Мой папа – супергерой - Резник Юлия. Страница 9

– За тем самым ментом?

– Ага.

– Что ж разбежались?

– А бог его знает. Тихо-мирно разъехались.

– Что-нибудь еще?

– Ничего такого. Живет тихо, не отсвечивает. На работу первая, с работы – последняя.

– Ну, понятно, если тут такие дела творятся.

Матвей поморщился:

– Не думаю, что она в курсе.

– А сидит тут чего?

– А что ей еще делать? Одинокая баба за тридцать? По ночным клубам скакать?

– Если она с кем-то встречается, то ей вроде как есть куда торопиться.

– Не знаю, Мат. Мне кажется, не тянет она на злую ведьму.

– Ну, это ведь проще простого проверить, так?

– Проверим. Я, конечно, не думаю, что она станет по рабочему телефону вести беседы с наркоторговцами, но прослушка в кабинете может что-то и дать. Попасть бы туда… – почесал густую бороду Медведь.

– Попадем, когда за малой пойдем. У нас предлог есть. А что камеры? – спросил у Кисы, когда тот выключил краскопульт, чтобы передохнуть.

– Да ничего. Растыканы вроде грамотно. Мне бы доступ к любому компьютеру, подключенному к сетке – работы на пять минут. Все будет.

– А если нет?

– А если нет – вечером придется повозиться. Но лучше бы был – у меня планы.

Матвей взялся за шуруповерт и принялся выкручивать саморезы на плинтусе. Он думал о том, могла ли Волкова действительно не знать о том, что происходит в стенах школы. Все же Медведь отлично разбирался в людях. Лучше всех в их тактической группе. Если к кому-то и нужно было прислушиваться – так это к нему. Мат и прислушивался… Обычно. А теперь даже не знал, как ему быть. Если директриса не в курсе – он терял время, её окучивая. Ну, да… Как же… Терял. Он хотел ее едва ли не больше, чем узнать правду. Признайся, Веселый?

Отпираться бессмысленно. Он полночи провел, о ней фантазируя. Убеждал себя, что это просто такой план… соблазнения. Ну, а что? План – есть план. К этому делу тоже с умом подходить надо. А что в итоге? Пока он пускал слюни, представляя, как будет ее трахать, мечтая о ней… такой стервозной, холодной и знающей себе цену. Пока мечтал о том, как заставит ее кричать, вмиг растеряв всю свою надменность, она… неплохо проводила время с другим.

Шуруповерт соскочил, шляпка самореза сломалась. Черт! Черт! Черт!

– Дай сюда… Ты слишком нервный.

– Нормальный.

– Ага. Так и видно. Сядь, вот… Посиди. Или пойди, поищи класс с компьютером. Слепые зоны вычислил?

– А то как же… – пробормотал Мат, вставая.

– Вот и вали. Хоть какая-то помощь от тебя будет.

Найти класс с компьютером – задача довольно простая. Хотя бы потому, что каждый класс был им оснащен. Из первого «А» компьютер убрали, очевидно, после Лилькиного теракта. Сложность в том, что все классы были закрыты. Тогда Матвей сходил на пункт охраны и, не мудрствуя лукаво, попросил ключи, сославшись на то, что из первого «А» им нужно на время покраски перенести цветы. Охраннику такое объяснение показалось достаточным. Для того, чтобы получить доступ к серверу, Кисе понадобилось пятнадцать минут. Все это время они, не торопясь, таскали из класса в класс вазоны с геранью, чтобы не вызвать подозрений у охранников.

Через два часа они закончили со стенами. Еще через полчаса отмыли от побелки полы. Под конец сняли полоску старого линолеума и развернули новый, чтобы до завтра тот распрямился. Странно, но за все это время Лилька к ним ни разу не забегала, хотя в обычных условиях – отделаться от нее парням было непросто.

– Я весь грязный, как черт! – пожаловался Медведь, стирая с лица пыль.

– Пойдем, спросим. Тут ведь должны быть душевые…

Матвей не поверил своим глазам, когда, коротко постучавшись, вошел в кабинет директора. Его дочь в обнимку с директрисой развалились на диване и что-то рассматривали. Рядом с ними на столе стояли грязные чашки и две коробки пиццы. Пиццы! Они ели пиццу, пока мужики там вкалывали, как рабы!

– Хорошо живете, Лилия Матвеевна… Мы после вас последствия устраняем, так сказать, а вы пиццу трескаете!

Лиля подняла голову и, скатившись на попе с дивана, подбежала к отцу. Вслед за ней встала и Оксана Владиславовна.

– Закончили?

– На сегодня, пожалуй. Хотел спросить, нельзя ли нам воспользоваться душем? До дома, конечно, можно и потерпеть…

– В спортзале работают душевые, – как будто сомневаясь, пускать ли их, заметила директриса, сведя брови над переносицей ставшим уже привычным движением, которое, впрочем, теперь, когда Матвей уже видел ее другой, не возымело своего эффекта. Он и раньше догадывался, а теперь знал наверняка, что внутри она совсем другая. Может, вот она, настоящая – расслабленная, сбросившая туфли и опостылевшие очки. Склонившаяся над его малой, как над родной, слушающая сказки… Ему до ломоты в затылке захотелось ее разгадать.

– Папа! Пап… Ты слышал? В спортзале! Хочешь, я тебя провожу?

– Проводи, конечно. А пока мы помоемся, убеди Оксану Владиславовну согласиться с нами поужинать.

Огромные голубые глаза удивленно расширились. Может быть, он бы и не заметил, если бы она была в очках, а так подловил. Видимо, Оксана совсем не ожидала, что он снова станет настаивать.

– Мы поели… – осторожно заметила она, указывая на пиццу.

– Вы – да. А мы с Васькой и Тимуром остались голодными. Соглашайтесь, а? Ну, должны же вы как-то порадовать добровольных помощников?

– Я? – удивилась снова.

– Ну, а кто? Будет нам хоть какое-то вознаграждение за трудовой подвиг.

– Соглашайтесь, Оксана Владиславовна! – вступила в диалог девочка, нетерпеливо подпрыгивая, – мы можем пойти в Крушовицу! Там вкусные креветки и пиво.

– Ты и в пиве разбираешься? – кусая губы, спросила директриса.

– Я разбираюсь в жизни, – авторитетно заявила его маленькая демонеса, – пиво – дело второстепенное.

Оксана Владиславовна посмотрела на Матвея в упор. Осуждающе и… смешливо. Означает ли это, что у него есть еще один шанс? Тот хмыкнул:

– Да не разбирается она ни черта. А тот паб, о котором Лилька говорит – хороший чешский ресторанчик. Очень приличный. Так что не думайте, что я её за собой таскаю по злачным местам.

– А вы не таскаете?

Он не понимал. Было что-то новое в ее взгляде. Что-то странное. Не огонь, нет. Голубые задорные искорки, которые Оксана не могла погасить, как ни старалась. Матвей покосился на дочку. Интересно, сколько та успела разболтать, пока они тут ели пиццу? И неужели это теперь сыграет ему на руку? Ай да Лилька! Ай да молодец!

Матвей пожал плечами:

– Порой приходилось. Не очень хорошая идея, конечно, но…

– Лиля мне рассказала, что жила с вами…

Договорить Оксана Владиславовна не успела. Медведь и Киса закончили работу в приемной, окликнув:

– Мат, ну, мы идем? Или дома уже помоемся?

– Идем! А потом нам выставляются… За работу.

– Хорошее дело! – одобрительно загудели мужчины, снова надевая на лица маски простачков.

– Я еще даже не согласилась, – залепетала Оксана, да кто ж ее теперь слушал? Мат улыбнулся и пошел вслед за мужиками.

– Погодите! У нас тут полотенца есть… Для лица, но все же лучше, чем ничего. Возьмите.

Матвей забрал из красивых холеных женский рук полотенца и, придав дочке легкого ускорения, двинулся вслед за ней. Спортзал, как и во всех других школах, находился на первом этаже. Пока они шли к нему, Мат пытался разговорить Лилю на предмет того, о чем они болтали с директрисой, но та не слишком охотно выдавала информацию. Еще бы! Знала ведь, что он вряд ли обрадуется тому, что она разболтала об их приключениях. А ведь разболтала! Как пить дать, разболтала. Иначе с чего Волкова оттаяла?

Помещение, в которое их проводила Лиля, от всех других виденных Матвеем школьных спортзалов отличалось разве что качеством ремонта и оборудования. Даже его мужики присвистнули, обозревая снаряды в тренажерной.

– Не хило, – протянул Киса, когда Лилька убежала, оставив их у душевых.

– Ты прикинь, какие здесь бабки вращаются, м-м-м? Зачем бы Волковой так подставляться? У нее зарплата и без того, наверное, офигенная. Плюс, по любому мутит что-то по бухгалтерии… Все они мутят.