Учебное пособие (СИ) - Мистеру Майарана. Страница 31

Не знаю, как так выходит, но я неожиданно вновь оказываюсь в чужих объятиях. Умом понимаю, что мужчина пытается меня поддержать и успокоить, но в свете недавно им сказанного, мне становится неприятна его близость. Я пытаюсь оттолкнуть, но сильные руки только сильнее вдавливают в твёрдую грудь.

– Не нужно плакать, Айрис, – шепчет он куда-то в макушку. – Ваши слёзы слишком драгоценны, что растрачивать их по таким мелочам.

Я слышу утешение в голосе, но… но по коже бегут холодные мурашки, потому что вместе с ароматом ириса в воздух проливается знакомое ощущение. Оно настолько незаметно, что будь я в своём обычном состоянии и не поняла бы. Это сексуальное возбуждение. Тёмное холодное возбуждение, которое никогда не доставит удовольствия такой, как я.

– Пустите! – шиплю, толкая в грудь мужчину. – Пустите, я задыхаюсь!

Лорд директор отпустил и обжег глубоким, как пропасть взглядом, пока я вытирала мокрые щёки. Хотелось уйти. Немедленно. Но я понимала, что он сказал не всё, что хотел.

– Зачем Вы меня позвали?

Секундное молчание и уверенное:

– Хотел узнать подробности ваших с ним встреч. Вы так и не рассказали.

Я огляделась по сторонам, скользя взглядом, по прогуливающимся парочкам, торговцам сладостей и цветов…

– Здесь?

– Не вижу препятствий, – улыбнулся он. – Здесь достаточно шумно, чтобы никто не услышал и достаточно спокойно, чтобы никто не помешал.

Рассказывать обо всём не хотелось. Не хотелось настолько, что саднило в душе. А ещё было страшно, что Айсэттар каким-то образом всё узнает. Не знаю, что он может сделать и узнавать не хочу, но и не рассказать лорду Ташотэю тоже не могу. Это может вылиться в серьёзные последствия, а проблем мне не хочется совершенно. Поэтому, я присела на свободную лавку и рассказала обо всём, опустив некоторые детали, от которых у меня вспыхивали щёки.

– Вы должны втереться в доверие к элларийцу. Как я уже говорил, женщины способны узнать даже самые сокровенные тайны своих любовников, – вынес вердикт тёмный, повергая меня в шок.

Я замерла, сжав край юбки и глядя на красивый профиль тёмного мага. Не знаю, что творилось у него внутри, но сейчас от него вновь фонило холодной уверенностью.

– С чего Вы взяли, что я на это пойду?

Лорд Ташотэй повернул голову и заглянул мне в самую душу.

– Вы хотите, чтобы я не оставил Вам выбора, мисс Миттель?

– Это угроза?

– Это предупреждение, Айрис, – криво усмехнулся он.

В пекарню я возвращалась подавленной. На пороге встретил хмурый Нир, не задавший ни одного вопроса. Он понимал, что сейчас не самый лучший момент для разговоров, поэтому просто позволил мне молча помогать готовить лавку к закрытию. Когда вечерняя выпечка была убрана, печи и посуда вымыты, а двери закрыты, господин Такода поманил нас пальцем за стол, где уже стояли дымящиеся чашечки ароматного чая.

Разговор был не о чём. Просто передышка после рабочего дня, позволяющая спокойно выдохнуть и оглянуться на прошедший день с чувством выполненного долга. Тихая беседа позволила отвлечься от неприятных мыслей, от состояния, в котором жизнь утратила краски и от жуткого ощущения, что я оказалась между молотом и наковальней.

Когда мы вернулись в «Отдохни и выпей» нас встретил сам Тамир Миттель. Он сложил руки на груди, преградив путь к лестнице, ведущей на второй этаж, где находились наши комнаты, и всем своим видом давал понять, что его не устраивает подобный исход.

– Зачем пожаловали?

– Забрать свои вещи, – усмехнулся Ниран.

Наша заминка немедленно привлекла внимание посетителей и гомон голосов поутих.

– В этом доме нет ваших вещей.

Настроение брата мгновенно выплеснулось в раздражение, в эмоциях присутствующих – едва различимое удивление, а кто-то вспыхнул холодным злорадством и… злостью. Обернувшись увидела Фестину, сидящую на коленях Тавьена. Стало немного жаль, что она сама не понимает, что летит прямо в пламя.

Сам же Тавьен смотрел на меня голодной, поблёскивающей бездной. Той бездной, что часами могла жрать мои муки в маленькой подсобке, отданной хозяевами в личное владение этого монстра.

– Айрис! – повернулась ко входу и увидела махнувшую мне Кьяру. Желтоглазая целительница сидела одна, явно ожидая моего появления.

– Эти вещи куплены на деньги, выделенные детским домом. У Вас, «папа», нет никакого права не позволить нам их забрать. – продолжал тем временем беседовать Нир.

– Вы сегодня утром ушли, отказавшись от моей опеки. Я…

А дальше я уже не слушала, потому что входная дверь открылась и в помещение ворвалась тьма. Самая натуральная тьма, острыми щупальцами шарящая по деревянным доскам пола. У меня от вида этой силы даже волосы на загривке дыбом встали. Но уже скоро этот мимолётный ужас сменился удивлением, потому что в дверном проёме показалась невысокая девушка в чёрной мантии. На её голове был капюшон, но он всё равно не укрывал длинных кроваво-красных волос. Она окинула присутствующих хитрым взглядом ярко-зелёных глаз и вошла, на ходу стягивая какие-то странные беспалые перчатки.

– Здесь, Любимый, – усмехается звонкий голосок и делает шаг в сторону, отчего все присутствующие замирают в ужасе.

Позади неё образовалась высоченная фигура, искрящаяся бледно-голубой магией. Это чудовище тоже было в мантии, но вместо красивого лица там была тьма и два ярко-голубых глаза, смотрящие в никуда, но следящие за всем одновременно. Я уже видела такого, когда Айсэттар перенёс нас в другой мир. Что ему здесь нужно?

– А конкретнее? – обращается он к своей спутнице и в несколько шагов настигает её, чтобы встать позади и обнять за плечи в каком-то интимном защитном жесте. – Облегчи мне задачу, будь добра, минайа.

– Когда это я доброй была? – усмехается девушка.

– В прошлой жизни?

– Когда нарезала тебе задач на год вперёд? Или, когда прокляла… несколько раз?

– Два один, – хмыкнуло чудовище, погладив округлившийся животик своей спутницы, который от его действий стало отчётливо видно. – Ещё один проигрыш и твоя мама сама будет выбирать тебе имя, – недовольно пробурчал он.

– Да ты уже продул, Дар, – хохотнула она в ответ. – Последняя победа тебе ничего не даст.

– Это мы ещё посмотрим. Так кто?

– Вон та, – кивает красноволосая на Кьяру, отчего я немедленно напрягаюсь. Несмотря на то, что эти двое не фонили эмоциями и выглядели безобидно, я нутром ощущала, что они такие же смертоносные, как Айсэттар. – Зачётные, надо сказать, экземплярчики иногда попадаются. Эй, это у тя линзы что ли? На кой хрен они тебе тут?

Кьяра смотрела на неё огромными глазами и, как все присутствующие, пыталась понять, что здесь происходит.

– Мне кажется, это врождённое, минайа.

– Ага. И волосы у неё тоже ни разу не крашенные, – фыркнула та.

– Вообще-то нет, – протягивает обсуждаемая, исподлобья глядя на странную парочку. – У магов не принято скрывать цвет своей стихии. А вы собственно кто?

В помещение на несколько мгновений установилась тишина. Парочка замерла, а после они тихо рассмеялись на одну им известную тему.

– Вон та точно кинется, – неожиданно кивнула на меня чужачка. – Я прям чую это родственное желание защищать своих до последнего вздоха. У ведьмы этого не отнять.

– Не ровняй на себя.

– Не ровняю, Любимый. Чую. Таких я чую за версту. Бери девчонку и пошли.

Чудовище отлепилось от маленькой фигурки и двинулось к напрягшейся целительнице, а я бросилась наперерез, выпустив ладонь брата, успевающего среагировать разве что окриком в звенящее изумлением пространство.

– Кто вы такие?! – рычу я, понимая, что в случае драки вряд ли удастся выйти победителем. Чтобы такое случилось, небеса должны, как минимум, обрушиться на землю.

Мне никто не отвечает. Чудовище нависает над девушкой и тянет к ней руку, пока та пытается справится с охватившим её ужасом. Жёлтые глаза целительницы смотрят прямо во тьму в капюшоне, а посетители тем временем стремительно покидают заведение. В воздухе парит страх и это делает ситуацию ещё более ужасающей.