Хроники Нарнии: последняя битва. Три повести - Льюис Клайв Стейплз. Страница 6

Продвигаясь в глубь острова, они поднялись на крутой, хотя и невысокий холм, и на вершине, конечно, обернулись посмотреть на корабль. «Покоритель зари» сиял, словно большая яркая бабочка, и медленно двигался на вёслах к северо-западу, но, как только они стали спускаться по склону, исчез из виду.

Теперь перед ними лежал Дорн, отделённый от Фелимата проливом шириной в милю, а за ним слева виднелся остров Авра. На Дорне легко было разглядеть небольшой белый городок – Узкую Гавань.

– О! А это кто такие? – вдруг воскликнул Эдмунд.

В зелёной долине, куда они спускались, под деревом сидели шесть-семь грубоватых на вид вооружённых мужчин.

– Не говорите им, кто мы, – предупредил Каспиан.

– Но почему же, ваше величество? – удивился Рипичип, которого – с его согласия – Люси несла на плече.

– Мне кажется, – сказал Каспиан, – что здесь давно уже никто не слышал о Нарнии. Возможно, они ещё не признали нашего правления. В этом случае может быть опасно, если во мне узнают короля.

– Мы при шпагах, сир, – напомнил Рипичип.

– Да, Рип, я знаю. Но, если речь идёт о том, чтобы заново завоевать эти три острова, я предпочёл бы появиться здесь с более многочисленной армией.

Они уже почти дошли до незнакомцев, когда вдруг один из них, черноволосый крепыш, поднялся.

– Доброе утро!

– И вам доброго утра, – ответил на приветствие Каспиан. – Здесь ли ещё губернатор Одиноких островов?

– Будьте уверены, здесь. Губернатор Гумп. Он в Узкой Гавани. А вы останьтесь и выпейте с нами.

Каспиан поблагодарил, и, хотя никому из его друзей не понравились эти странные люди, они всё же сели на землю. В тот же миг, не успели они поднести кружки ко рту, черноволосый мигнул приятелям, и они набросились на своих гостей. Те отчаянно сопротивлялись, но все преимущества были не на их стороне, так что вскоре оказались обезоруженными, со связанными руками – все, кроме Рипичипа, который извивался в руках его державшего и что есть сил кусался.

– Осторожнее с этой тварью, Такс! – предупредил главарь. – Не покалечь его. Думаю, за него дадут самую большую цену.

– Трус! Негодяй! – пропищал Рипичип. – Верни мне шпагу и развяжи лапы, если осмелишься.

– Ну и ну! – присвистнул работорговец (а это был именно один из них). – Он ещё и говорит! Никогда ничего подобного не видел. Провалиться мне на этом месте, если за него не дадут двухсот полумесяцев!

Тархистанский полумесяц, основная монета в этих краях, равнялась примерно трети фунта.

– Вот, значит, ты кто, – проговорил Каспиан. – Похититель детей и работорговец. Есть чем гордиться.

– Ну-ну, не груби. Чем легче к этому относишься, тем приятнее, верно? Я занимаюсь этим не для развлечения: зарабатываю на жизнь, как любой другой.

– Куда вы нас поведёте? – выдавила Люси.

– В Узкую Гавань, – ответил работорговец. – Завтра как раз базарный день.

– Здесь есть британский консул? – вступил в диалог Юстас.

– Кто? – не понял черноволосый.

Юстас принялся подробно объяснять, но работорговец не пожелал его слушать.

– Хватит болтать! Говорящая мышь – это отлично, а этот несёт какую-то чушь. Двинулись, ребята.

Четверых узников связали вместе, не жёстко, но надёжно, и повели вниз по склону. Рипичипа несли. Ему пригрозили завязать рот, поэтому кусаться он перестал, но ругаться не прекратил, и Люси удивлялась, как это работорговец терпит оскорбления. Но тот, похоже, не возражал, а, напротив, когда Рипичип замолкал, чтобы перевести дух, говорил:

– Давай дальше. – И добавлял: – Отличная забава! – Или: – Вот это да! Прямо начинаешь верить, что он всё понимает! Это кто-то из вас его выучил?

Это так злило Рипичипа, что он в конце концов чуть не задохнулся и умолк.

Выйдя на берег, обращённый к Дорну, они увидели небольшую деревушку, баркас, который вытащили на песок, а чуть подальше видавшее виды судно.

– Ну, ребятишки, – сказал работорговец, – давайте не ссориться, и вам не о чем будет жалеть. Все на борт.

В этот момент из одного дома – похоже, та верны – вышел какой-то красивый бородач и спросил:

– Что, Мопс, опять с товаром?

Работорговец, которого, как оказалось, звали Мопс, низко поклонился и сказал льстивым тоном:

– Да, если ваша светлость так считает.

– Сколько ты хочешь за этого мальчика? – спросил бородач, указывая на Каспиана.

– Ах этого… Ваша светлость всегда выбирает всё самое лучшее. Только этот мальчик мне самому пришёлся по сердцу. Понравился. Я ведь человек мягкий и не всегда занимался этим делом. Но такому покупателю, как ваша светлость…

– Назови свою цену, подлец! Неужели ты думаешь, я стану слушать, как ты расписываешь своё грязное ремесло?

– Триста полумесяцев, милорд, только для вашей светлости, а кому-нибудь другому…

– Я дам тебе полтораста.

– Пожалуйста, прошу, – вмешалась Люси, – не разделяйте нас. Вы не знаете…

Она прикусила язык, заметив, что Каспиан не желает, чтобы знали, кто он, а мужчина сказал:

– Так, значит, полтораста. Девочка, мне жаль, но я не могу купить вас всех. Отвяжи моего мальчика, Мопс. И смотри обращайся с остальными хорошо, пока они в твоих руках, или тебе плохо будет.

– Ну а как же! Разве кто-нибудь может сказать, что джентльмен, промышляющий тем же, чем я, обращается со своим товаром лучше меня? Да я отношусь к ним как к собственным детям.

– Похоже на то, – мрачно сказал мужчина.

И вот настал ужасный момент. Каспиана развязали, и новый хозяин приказал ему:

– Иди туда, паренёк.

Люси расплакалась, Эдмунд побледнел, но Каспиан обернулся и через плечо сказал им:

– Держитесь! Я уверен, что в конце концов всё наладится. Пока.

– Эй, барышня, – сказал Мопс, – ну-ка перестаньте! Хотите на завтрашнем базаре быть некрасивой? Будете себя хорошо вести, и вам не придётся плакать, поняли?

Лодка с пленниками подошла на вёслах к посудине работорговца, и всех их спустили вниз, в длинный тёмный и довольно грязный трюм, где обнаружилось множество товарищей по несчастью. Разумеется, Мопс был пиратом и только что вернулся из рейса между островами, где захватил кого только удалось. Дети не знали никого из пленников, которые были по большей части из Гальмы и Теревинфии. Усевшись на солому, они гадали, как там Каспиан, и пытались остановить Юстаса, который винил в произошедшем всех, кроме себя.

Тем временем с Каспианом происходили куда более интересные события. Они вышли на лужайку позади деревни, и купивший его мужчина вдруг обернулся и, посмотрев на мальчика, сказал:

– Не бойся, я буду обращаться с тобой хорошо. Да и купил я тебя потому, что твоё лицо кое-кого мне напомнило.

– Могу я спросить, кого, милорд?

– Ты очень похож на моего господина Каспиана, короля Нарнии.

И Каспиан решил рискнуть:

– Милорд, я и есть ваш господин Каспиан, король Нарнии.

– Да ты не робок, как я погляжу. А как я узнаю, что это правда?

– Прежде всего по моему лицу, – сказал Каспиан. – А ещё потому, что я догадался, кто вы: один из семи лордов, которых мой дядя Мираз отправил в плавание и которых я разыскиваю: Аргоз, Берн, Октезиан, Рестимар, Мавроморн и… и… не помню, как зовут остальных. И, наконец, если ваша светлость даст мне шпагу, я докажу в честной битве с любым противником, что я Каспиан, сын Каспиана, законный король Нарнии, правитель Кэр-Параваля, властитель Одиноких островов.

– Боже! – воскликнул человек. – Это же голос его отца и его же манера говорить! Господин мой, ваше величество…

Он опустился на колено и поцеловал королю руку.

– Деньги, что вы заплатили за меня, вам вернут из моей казны, – пообещал Каспиан. – А теперь назовите ваше имя.

– Лорд Берн, сир. А деньги Мопсу я ещё не отдавал и, надеюсь, не отдам. Сколько раз я говорил губернатору, что нужно прекратить эту отвратительную торговлю людьми!