Свои и Чужие (СИ) - Антонов Сергей Петрович. Страница 22

― 30 000 дэйнеров, — парировал Алеан.

― Завяжут глаза, поставят к столбу и к чертям расстреляют!

― Не трынди, никто тебя не расстреляет, самое страшное- это срок и тот не больше года условно! 40 000 — это максимум!

― Ты не знаешь мидлонских законов, после срока там, здесь меня ждет как минимум пятьдесят ударов плетью! А эта хрень раздирает кожу до мяса! 50 000 или можешь поиграть со своими дружками либо в альпинистов, либо в пловцов!

― Ты! Старый вор! 50 000 — это слишком! ― сильно возмутился Алеан. ― Хрен с тобой, они твои!

― С Вами приятно иметь дело! — лучезарно улыбнулся командир и в более серьёзной манере добавил, — Аванс вперед, половину!

― Вот твой аванс, — отсчитал сумму и протянул летчику. Когда тот взялся за купюры, Алеан их удержал, ― если обманешь, или еще чего дурное задумаешь — горько об этом пожалеешь, смекнул?

― Как стихнет буря, и можно будет вылетать, добро пожаловать на борт! ― с толикой сарказма проговорил пилот.

Раеоонец отпустил купюры.

― Вот, запиши мой телефон, заранее позвони и предупреди.

Летчик записал номер и сердечно пообещал ближе к делу выйти на связь. Пожав руки, разошлись.

Вот ворюга старый, ободрал как липку, пятьдесят тысяч- месячный заработок хорошего клерка. С такими темпами денег нам не на долго хватит, еще нужно в саму Аганию как-то добраться…еще и эта буря чертова… ― молча возмущался рыжеволосый подъезжая к бару. Постояв на светофоре, свернул налево, проехал до упора, повернул направо, и тут его сердце остановилось, на глазах претворялись в жизнь очевиднейшие опасения. Рядом с заведением стояла комиссарская машина, панорамное стекло помещения выбито, а осколки, мозаикой рассыпались по асфальту.

― Твою мать, без неприятностей! ― на весь автомобиль выругался Алеан, и вмазал обеими ладонями по кольцу руля, быстро осознал, в чем дело.

Остановившись, вынырнул из автомобиля, натянул капюшон и сквозь затмевающий глаза дождь ринулся внутрь. При входе стояли посетители, курили под козырьком, активно переговариваясь о случившемся недавно событии. Прошел в бар и увидел, что часть мебели, в основном столов поломано, кругом валялась разбитая посуда, в некоторых местах багровыми пятнами зияла кровь. За барной стойкой стояли два комиссара, один заполнял отчет, другой выслушивал бармена и слегка кивал головой в такт. Алеан огляделся, снова вышел под козырек, на всеобщем наречии спросил девушку о причине погрома и причине интереса полиции ко всему этому делу. К счастью, та хорошо изъяснялась.

― Да что рассказывать, драка как драка.

― Обеим пинту пива, если расскажете, все как было!

Девушка вульгарно выдохнула дым.

― Ну что, мы сидели с подружкой, болтали, семеро ребят играли в бильярд, дартц, все- как всегда. После работы они всегда тут околачиваются. Были еще две пары…

― Так, давай быстрее к делу!

― Потом сюда пришли эти ненормальные. Седая бабка, здоровый мужик такой и бомж.

― Бомж?! — удивленно переспросил Алеан.

― Да, грязный бородатый попрошайка, уже несколько дней тут околачивался, портил вид, Бэн его выкинул, а эти двое привели его обратно, сказали, что он, типо, с ними, уселись вона туда, в угол, где окно разбито, тихо сидели, болтали. Бэн подошел к ним и сказал, что попрошайкам тут не место, эти двое сцепились с ним. — Произнесла вторая девушка.

― А Бэн — это вышибала?

― Ага. Ну вот, ребята наши это увидали и вступились за Бэна, правда, немного в грубой форме, сказали, чтобы все трое сваливали…

― Да и поделом! ― вклинилась снова вторая девушка, — зачем бомжа тащить в место для приличных людей, они на улице живут как собаки, пусть и живут, а сюда не лезут!

― Минди, не перебивай! Так вот, на чем это я остановилась, а, эти двое начали огрызаться, ну и в конце сошлись в мордобой, Бэна ножом пырнули, благо наших больше было, этой седой голову кием проломили…

― Как проломили?! ― накрыл ладонью рот Алеан.

― Как-как, один сзади подобрался и влупил ей, у неё из тыквы сок то и хлыстнул! Парень, это, здоровенный тоже дел натворил, взял одного в заложники и грозился убить, если наши не остановятся, в итоге все аккурат, кроме бомжа, сбежали до приезда лягавых.

― А с бомжом что?

― На скорой увезли, наши здорово его избили.

― Видели куда эта бабка со здоровяком смылись? — мужчина с надеждой оглядел обоих дам.

― Неа, он с ней на руках в окно сиганул.

― Благодарю, вот вам денежка за информацию, не в чем, себе не отказывайте, — Алеан отсчитал несколько купюр симпатичным свидетельницам и рванулся к машине, попутно набирая номер с подписью «Нарни». На другом конце сняли трубку.

***

Дождь хлестал беспощадно, холодный ветер с изморосью задувал под плащи разгоняя мурашки по всему телу. Две фигуры подходили к бару с вывеской «DZU’REW». Крыльцо заведения пустовало, как вдруг, дверь отворилась и огромных размеров детина выпихнул заросшего мужчину в подранных лохмотьях и насквозь промокшего прямо под ливень. Не церемонясь, швырнул его на асфальт, сопроводив полет фразой: «еще раз увижу рядом, поломаю намертво, животное». Смачно упав на асфальт, попрошайка скорчился в луже, мелочевка, выпав из карманов, звонко рассыпалась по мокрой дороге. Один из незнакомцев ринулся к бедолаге, помог подняться и неспешно усадил на бордюрный камень, в то время как второй вымолвил на всеобщем с явным, глубоким северным акцентом: «Лони, пойдем, что ты постоянно всякую грязь собираешь!». Оставив реплику без внимания, женщина обратилась к попрошайке:

― Ты как, дружище, в порядке?

Бездомный, подняв голову, кивнул. Въевшаяся в кожу грязь слоями покрывала немолодое, смуглое лицо. Не стриженные волосы, цвета вороньего крыла вместе с бородой превратились в намокший колтун. Из носа сочилась кровь. Игнорируя все окружающее, бросился подбирать утраченные при падении монеты, Илона остановила его и усадила на место.

― Погоди, успеешь еще все собрать. — достав из кармана платок, протянула бедняге, чтобы тот вытер кровь, обильно сочившуюся из переносицы.

― Это не гроши, это моё будущее… — прохрипел он осипшим голосом.

― Оу, вот значит как теперь называется алкашка, будущее, ну тогда понятно, почему у тебя его нет. — пренебрежительно бросил Нарнис и смачно сплюнул на асфальт, — Лони, прекращай мараться, я уже продрог.

Попрошайка залился хохотом, больше походившем на кряхтение. И было в нем что-то отчаянное, безысходное. Этот хохот не заражал, он пугал.

― Что смешного? — голос мужчины продолжал сквозить пренебрежением.

― Нарнис, твою мать, закройся пожалуйста, — гневно выпалила женщина и вернулась к бездомному, сочувствующим голосом спросила, — как же ты до жизни то такой дошел, по лицу не скажешь, что «синяк».

― Не так долго, как может показаться на первый взгляд. — грустно промолвил он и бросился подбирать разбросанные по асфальту монеты. Спутники переглянулись.

― За что этот красавчик тебя вышвырнул? — кивнув на вход в бар, спросил Нарнис.

― Имидж им испортил и посетителей отпугиваю… без документов и в таком виде, в этой поганой стране, делать нечего. Даже вон суп не купишь. Вот и остается сидеть да клянчить, на светофорах стекла автомобильные рукавом наполировывать, может найдется пару сердобольных, кто заплатит, а так посылают в путешествие с сексуальным уклоном, — собрав небогатую россыпь дейнер, вернулся на бордюр, звучно высморкался в платок и охриплым голосом заключил, — неплохое занятие для офицера, не правда ли?

― Помню у нас тоже, во дворе один был такой, на тебя похож, если ему нальешь или денег дашь, такие истории закатывал, правда, маршалом себя мнил, рассказывал как командовал миллионной конницей и разил полулюдей, полузверей в столетней войне. — едко проговорил Нарнис, — в конце концов ему нашли дом, с мягкими стенами.

―У меня в подчинении было поменьше. — на заросшем лице появилась улыбка.

― Странный у тебя акцент, очень южный напоминает, да и внешность не из наших краёв… — женщина всматривалась в бездомного.