я посажу тебя, тварь!

– Но я ничего не делала, – испуганно прошептала в ответ, пятясь к лестнице, ведущий наверх.

В зале поднимался ропот, все обсуждали произошедшее.

– Айрис, милочка, - обратился сосед. – Тебя этому в школе научили?

Я чувствовала, как моё бедное сердце бьётся где-то в горле, потому что боялась, что серьёзно навредила Тавьену. Да ещё и при свидетелях. После всего сказанного, он так просто не оставит этого.

– Такому в школе не учат, Дюра.

Я развернулась и бросилась к лестнице, будто за мной гналось всё зло мира. Мне нужно было просто прийти в себя и всё обдумать.

Поднявшись в свою комнату, я хлопнула дверью и закрылась на хлипкую защёлку. Тут же бросилась на кровать и постаралась выровнять дыхание, которое сейчас царапало горло.

Было страшно, что ночью за мной придут стражи, чтобы забрать в тюрьму. Я была уверена, что так и произойдёт, потому не могла спокойно лежать. Мысли всё время возвращались к этой яркой вспышке и морозу на запястье. Раздумывать над тем, что произошло почти не пришлось. Я догадывалась чьих рук это дело.

– Проклятый эллариец! – с чувством выплюнула я. – Проклятый-проклятый-проклятый!

И вспомнила губы. Его губы. Первое касание и разряд прямо под кожей. Под коркой. В лицо хлынул жар, и я с силой зажмурилась, сопротивляясь странному чувству, что воспламеняло кровь в венах.

И вкус мороза на губах, как издевательское напоминание…

Уснуть не удалось из-за постоянного круговорота мыслей и образов. А ещё страх, что этой ночью с моей жизнью будет покончено. Но к моему удивлению никто за мной не пришел, хотя я честно ждала, время от времени заламывая болезненно тянущие пальцы. А ожидание наказания, как вы знаете, стократ хуже самого наказания.

На рассвете, когда я уже осознала, что Тавьен не явится, принялась обдумывать просьбу лорда директора. Выкрасть пару пузырьков, на мой взгляд, возможно, но если попадусь? Да, в шкафу полно всякой всячины, и, вероятно, отсутствие пары будет незаметно… Неожиданно в памяти всплыл чёрный пузырёк, врученный мне Фестиной. Вспомнив куда его засунула, принялась рыться в коробке с мелочевкой, где обычно храню ценные вещицы. Сразу после того, как нашла и припрятала в школьную сумку, отправилась в купальни, чтобы смыть с себя все эти усталость, страхи и переживания, после чего одела очередное платье без рукавов и отправилась в школу.

Господин Такода как и всегда встретил добродушной улыбкой, но в этот раз не сунул булочку, а махнул рукой приглашая войти.

– Ты рано сегодня, девочка, – сообщил мужчина, споро разливая кипяток по фарфоровым чашкам. – И что за унылое выражение на лице?

Прошла к прилавку, наблюдая за тем, как он опускает в каждую чашку высушенный цвет мавьяки(6) и тихо возмутилась.

– Господин Такода! Это очень дорого!

Мужчина только усмехнулся в усы, добавляя по несколько капель ароматного травяного настоя.

– Ну не выбрасывать же теперь, – он подвинул мне чашку и бросил кружок лимона, как я люблю. – Так что с лицом?

От напитка исходил ароматный цветочно-цитрусовый пар, который я не спешила сдувать. Всё любовалась желтым диском, так напоминающем яркое утреннее солнце, что начинало заливать улицы города за витринным окном. Медленно, но верно это утро становилось чудесным. В первую очередь от того, что вчера я впервые за долгое время дала Тавьену отпор, перестав быть «девочкой для битья». И он не пришел за мной ночью в сопровождении стражи! Во вторую, я была рада прийти сюда. Знала, что этот мужчина меня поддержит не только словом, но и делом, если потребуется.

– Господин Такода, – тихо начала я, не отрывая взгляда от чашки и водя пальцем по её горячему боку. – Вы бы хотели уехать отсюда?

Фарфор звякнул о белое блюдце, и я почувствовала на себе испытующий взгляд.

– Что случилось, Айрис?

– Вы прекрасно знаете о том, что в стенах дворца поселился эллариец, – выдохнула я. – Его пребывание здесь – угроза нашему обществу. После увиденного мной на площади, я всё больше понимаю, что от него нет спасения, и что неизвестно, что им движет. Глупо надеяться, что он сам уйдёт…

– Ты девушка, Айрис. Страх для тебя должен быть нормальным и естественным. Да, если ты хочешь уехать из столицы, я готов всё оставить.

Поджала губы и опустила взгляд на чашку.

– Я не могу уехать. Я хочу, чтобы уехали Вы с Нираном.

Тот, кого мне хотелось называть отцом долго молчал, обдумывая высказанное желание, а потом хлюпнул из своей чашки и тихо сказал.

– Какое ты имеешь отношение к элларийцу?

Дрогнула от сурового тона, разлившегося в пространство. Вскинулась и обнаружила, что вместо добродушного пекаря передо мной сидит собранный воин, на котором не хватает разве что доспех.

Врать этому мужчине не моглось и не хотелось, поэтому я ответила.

– Прямое. Это я его освободила. При разборе заклинания, заданного учителем Киваро.

Господин Такода допил свой чай и отставил в сторону опустевшую чашку. В воздухе что-то неуловимо изменилось и аромат выпечки показался не таким уж и прекрасным, как в момент, когда я вошла сюда.

– Ты освободила. Хорошо. А почему уехать не можешь? – спросил он как-то напряженно, будто в любую секунду могло произойти что-то из ряда вон.

– Он потребовал меня в качестве парламентёра, – ответила спокойно. – Лорд директор сказал, что каждый день я обязана приходить во дворец, иначе он уничтожит город. Естественно, отказаться я не могу.

– Для чего приходить? – сурово спросил мужчина, на чьём лице сдвинулись брови.

Сделав наконец первый глоток чая, я глубоко вдохнула, стараясь продлить момент короткого наслаждения.

– Не знаю, – улыбнулась в ответ, вспомнив маленького Оуни, с которым играла остаток дня в комнате. – Он учил меня элларийскому алфавиту.

Господин Такода расслаблено выдохнул и поднялся из-за стола, чтобы убрать свою чашку.

– Значит, ты его пробудила, а он в ответ вынуждает быть рядом… Интересно, зачем?

– Мне неизвестны его мотивы. Однако, я с уверенностью могу сказать, что победить его тем же заклинанием не выйдет. Ни у кого. Поэтому я и хочу, чтобы Вы с Нираном уехали как можно дальше, может даже на север…

Мужчина усмехнулся в усы, подошел ко мне и потрепал по макушке.

– Ты же знаешь, Айрис, Нир без тебя никуда не поедет. Да и я тоже вас не брошу, тем более, что переживать пока рано. Ты под самой лучшей защитой.

Я едва не поперхнулась чаем, услышав последнюю фразу. Отставив пустую чашку в сторону, недоумённо посмотрела на мужчину.

– Под какой защитой? О чём Вы?

– Не поняла? – добродушно улыбнулся он. – Зачем ему требовать тебя в качестве парламентёра? Если бы ты была опасна для него, ему было бы только на руку растерзай тебя толпа. Но нет, он под угрозой уничтожения столицы потребовал твоего ежедневного присутствия, что гарантирует твою неприкосновенность.

Звучало, если честно, правдоподобно, но мне всё равно не верилось.

– Ташотэй уже предложил тебе сотрудничество?

Кивнула в ответ, задумавшись о мотивах Айсэттара. Это всё было таким странным, что с трудом умещалось в голове.

Встав из-за стола, я перекинула ремень сумки через плечо и улыбнулась, чувствуя, что чай пошел на пользу, разогнав не только мрачные мысли, но и предав сил пережить всё самое худшее, что может произойти со мной.