Когда не все дома (СИ) - Болдина Мария. Страница 32

Вика в отсутствии мужской поддержки не терялась, а когда приходилось корректировать планы, делала это легко. Она поехала на УЗИ без Алекса, только за руль не села, вызвала такси, которое и отвезло Кристину в школу, а её к врачу.

За аппаратом сидела молоденькая девушка, она то суетилась, то зависала у экрана в задумчивости, тщательно диктовала параметры сидящей у стола медсестре. Вика уже практически искупалась в геле, когда врач встала со своего места и извиняющимся голосом объявила:

— Пойду, приглашу Галину Евгеньевну, — и поспешно вышла.

"Ну вот, и здесь Галю надо звать, без неё никак", — шутка о кассах в супермаркете отодвинула от сердца подступающий страх. Медицинская сестра подала пелёнку, чтобы укрыться. Вика накинула на живот мягкую фланель, закрыла глаза, постаралась убедить себя, что повода беспокоиться пока нет: молодой специалист решил посоветоваться с коллегой. Для пациента сплошная выгода: осмотр сразу у двух врачей, импровизированный консилиум.

Подошедшая на помощь Галина Евгеньевна сумела похвалить всех.

— Тоже вижу… Молодец, что позвала, — одобрила она девочку в белом халате, смотревшую на экран из-за её плеча.

Пролистав карточку и обнаружив результаты теста на десятой неделе, похвалила и Викторию за дотошность и внимательное к себе отношение.

Снова взялась за датчик, сосредоточилась на изображении.

— Значит, у нас здесь девочка… Аккуратненькая такая девочка… А направлю-ка я вас, девочки, в областной перинатальный… — заключила она после некоторого раздумья.

— Что не так? — потребовала Вика объяснений.

Ей в двух словах объяснили причину опасений. Впрочем, Галина Евгеньевна сразу же открестилась от точного заключения:

— Давайте, не будем заранее пугаться. Согласно вашему декабрьскому тестированию всё неплохо. Хм… Но вот некоторые параметры на нашей картинке внушают… Хотя аппарат здесь так себе. Не верю я ему…

И два врача уговорили Вику, что ехать в областной центр ей надо прямо сейчас, не откладывая важное дело на всегда нелёгкий понедельник. Выдали направления на анализы с пометкой "Cito!", расписали на два голоса все преимущества больничной жизни в большом городе: и аппаратура там новейшая, и лаборатория, и генетик в штате учреждения.

Вика не стала звонить Алексею: он знал, где она, и сам обещал позвонить, когда освободится. Пока ждала в результаты анализов, требующихся при поступлении в стационар, передумала всякого. Интернет в больничном коридоре был никакой и узнать подробности о том, что им с крохой угрожает, не было возможности. И Вика решила, что это к лучшему, своеобразное указание свыше: не стоит раньше времени изводить себя. Она положила руку на живот, погладила: «Лапочка моя, всё будет…»

И снова пришлось вызывать такси. Водитель, забрав её от дверей одной больницы и услышав адрес, почтительно молчал всю дорогу. Когда позвонил Алекс, Виктории не захотелось ничего рассказывать при чужом человеке, она просто сообщила ему, куда едет.

Алексей приехал в областной перинатальный центр через полчаса, после того как она вошла в приёмный покой. Он куда-то сходил, с кем-то поговорил, проводил в палату. Вика шла и жила, словно под водой: окружающее пространство приобрело вязкость, двигаться сквозь него было тяжело. В палате Вика села на кровать и замерла, глядя в окно. Больничные корпуса стояли, окружённые небольшим парком: сосны, берёзы. Из окна третьего этажа были видны заиндевелые ветки, облака и северный ветер.

— Пусто как… — заметила Вика. — Привыкла я уже к нашим синичкам.

— Синички — дело наживное, — ответил ей Алексей, присев рядом.

— Они ничего не знают наверняка, но есть риск…

— Я понял.

— Зря ты со свадьбой торопился.

— Глупышная ты, — он обнял её за плечи, — глу-пыш-на-я. Я всё сделал вовремя, всё ладОм.

Они так и просидели до самых сумерек и много после их наступления, пока в тёмную палату не вошёл дежурный врач, не включил свет. Доктор недовольно посмотрел на сидящую плечом к плечу пару, на то, как они сощурились от хлынувшего на них с потолка света, распорядился:

— Даже то, что вы оплатили ВИП-палату, не даёт вам право нарушать больничный режим.

Половцов поднялся.

— Завтра придёте в часы, разрешённые для посещений.

— Да, конечно, — не стал спорить Алексей.

Потом снова присел рядом с женой, обнял, на несколько секунд задержал руку на её животе, прошептал:

— Я приду завтра…

Вика посмотрела сквозь него и даже не кивнула. Тогда Алексей, слегка применив силу, уложил её на подушку, осторожно снял тапочки и закинул ноги на кровать, достал лежавшее в шкафу второе одеяло и накрыл им Вику. Доктор не торопил его, но и не уходил, стоял в дверях, ждал. Мужчины вместе вышли из палаты.

— Сейчас медсестру к ней отправлю, пусть поспит спокойно.

— Это не вредно? — потребовал отчёта Алексей. Он уже беседовал с врачом, и этот человек, в общем-то, понравился ему своей прямолинейностью. Алексей сделал для себя вывод, что с гинекологом-мужчиной общаться ему удобнее.

— Сплошная польза, — пообещал медик.

— А для ребёнка?

Доктор приостановился, повернулся к своему собеседнику:

— Ему тоже будет полезно, если будущая мама выспится. Но… Женщин мы к такому разговору готовим осторожно. Вам, думаю, всё-таки лучше сразу сказать. Надо быть готовым к любому исходу. И не стоит сейчас… хм… привязываться. Именно поэтому в своей, так сказать, среде мы не рискуем говорить «ребёнок». Беременность или плод…

Алексей только крепко стиснул кулаки и, почти чеканя шаг, вышел из отделения.

Приехав домой поздно ночью, он сел к компьютеру…

Ему казалось, что в сердце давно всё выболело, что он научился спокойно принимать удары и после пережитого сдюжит, выстоит, не сломается в любой ситуации. Он прочел о «протоколе УЗИ» и «показателях хромосомных аномалий», сверяясь с фотографиями медицинских документов, которые сделал в больнице. Синдром Дауна… Синдром Эдвардса… Умственная отсталость… Пороки сердца… Челюстно-лицевые дефекты… Всё это как ужасающая вероятность нависло над Викой и их ребёнком. А вчера они спорили об имени для девочки…

Захотелось с размаху швырнуть ноут в стену и завыть волком от несправедливости всего происходящего, но он, вспоминая остановившийся взгляд жены, не разрешил себе маяться дурью. Алексей пообещал верность, опору, любовь в обмен на то, что Вика просто будет рядом. И подарит ему ребёнка. Подарит… Что он, Алексей Половцов, может сейчас сказать или сделать? Чем помочь ей… им? Он согласен был на всё, готов был сдохнуть, если такой ценой можно было бы оплатить жизнь и здоровье не родившегося ещё ребёнка. Но там, где раздавали жизнь, отмеряли и взвешивали, там не прикрепили ценников и, очевидно, ставили совсем другие условия.

Ни раскисать, ни пить, ни срывать злость было нельзя — назавтра снова предстояло ехать в больницу. Страх пробирал душу до донышка. О чём говорить с Викой? Какими словами? Любое его слово, любой совет — палка о двух концах. И что бы он ни предпринял, а решать всё равно женщине. В понедельник им обещали повторное УЗИ, придут результаты анализа крови, врачи просчитают вероятность нарушений. Ещё вчера Алексей мечтал о ребёнке. Теперь боялся мечтать. Оставалось не забегать вперёд, не загадывать, жить только здесь и сейчас.

О дорогах через ложь — 1

Утром в субботу Виктории позвонил Вадим. И опять она не сразу увидела его пропущенный вызов, закрутившись в больничной суете. Она продолжала жить словно бы под толщей мутной воды, с трудом различая цвета, запахи, звуки — речь окружающих потеряла чёткость, слова растворялись и уплывали, не касаясь сознания. Хуже не будет, решила Вика, и перезвонила бывшему мужу.

— Привет, я приехал. Где ты?

И она сказала Вадиму, где её искать. Рано или поздно, но им пришлось бы встретиться, и Вике представилось, что больничные стены смогут сгладить этот неприятный разговор.

Вадим принёс гостинцы — поставил на стол красивую корзинку. Сквозь серость дурных предчувствий ярко-оранжевый цвет ударил по глазам. Это снова были мандарины… Бывший муж подошёл, чтобы обнять её, столбом застывшую у окна. Вика отстранилась, сделала шаг в сторону. Вадим посмотрел на неё вопросительно, чуть нахмурил брови.