Бунт османской Золушки - Андреева Наталья. Страница 11

Получив записку брата, Ашхен разволновалась: наконец-то! Час настал! Братик молодец, не подвел. Бог знает, как ему это удалось, но у Ашхен появился шанс попасться на глаза султану. Но сначала надо понравиться калфам.

Ашхен придирчиво осмотрела себя. За эти несколько месяцев в Стамбуле ей удалось отъесться и вернуть глазам и волосам прежний блеск. Кожа опять стала белоснежной и гладкой, грудь и бедра налились. На нее все оборачивались, когда она появлялась на рынке: другой такой толстухи в округе не было. Если для султанского гарема ищут толстых девственниц, то сплетня все равно дойдет куда надо. Потому что Ашхен уже называют самой большой девушкой в Стамбуле. Насмехаются и задаются вопросом: сколько же надо денег, чтобы этакую прорву прокормить? Спасибо Баграту, он старается, денег отцу и сестрам не жалеет. Но о том, что они брат с сестрой, надо забыть накрепко.

Ашхен торопливо сожгла записку брата и стала готовиться. Поход в баню для всех стамбульских женщин – это праздник. Бедные, богатые, они все находят несколько мелких монет, чтобы раз в неделю помыться, да и плата за вход в хамам мизерная. Есть те, что подороже, отделанные мрамором, с бассейнами и фонтанами, а есть дешевые, для бедняков, но и там воды вдоволь, а парную топят на совесть. Многие женщины проводят в хамаме целый день, надевают для похода туда самые красивые свои одежды, берут вышитые полотенца, фрукты, сладости. После бани пьют ягодные щербеты, угощаются медовым йогуртом, он лучше всего помогает восстановить силы после жаркой парной и массажа, и, конечно, женщины часами сплетничают. Обмениваются новостями, а матери подросших сыновей присматриваются к юным девственницам, обсуждают будущих невест со своими товарками.

Баграт написал, что сестре следует пойти в баню Хюррем-султан, самую знаменитую в Стамбуле и роскошную. Именно там в первую очередь будут искать наложницу для султанского гарема калфы. Толстые женщины – это сытые женщины. А бедняки вечно голодны. В бани Хюррем-султан ходят состоятельные горожанки и их дочери. Денег на эти бани не пожалели, они единственные, где есть мужское и женское отделение, в каждое – отдельный вход. Бани всесильной некогда султанши отделаны мрамором и кедром, краны золоченые. Говорят, падишах Сулейман Великолепный распорядился построить эти бани после того, как на его любимую было совершено покушение. В фонтан, к которому каждое утро приходила Хюррем освежиться, ее враги запустили ядовитую змею. Султанше чудом удалось избежать ее укуса и смерти, и султан распорядился фонтан разрушить, а на его месте построить баню.

Итак, завтра четверг! Ашхен попыталась успокоиться. Все, что ей надо сделать – это попасться на глаза калфам. Обнажаться полностью в хамаме нельзя там, где ты не одна. Ни в холодной комнате, ни в горячей. Значит, надо взять тонкие шелковые полотенца, чтобы, намокнув, они облепили все тело, подчеркнув его формы. Ашхен любовно огладила тонкую для своей комплекции талию. А что? Хороша! В хамаме ничего не спрячешь, особенно когда волосы и полотенца намокнут. Глаз у гаремных служанок зоркий. Они придирчиво будут осматривать девушек. Ашхен предстоит выдержать жесткую конкуренцию.

Седа увязалась с ней. Разве могла она пропустить поход в хамам, главное развлечение для женщин здесь, в Стамбуле? После деревни Седа не скоро освоилась в столице, чуть ли не месяц боялась выйти из дома. Все ее пугало: шумный рынок, горожане в богатых одеждах, особенно молодые мужчины в дорогих кафтанах, аги, эфенди и беи. А еще по улицам Стамбула ходили янычары, а Седа до смерти боялась военных. Но в компании с сестрами она могла пойти куда угодно.

Ашхен с Багратом не посвящали старшую сестру в свои планы. Седа болтушка и к тому же недалекого ума. Она и в самом деле думает, что они идут в баню, а не на смотрины. Пришлось взять и младшую, Карине. Зато выглядит все естественно: сестры, как и все стамбульские женщины, идут сегодня в баню. Даже не подозревая о том, что именно сегодня там будут отбирать наложниц для султанского гарема. Попасть туда почетно, это означает сытую беззаботную жизнь и шанс стать султаншей, матерью шехзаде и даже валиде, если твой сын взойдет на трон. А если не случится и падишах за девять лет ни разу не позовет наложницу на хальвет, ее с почетом выдадут замуж. С большим приданым.

Ашхен зашла в раздевальню и перед тем, как скинуть свою одежду и надеть деревянные башмаки, чтобы не обжечься в парилке, стала придирчиво осматривать соперниц. Она не переживала, что пропустит визит главной калфы. Именно ее со служанками отрядили сегодня в бани Хюррем-султан. Надо терпеливо ждать, вот и все. Хоть до вечера. Седа и Карине только рады будут весь день бездельничать. Лакомиться шербетом и фруктами и слушать, о чем говорят замужние женщины. Тут такое можно услышать! К тому же Седа не прочь покрасоваться перед ними. Ей давно пора замуж.

– Ну и толстуха! Аллах, да будь милостив к ее родителям, как такую замуж выдать?

– Да это же всем известная Ашхен, дочь лавочника, армянина, что торгует на здешнем рынке посудой. Самая толстая женщина в Стамбуле. Ну и обжора!

Говорили громко, не стесняясь. Ашхен обернулась: на нее с интересом смотрели две турчанки, обе уже в возрасте. Сразу видно, что сплетницы. Ашхен неторопливо повернулась к сестре:

– Седа, помоги. Расстегни мне платье.

– Такой служанка нужна! – не унимались будущие свекрови. – Ее содержать, да еще и слуг! Разве что султану такое под силу. – И они одобрительно посмотрели на сестер Ашхен: – Вот эти не подкачали, особенно младшая. Жаль, что неверные.

– Бисмиллях, – пискнула вдруг Карине. Старшая турчанка всплеснула руками:

– Ты смотри, какая умная девочка! Как тебя зовут?

– Карине.

– Ты армянка? Христианка?

– Да. Но моя старшая сестра читает вслух Коран! – с гордостью сказала глупышка Карине.

– Ну а грамоте ты обучена?

– Да. Пишу и читаю по-турецки. Немного, – потупилась Карине.

«Научила на свою голову», – с досадой подумала Ашхен. «Эдак эти две тетушки к нам привяжутся. Так и будут ходить следом».

– Идем! – она потянула Карине за руку в холодную комнату.

Там было очень красиво! И сама комната огромная! В центре журчал фонтан, вдоль стен стояли широкие мраморные скамьи. Из-под купола лился свет: окна были наверху. Именно здесь, в самой холодной из трех комнат, женщины отдыхали после парной и занимались своей внешностью: стригли ногти, делали массаж, удаляли нежелательные волоски на теле. Здесь же угощались. Пока народу в холодной было немного, гораздо меньше, чем в теплой комнате и в горячей, парной. Которая топилась с ночи, и дрова подбрасывали в печь непрерывно, вплоть до закрытия бани. Даже пол там, в парной, обжигал, для чего и нужны были деревянные башмаки. Там же в клубах горячего пара женщин мыли, очищая их кожу жесткой рукавицей, а потом смывали грязь и струпья обильной мыльной пеной, закутывая в нее, словно в кокон. Наносить эту пену быстро и ловко было особым искусством, поэтому опытные банщицы ценились на вес золота. На бакшиш для них не скупились.

Из парной женщины выходили, словно заново рожденные. Карине, которая не любила жару, закапризничала.

– Смотри, не видать тебе богатого жениха, – насмешливо сказала Седа, обиженная вниманием двух явно знатных турчанок к младшей сестре. И Карине притихла.

Изнемогающие под руками опытных банщиц и полные сладкой истомы женщины изподтишка рассматривали друг друга, ловя момент, когда с самых укромных мест спадет шелковое полотенце. Жадные взгляды скользили по особенно пышным и высоким грудям с огромными коричневыми сосками, по лобкам, поросшим густыми курчавыми волосами. Ревниво разглядывая чужие прелести, особенно юные, многие откровенно радовались, что их жизнь устроена. Богатое приданое с лихвой компенсирует красоту, которая, слава Аллаху, скрыта от глаз мужчин чадрой. Будущей свекрови решать, готова ли она принять в свой дом красивую, но бедную невестку. Сын узнает о ее достоинствах лишь со слов матери. А в брачную ночь, да еще после долгого воздержания все кошки серы.