Любовь и прочие «радости» - Резник Юлия. Страница 9
– Женщина! Какой, мать его, бальзам?!
– С кератином…
– Вот, как вычухаешься – так и наноси! А сейчас вылезай! Где полотенца?
– В шкафчике, наверное…
Только тут Тихон понял, что это, скорее всего, ванная того самого Ника! Здесь всё было не так, как в той, где он перекрыл воду. Никакого идеального, царящего там, порядка. Прекрасно! Отец его внука – еще и засранец!
– Вытирайся. Я подожду за дверью!
Ольга вышла из ванной довольно быстро. В мужской футболке с каким-то чудовищем на груди и мокрыми, свисающими сосульками, волосами. Она выглядела совсем молоденькой и такой растерянной. Тихон бы даже мог её пожалеть. Да только собственную дочку было как-то жальче.
Взгляд скользнул ниже. По голым ногам с зябко поджатыми пальчиками. И в этот неподходящий момент его член почему-то снова воспрянул духом.
– Ты как? Лучше? Мы можем поговорить?
– Да… пойдем в кухню.
Тихон с сомнением покосился на Ольгу. Ее все еще покачивало, когда она шла.
– Садись! – распорядился, как будто это она находилась в гостях, а не он. – У тебя есть что-нибудь выпить?
Ольга кивнула.
– В шкафчике…
Гдальский распахнул дверцу. Ну, неплохой набор. Киндзмараули, какой-то компот типа Сангрии, мартини, виски. Вот, это, наверное, подойдет.
– Лед есть? – не дожидаясь ответа, распахнул морозильник. Нашел. Положил на дно стакана три кубика, плеснул Чиваса и протянул хозяйке.
– Спасибо…
Она выпила виски залпом. Отставила с шумом стакан и уставилась перед собой – даже не поморщившись. И тут приходило на ум лишь два варианта. Либо Ольга – алкоголик со стажем, либо её шок серьёзнее, чем ему показалось.
– Не объяснишь, что это было?
Ольга покачала головой. Растерянным жестом потерла лоб.
– Слушай… Давай по порядку. Ты утверждаешь, что твоя дочь беременна от моего сына.
– Так, – подтвердил Тихон и стиснул челюсти.
– И как ты об этом узнал? Как понял, что это именно мой ребенок?
– Да какая разница, как узнал?! Факт есть факт! А тут еще залез в твои фотографии, и это чертово фото! Я его сразу узнал! Оно на аватарке у этого… кхм…
Ольга вскинула чуть прищуренный взгляд.
– Его зовут… кстати, ты так и не ответил. Кто из них отличился?
Да она изливается!
– А у тебя, их, что, много?! – скрипнул зубами Тихон.
– Вообще-то трое. Ты же видел фотографию!
Гдальский открыл рот. Фотографию он, конечно же, видел. Да только ему и в голову не пришло, что перед ним три разных парня! Он думал, это какой-то фотошоп. Ну, мало ли. Вдруг пацан захотел выпендриться?
– Трое? – он даже рот открыл.
– Да. Трое. Знаешь ли, такое бывает, – вспылила Ольга. Тихон смотрел на нее, как на какого-то уродца в цирке, и это бесило. – Многозиготные близнецы.
Тихон нервно сглотнул. Развернулся на пятках и снова полез в морозилку. Насыпал льда, плеснул виски и уже сам с жадностью осушил стакан. Если до этого он считал, что хуже уже не будет, то он ошибался! Могло… однозначно могло! Напрочь забыв о хозяйке, Тихон снова плеснул себе выпить. Он судорожно пытался вспомнить школьный курс биологии. Кажется, вероятность рождения близнецов передается по наследству… А что, если у Катьки двойня? Или тройня… или даже четверо?! Ведь и такое может случиться. Тихон опрокинул стакан, чувствуя, как за грудиной стынет. Смерил ошалевшим взглядом потенциальную сваху. Как она их выносила? Худющая ведь… А их трое пацанов. Вон, лбы какие! А Катька? Катька его выносит, если что? Или лучше не рисковать?!
– Тихон… Так, кто из них? Мне ведь нужно будет поговорить с сыном…
Ошалело моргнув глазами, Гдальский осмотрелся, в попытке вспомнить, куда дел свой айпад. Гаджет обнаружился на столике возле дивана, который Ольга так боялась запачкать. Сходил за ним, открыл инстаграм. Перешел в профиль дочки.
– Встречается с Ником Фадеевым, – просипел, опуская планшет на стол и снова тыкая в него пальцем.
– С Ником? – отчего-то вскинула брови женщина, после чего развернула Катькино фото на весь экран. – Точно. Я видела эту девочку. Они ведь только-только начали встречаться…
– Станешь утверждать, что это не он? – разозлился Гдальский.
– Нет. Но и с выводами торопиться не буду. Сначала с сыном поговорю.
– Да он…
– Остановись, Тихон. Я своего ребенка обижать не позволю. Ты сейчас честь дочери пришел отстаивать? Я тебя понимаю. И ты меня, пожалуйста, пойми. Сначала я хочу выслушать сына.
– Выслушать, говоришь? Ну, выслушай. Моей дочери он сказал не затягивать… ну, сама понимаешь, с чем. Может, тебе что-то новое скажет.
Гдальский встал, тяжело опираясь на стол. Тревога перекрывала все, застилала глаза, лишала здравомыслия. Наверное, ему и правда лучше убраться. Иначе придушит гаденыша. Собственными руками придушит…
Нарушая давящую тишину, в прихожей хлопнула дверь. Ольга встала и прошла мимо Тихона по направлению к коридору, в котором, толкаясь и припираясь, раздевались, после улицы, ее сыновья.
– Привет, ма… Зря ты с нами не пошла. Такой сопливый фильм был – тебе бы понравился. Ой, здрасти…
– Здравствуйте, – процедил Тихон, разглядывая парней.
– А где Ника потеряли?
– Ну, так он, это… Катюху свою пошел провожать. Сейчас поднимется.
Гдальский то ли расслабился, что виновного среди явившихся не обнаружилось, то ли, напротив, напрягся.
– Я, пожалуй, пойду, – сказал он.
– Я позвоню, когда что-то прояснится, – пообещала Ольга. Мужчина сухо кивнул и, провожаемый тремя парами глаз, вышел прочь из квартиры.
– Ну, и кто это? – синхронно поинтересовались детишки.
– Тихон Гдальский.
– Катюхин отец? – удивился Пашка.
– Он самый.
– А чего ему надо было?
– Это вы мне скажите. Куда Колька влез?
– Колька? – вылупился на мать Петя. – Да вроде никуда. А что инкриминируют?
– Скорое отцовство. А то вы не знаете!
– Нет… – затрясли головами оба Ольгиных чада.
– А что, он уже с Катькой того? – уставился на брата Пашка.
– Да нет! Он бы сказал…
– А может, и не сказал бы. У него, видите ли, любовь!
– Да по фигу. От нас у него нет секретов… Похвалился бы!
– Тогда его Катюха от другого залетела, выходит? Ма, а она точно беременная?!
Ольга подняла глаза к потолку. Провела ладонями по уже успевшим просохнуть волосам.
– Её отец именно это и утверждает, – вздохнула она, – Только вы смотрите, никому! Понятно?
– Понятно… – промямли парни.
– Вот и хорошо. Есть хотите?
– Нет, мы в Макдак зашли.
Ольга кивнула и побрела в кухню. Щелкнула пультом, бесцельно уставилась в телевизор. Сил не осталось – этот день её доконал. А ведь впереди еще разговор с сыном. И страшно так… страшно, что он её разочарует. Видит Бог, она много вложила в то, чтобы вырастить сыновей достойными, порядочными людьми. Что она будет делать, если окажется, что не вышло? Что она, мать его, будет делать?
Наверное, она провалилась в сон, потому что упустила, когда Ник пришел. А потом все же очнулась от какого-то резкого звука. Села на диване, стряхивая ладонями остатки сна. Подняла веки и напоролась на тяжелый взгляд сына.
– Привет… А я тебя жду. Поговорить надо…
– Ага. Я в курсе.
– Братья уже настучали?
– Почему сразу настучали? – свел темные брови Ник.
– Хм… Ну, предупредили. Не велика разница. Вопрос в другом – для чего?
– Может быть, чтобы я не охренел так уж сильно?
– А есть с чего? – проигнорировав грубость, поинтересовалась Ольга у сына.
– Еще бы. С чего вы вообще взяли, что Катя беременная?
– Так сказал ее отец, когда пришел, чтобы надрать тебе уши.
– Бред какой-то, – взлохматил волосы Ник.
– Хочешь сказать, что ребенок твоей девушке не имеет к тебе отношения? – стараясь не показать охватившего её облегчения, пробормотала Ольга.
– Да нет никакого ребенка! У нас и не было ничего… Она вообще… девочка.
– Ты в этом уверен? – спросила Ольга, прежде чем поняла, как глупо, должно быть, прозвучал ее вопрос.