Хозяйка Айфорд-мэнор (СИ) - Бергер Евгения Александровна. Страница 55
— Спасибо, — Труди снова пожала плечами с непонятным выражением на лице. Кажется, новый конюх ее озадачил… Но вскоре она улыбнулась, решив, что добилась взаимности, коли он вызвался ей помогать.
Сам же Коллум как можно скорее вернулся к себе и, защелкнув дверь на замок, выронил лоскуты на пол и сполз вслед за ними по холодной стене.
Голова разрывалась от мыслей…
Аделия почти не спала этой ночью: страх, растерянность и восторг — всё разом бурлило в крови как наркотик. И лишало покоя…
Вечер с Коллумом был замечательным. Слушать его объяснения, видеть улыбку, ощущать само их присутствие друг подле друга… Замирать в недозволенной близости. Он не мог не понять, что его выделяют: другому слуге подобные вольности вряд ли б простились — и он осмелел. Тоже чувствовал что-то? Или только играл…
Нет, Коллум был не таким, убеждала себя Аделия Айфорд, он другой.
Она вспоминала, как он взял ее за руку… как повел в сторону комнаты… Может быть, просто придумал, что в комнате был кто-то другой… искал способ остаться наедине… Но он выглядел, в самом деле, обеспокоенным.
Или снова играл?
В это не верилось. Ладонь все еще помнила жар его пальцев…
А значит, в комнате кто-то был. Тот же самый, что положил платье ей на постель и убил Верна Шермана? Но даже если и так, как Коллум об этом узнал? Он странный после выздоровления. И дело даже не в самом его внешнем виде: другой одежде, как будто сделавшей его много моложе и проще, — в самом его поведении. В том, как он всегда будто знал, что она наблюдает за ним… Как отвечал иногда на незаданный ею вопрос. Как смотрел на нее…Словно знал о ней нечто такое, что было сокрыто от глаз посторонних.
А как он ее целовал… От мысли о его поцелуе Аделию бросило в жар. Сам по себе он был уже неожиданностью, а то, чем закончился, — и подавно. Нежный и трепетный поначалу, поцелуй тот сделался совершенно неистовым (с Коллумом что-то происходило), и Аделия, испугавшись в первый момент, что он вспоминает, после по-настоящему испугалась. Пальцы мужчины впивались ей в кожу, казалось, он перестал быть собой, и она, желая освободиться, укусила его за губу.
Что было после, и вовсе оставалось загадкой: он убежал так стремительно, словно боялся ее. И Аделия, сбитая с толку, растерянная и испуганная одновременно последовать за ним не решилась… Заперлась в комнате и с трудом дождалась утра.
Сделав вид, что просто гуляет, зашла на конюшню, но Коллума не нашла: только Брэди задавал овса лошадям и, пожелав ей доброго утра, сообщил, что «нового конюха» сегодня не видел. Сказал так, словно она об этом спросила… Неужели они все читают ее, словно открытую книгу?
Решив, что такая прозрачность не доведет до добра, Аделия решила взять себя в руки и хотя бы отчасти замолить собственные грехи. Таких, по ее мнению, было немало, особенно в свете нового чувства, наполнявшего ее изнутри без остатка…
Особенно в свете ее поцелуя с Коллумом Шерманом, который, несмотря на всю его странность, не шел из ее головы.
Часовня в Айфорд-мэнор была небольшой, но красивой: с цветным витражом, изображавшим Иакова в борьбе с ангелом. Аделии выбор сюжета казался весьма говорящим: она и сама боролась с судьбой. Надеялась пересилить, и молила высшие силы благословить ее в этой борьбе, несмотря ни на что…
Она едва опустилась коленями на скамью, залюбовавшись на миг игрой цветных бликов на каменных плитах, как дверь распахнулась, и Маргарет с бесцеремонностью невоспитанного ребенка сообщила восторженным голоском.
— Ты и представить не можешь, кто пожаловал в Айфорд-мэнор. Я даже глазам не поверила!
Аделия встала, невольно готовясь к очередному удару.
— Кто же это, сестра?
— Сэмюэль, наш брат.
— Сэмюэль в Айфорде? Но как такое возможно? Я слышала, он сейчас где-то на севере. Принял сан и служит в одном из приходов…
— Я тоже так думала, но он здесь. Дожидается во дворе…
Аделия всплеснула руками.
— Ты даже в дом его не позвала?!
— Я была слишком возбуждена, чтобы думать об этикете, — покаялась Маргарет. И они, взявшись за руки, поспешили прочь из часовни.
Волнение Маргарет было Аделии более, чем понятно: брат уехал из дома три года назад, и с тех пор они ни разу не виделись с ним. И все из-за разлада с отцом: тот не желал видеть сына священником и сказал, коли тот поступит по-своему, может и вовсе в Дайне не появляться. Сэмюэль и не появлялся… А сестры скучали по брату. Он был неизменно добр к ним, терпелив и понятлив… Его отъезд тяжело дался каждой, но Аделия словно и вовсе осиротела.
Если бы он только был рядом, скольких ошибок она могла бы тогда избежать…
— Сэмюэль, — выдохнула она, не поверив глазам при виде высокого джентльмена в дорожной светской одежде. Юноша, коим брат покинул родные пенаты, превратился в уверенного в себе молодого мужчину, глядевшего на нее с доброй улыбкой.
— Рад приветствовать тебя, Аделия Айфорд, — произнес он, открывая объятия, и Аделия, ни секунды ни медля, зарылась носом в складки его плаща.
— А я как же? — сказала Маргарет обиженным голосом.
И вскоре они втроем стояли обнявшись посреди двора. Когда схлынул первый восторг встречи, Аделия поинтересовалась у брата:
— Какими судьбами ты здесь, в Ланкашире, брат? Мы слышали через дядю, что ты служишь где-то на севере.
— Все верно, я там служил, но теперь дела привели меня к вам.
— Какие дела?
Аделия интуитивно угадала ответ. Слишком хорошо знала брата, чтобы неправильно истолковать промелькнувшее на его лице беспокойство… Он хоть и стал шире в плечах, да обзавелся бородкой, в остальном остался все тем же Сэмюэлем Лэмбом, с которым они росли бок о бок долгие годы.
— Маргарет, дай нам с Аделией недолго поговорить наедине, — обратился брат к младшей сестре, и девушка сразу насупилась. — Обещаю, тебе не придется ждать долго.
— Распорядись насчет завтрака, — сказала Аделия. — Пусть Глэнис расстарается ради нашего гостя.
Недовольная, но смирившаяся с таким положением дел, Маргарет побрела в сторону дома, а Сэмюэль, подхватив Аделию под руку, потянул ее по тропинке к овчарне.
с ним что-то случилось.
Но что?
Почему он был голым в лесу? И руки его были в крови…
И чего боялась хозяйка? Он спросил, но она не ответила…
В конце концов, он оделся в новую пару одежды и отправился на конюшню. Едва взялся убирать стойла, как во двор въехал всадник, и Коллум поспешил принять лошадь. Всадник был молод, хорош собой и держался несколько официально… Он был чуть старше хозяйки, и молодого мужчину кольнуло от беспокойства.
Ревности даже…
Кто он и зачем прибыл в мэнор?
Он видел, как мисс Маргарет, вспыхнув яркой улыбкой, унеслась искать собственную сестру. Как обе они обнимались с молодым джентльменом, и тот увел старшую из сестер для разговора. Не в силах совладать с любопытством, Коллум оставил работу и последовал за беседующей парой издалека… Благо, слух у него был отличный, и он слышал все так же верно, как если бы шел рядом с ними.
— Какие дела привели тебя в Ланкашир, брат? — спросила Аделия, стоило им отойти. — Расскажи всё, как есть. Это связано… с белым волком? — чуть запнулась она.
Сэмюэль Лэмб, или иначе брат Освин, чуть кивнул.
— Все верно, сестра, церковь прислала меня разобраться в происходящих в округе событиях. Подозревают, что в этом замешаны ведьмы… Попустительствовать такому нельзя.
— Ведьмы? — вскинула Аделия голову. — У нас в Ланкашире отродясь про ведьм не слыхивали, да ты и сам знаешь об этом, а этот оборотень…
— Расскажи мне о нем, — потребовал собеседник, не дав ей даже договорить.
Коллум заметил, что Аделия смотрит на брата другими глазами: так, словно впервые заметила в нем эти властность и силу.
Сам же Сэмюэль слышал о проделках белого волка, но даже не думал, что все настолько серьезно. Что церковь пришлет дознавателя разобраться в этом вопросе…
— Что ты хочешь услышать? — спросила Аделия. И ветерок донес запах горькой полыни… Запах страха.