Не причиняя зла (СИ) - Узун Юлия. Страница 48

— Я буду рядом с твоим отцом. Буду неверно направлять его, чтобы ты смогла ощутить свободу. Рано или поздно ему надоест искать тебя, и тогда ты сможешь перестать скрываться. Умоляю, не ходи к Эбру.

— Что с ней?

— Она всего лишь беременна.

Расставшись с Лиамом, я долго не могла прийти в себя. Моя сестра беременна и это прекрасно. Но черта с два я послушаюсь его! Я все равно ее увижу. Ночью. Я навещу Эбру этой ночью.

9

Турция, г. Стамбул

2021 год

В коридоре больницы стояла абсолютная тишина. На цыпочках босиком я пробиралась к палате сестры. Пот струился по лбу и вискам, балахоны и паранджа раздражали. Из-за тяжелой обуви рюкзак оттягивало назад, отчего спину ломило и хотелось избавиться от ноши. Плюс ко всему, мне пришлось почти до середины ночи провести в прачечной среди грязного, а может даже заразного белья. Но деваться было некуда. Я проделала огромную работу, чтобы попасть внутрь больницы и на нужный мне этаж. Отступать нельзя. Я хотела увидеть Эбру.

Из глубины коридора доносились женские голоса. Турецкая речь, как всегда, эмоциональная, ясно слышались междометия раздражения «оф», сожаления «ейвах», а также их знаменитое «йок джаным» в значении «да неужели?». Дежурившие медсестры увлечённо сплетничали о том о сём. Они не будут мне помехой.

Я сделала ещё несколько шагов, прижалась спиной к стене, быстро выглянула в проем и тут же отпрянула назад.

— Стоило догадаться, — пробубнила себе под нос и скрылась в туалете.

Я почти у цели и не желала сдаваться. У двери в палату Эбру стояли двое мужчин. Ах, Эдиз Демирель, ах! Он позаботился об охране на случай, если я заявлюсь к ней. Что же делать? Я отчаялась и не могла найти выход. Села на закрытый унитаз, начала перебирать в голове варианты. Но что бы я ни придумала, воображение рисовало один и тот же конец — меня поймают.

Глаза шарили по стенам и потолку, будто на них будет написана подсказка. И она там была! Я долго смотрела на люк и думала, пролезет ли туда мое тело.

От балахонов пришлось избавиться. Под платьем на мне были спортивные леггинсы и майка.

Я проверила, хорошо ли заперта дверь в кабинке. Учитывая тот факт, что мне придётся вернуться по тому же пути, я должна быть уверена, что никто не вломится в кабинку. Затем надела кроссовки и встала на крышку унитаза. Потолок оказался высоковат для моего роста.

Пришлось шарить по всему туалету в поисках подставки. В кладовке было ведро. Я проверила его на прочность. Вроде должно выдержать, ведь я худая и легкая.

Благополучно справившись с крышкой люка, полезла в отверстие. Тоннельчик был узкий, вполне вероятно, какой-то технический рукав для прокладки труб и кабелей. Кто поймёт этих турков? Должна отдать им должное, строят они по совести.

Ползти по нему пришлось по-пластунски, то и дело стукалась головой о потолок. Радовало, что здесь было сухо и не воняло.

Мне казалось, что я проползла десять километров до того, как увидела в очередной решетке спящую Эбру. Я добралась до ее палаты. Люк легко поддался. Я отложила крышку в сторону и, стараясь быть бесшумной, опустилась на крышку унитаза и лишь слегка шаркнула подошвой.

Дверь в туалет была открыта, что тоже хорошо. Не хотела бы я скрипом привлечь внимание охранников. Через решётку я видела, что в палате кроме Эбру никого нет, поэтому действовала смело.

Эбру открыла глаза, едва я коснулась ее плеча. Она ахнула со словами «бисмилляхи-р-рахмани-р-рахим» и произнесла мое имя.

Я поднесла палец ко рту, давая знак притаиться.

— Только тихо, — попросила я.

Эбру бросила быстрый взгляд на дверь, затем на меня и улыбнулась. Она раскрыла руки, приглашая в свои объятия и я, конечно же, не отказала.

Когда она села, я заметила внушительный округлый живот.

— Ты беременна, какое счастье! Я рада, что ты не больна.

Эбру заплакала. Она гладила меня по волосам, трогала лицо, иногда целовала в щеки. Казалось, она не могла наглядеться на меня.

— Три года мы о тебе ничего не знаем.

— Со мной всё хорошо. Но я не хочу домой и верю, что ты меня не сдашь.

— О чем ты говоришь? Отец отрёкся от тебя. «У меня только две дочери, — сказал он. — Эла преступница и понесёт наказание. Вот только поймаю её».

— Так и сказал?

— Клянусь, Эла. И если бы меня не… — Она замолчала. Отвела взгляд в сторону, тем самым вызвав у меня подозрение.

— Что с тобой произошло, Эбру? Доверься мне.

— Не важно. Моя жизнь не должна волновать тебя. Главное, чтобы ты поскорее уехала из Стамбула. Отец догадывался, что ты придёшь и, если честно, я ждала тебя. Какое счастье, что ты смогла найти безопасный путь. Аллах поможет тебе во всем. Мама и Чилек тоже молятся, чтобы ты не попалась на глаза людям отца. Жаль, что мы бессильны перед его властью.

Я хотела успокоить ее и обнять, но внезапно к двери кто-то подошёл, и я нырнула под кровать.

— Ebru hanım, iyi misiniz?* (тур.: Вы в порядке, Эбру-ханым?)

— Evet. Beni rahat bırakın lütfen. Allah, Allah! (тур.: Да. Оставьте меня в покое, пожалуйста. О, Господи!)

Мужчина вышел, бормоча извинения, хлопнула дверь. Я вылезла из-под кровати.

— Мне пора выбираться отсюда. Прошу тебя, береги себя. — Я взяла ее за плечи, и что-то изменилось в выражении ее лица. Оно исказилось болью. Недолго думая, я приподняла рукав ее сорочки и ахнула. Синяки, кровавые потеки — я видела их даже при тусклом свете лампы. — Что за…

— Не думай обо мне, Эла, — слезно попросила она.

— Кто это сделал? Твой муж, да?

Она не ответила, но всё и так стало ясно. Вот же сволочь! Он избивал ее и раньше, но беременную… Каким извергом нужно быть?

— Как малыш?

— Он в порядке. Врачи говорят, что угрозы нет, — ответила моя сестра, глядя, как мои руки гладят ее животик. — Эла, прости меня.

— За что ты просишь прощения? Я ни о чем не жалею. И верь мне, я найду способ спасти тебя от этого…

— Он мой муж, Эла. И отец ребенка. Я не хочу ничего менять. Не думай обо мне, ладно?

Но я не смогла ей это пообещать. И никакие ее уговоры на меня не действовали. В итоге я сменила тему разговора. Мы говорили всего несколько минут, сидя в обнимку, я старалась запомнить голос сестры, ее запах, ее тепло. А потом мы зашли с ней в туалет. Она ждала, пока я скроюсь в тоннеле. Я ползла обратно, глотая слёзы. Сердце стиснула глухая тоска, в виски били молоты. Ничего уже не будет как раньше.

«Отец отрёкся от тебя»…

Этого стоило ожидать.

***

Казахстан, г. Астана

2019 год

Я стояла посреди пешеходного моста между набережной и национальным парком Астаны. Смотрела на реку, ещё покрытую льдом, прочность которого ослабевала с каждым тёплым днём. В городе проходил праздник Наурыз. Люди посещали ярмарки, казахи наряжались в национальные одежды, проходило шествие по дорогам города, на площади устраивали концерты.

Мама Айнур напекла с утра баурсаков и пообещала вечером бешбармак. Никогда в жизни не ела эти блюда, но в Узбекистане имела возможность познакомиться с ними. Благодаря узбекской и казахской еде я набрала четыре килограмма, лицо округлилось и порозовело. Я чувствовала прилив энергии. Мне хорошо жилось у Айнур. Только работы не было, а дома из-за Аскара сидеть не желала.

Недавно он признался Айнур, что хочет жениться на мне, и ей эта новость пришлась по душе. Последнее время она часто заводит одну и ту же пластинку, уговаривая меня принять его предложение. «Попробуй хотя бы повстречаться с ним. Вдруг что-нибудь получится», — просила она. Но я упрямо говорила «нет».

Эти разговоры мне осточертели, поэтому я стала избегать и Айнур тоже. Чем я занималась весь день? Бродила по городу, в основном на Левом берегу. Иногда меня заносило и на Правый берег — в старый город. Дважды умудрилась заблудиться. К счастью, люди в Астане говорят в основном на русском, поэтому проблем никаких не возникало. «А вы садитесь на десятый автобус, он отвезёт вас на Левый берег», — советовали прохожие.