Семья напрокат (СИ) - Вайн Лана. Страница 13

– Дорогой, я сама. Мы быстро, – сказала, протягивая обе руки “ангелочкам”, которых всегда приспичивает в самый “подходящий момент”. – Извините.

– Ничего-ничего, – заверил Никифоров. – Семья, я все понимаю.

Реально? Вот этот тип и семья? Что-то он мало похож на семейного человека, особенно учитывая то, как он бесстыдно пожирал меня глазами, хотя я старалась не обращать на этот факт внимание, но блин, нет-нет да и ловила на себе его пристальные взгляды.

Ладно, стоило бы поторопиться, а то новый потоп нам ни к чему. Не стоит рисковать.

Девчонки снова задорно поскакали в одну только им известную сторону, таща меня на прицепе. И это был отнюдь не общественный туалет, а какой-то кабинет.

– Эй, вы куда это? – притормозила детей, схватив обоих за шкирку, как котят. – Туда нельзя!

– Нам можно! Забыла?

– Да, это папин кабинет, – объяснила Вера мне, как маленькому ребенку. Я уже потихоньку стала их различать и без браслетов, но только когда они были вместе. Вера, например, чуть выше Нади, и у нее под нижним левым веком была маленькая родинка, у Нади эта родинка была чуть крупнее. И глаза у них слегка отличались оттенком, у Нади они были насыщенного синего цвета, а у Веры чуть светлее, больше напоминая лазурное море.

Мы зашли в кабинет, дети тут же скрылись еще за одной дверью, а я обнаглев решила устроиться за рабочим местом отца семейства. Сижу в удобном кресле, напевая веселую песенку себе под нос, дабы не сдохнуть от скуки. Беззаботно болтаю ногами, и тут мой взгляд цепляется за фото в рамке, которое стояло на самом видном месте. Взяла в руки и присмотрелась. На фотографии была изображена счастливая пара в свадебных нарядах. Девушку я не знала, а вот парень хоть и был молод на фотке, но я его сразу узнала. Это был Виктор и он был такой счастливый, обнимая эту белокурую девушку с ослепительной улыбкой, добрыми синими глазами и родинкой под глазом. Это его жена?!

В груди неприятно кольнуло. Такого чувства я еще не испытывала ни разу. Жгучее, разъедающее все внутренности, заставляющее кипеть от ярости. Как он мог? Неужели он обманывает свою жену? Хоть у нас и ничего не было такого, но все равно неприятно, очень.

Захотелось замахнуться и кинуть со всей дури об стену эту долбанную фотку так сильно, что еле сдержалась. Слава Богу, в этот момент девочки вышли из туалета и уставились на меня непонимающе.

– Что ты делаешь с фотографией нашей мамы?

– Ничего,– стыдливо опустила глаза, напоминая себе, что на эту семью я не имею никакого права, и ревновать просто глупо. Поставила рамочку на стол туда, где она и стояла до того, как я додумалась засунуть свой любопытный нос в чужую жизнь. – А где ваша мама? – поджав губы спросила. Сейчас они скажут, что их мама где-нибудь отдыхает, или уехала по работе, и всему придет конец. Тогда я точно больше никогда не встречусь с ними. Понимаю, это очень эгоистично с моей стороны, но ничего с собой поделать не могу.

– Нашу маму забрали ангелы на небо,– девочки скисли, присели на диван и зашмыгали носами. А мне стало жутко стыдно за свое поведение и мысли, что самой захотелось расплакаться, глядя на этих бедных детей, которые уже в таком возрасте остались без мамы. – Папа говорит, что ей там хорошо и она смотрит на нас. Но он сказал, что они ее не вернут нам обратно. Зачем они забрали ее? – спросила Вера, и девочки заплакали уже в голос.

– Девочки, мне очень жаль, что так вышло, – покрепче обняла Веру и Надю. Как же этим девочкам не хватает обычного женского тепла, которое может дать только мама. – Правда. Я, конечно, маму вам обеим заменить не смогу, но смогу стать другом, если вы не будете против, – а сама сижу тихо реву, вытирая украдкой слезы. Было их жаль так сильно, что душа болела.

– Ты останешься нашим другом, даже когда ваш с папой договор кончится?– и посмотрели на меня полными надежды глазами, что сердце сжалось в груди болезненно.

– Конечно! У дружбы нет срока годности, – в носу щипало, но я стойко держалась, чтобы позорно не захлюпать носом, как маленькая девочка.

– А что вы тут сырость развели? – неожиданно раздалось сбоку. Мы дружно вздрогнули и обернулись.

За всем этим наводнением, даже не услышала, как в кабинет вошел Виктор. Он стоял опираясь плечом о дверной косяк, сложив руки на груди и смотрел на нас с любопытством. Что-то еще было в его взгляде, но я не поняла.

Быстро вытерла дорожки слез, представляя, что сейчас творится под глазами. Макияж поди потек, и теперь я наверняка похожа на панду, с огромными черными кругами под глазами. Вымученно ему улыбнулась, еще разок прижала девчонок к себе покрепче и сказала:

– Теперь моя очередь идти в комнату для девочек. Вы не против? – они одновременно отрицательно покачали своими очаровательными головками. Жаль, что так все получилось. Неужели из-за моего неосмотрительного действия теперь весь вечер насмарку?

Когда поравнялась с Виктором тихо прошептала:

– Мне жаль! – у мужчины лишь дернулась одна бровь. – Исправить ничего, конечно, не в моих силах. Но знай, ты в любом случае можешь на меня рассчитывать, – и скрылась в туалете больше ничего не объяснив, чувствуя, что предательские слезы вот-вот начнут проливаться снова.

Уставилась на себя в зеркало, внимательно вглядываясь в свое отражение, руками уперевшись о край раковины, и поняла одну простую истину, что мне почему-то наплевать с большой колокольни на ожидающего Никифорова. Меня до глубины души задела боль этих малышек и их расстроенные мордашки теперь на моей совести. Никакие деньги мира не смогут вернуть их маму, и я тоже не в силах, но сделаю все что смогу, чтобы подарить им хоть капельку любви, хоть и не особо представляю, что именно требуется.

Ладно, по ходу дела разберемся. Сейчас как можно красивее “пошлем” Никифорова, если что свалю все на Артема. Пусть поработает в конце концов! Не все же мне везти на себе всю компанию. Да или пошло оно все к чертовой бабушке, и этот контракт с этим самодуром Никифоровым.

Когда мы вышли из кабинета дружной толпой, но все еще находясь под влиянием эмоций, я подошла к нашему столику и была полная решимости уже отказаться от контракта, который мне нужен был позарез.

– Дмитрий Георгиевич, мы не…

Но мне не дали договорить дети.

– Мы не можем дождаться, когда уже поедем на вашу дачу.

Но мы предполагаем, а Бог располагает, потому что моим планам, видимо, не суждено было сбыться. Девчонки оказались намного ответственнее меня самой и не дали совершить ошибку на эмоциях, о которой я бы впоследствии наверняка пожалела.

Дмитрий Георгиевич непонимающе бегал глазками по мне, потом по Вите и девочкам, но молчал. Хотя, я видела, что он очень хочет что-то сказать. Я же в свою очередь прокручивала разные варианты отступления, но отступать некуда уже было, когда поймала на себе непонимающий взгляд Виктора. Видимо, он понял, что именно я хотела сказать.

– Алла, не дури! – тихонько прошептал он мне на ухо, приблизившись неприлично близко. Одной рукой приобнял меня за талию так сильно, что я даже не смогла бы при всем желании отступить. Вцепился в мой бок бульдожьей хваткой и отпускать не спешит.

– Ты не понимаешь. Девочки… Их мама… – зашептала в ответ так, чтобы мог расслышать лишь он один. – Я просто не могу. Не хочу так, понимаешь?! – я не знала, как объяснить то, что сейчас творилось у меня на душе.

Я просто не могу больше играть. Хотя, наверное, это и не было никогда игрой. И ради этого чертового контракта не хочу дурить эти маленькие головы, хотя они и в курсе всего происходящего, потому что только сейчас я поняла, что так как было задумано не выйдет, не выйдет поиграться и выбросить… Выбросить этих двух милых девочек, которые каким-то образом сумели пробраться в мое сердце. Оно уже знает, что “напрокат”, “на час” или как-либо еще уже не получится.

Виктор уставился на меня такими глазами, будто я инопланетянка или же просто сказала такую несусветную чушь, что он просто отказывается принимать мои слова всерьез.