Ночь до дедлайна (СИ) - Фред Винни. Страница 26

Я выбирала ему чашку так тщательно, как будто это был экзамен, от которого зависело моё будущее, себе взяла именную, которую мне когда-то Ирка дарила, налила чай и обернулась, успев увидеть, что Миша на меня смотрел, но отвёл взгляд, когда я начала оборачиваться.

- Вы с сахаром пьёте?

- Без.

- Я тоже, - я протянула ему его чашку, и стала открывать балконную дверь, он удивился, я чуть улыбнулась и кивнула в сторону улицы: - Пойдёмте, там красиво, мы с Ирой всегда там пьём.

Он пожал плечами и пошёл за мной.

На балконе было холодно, но я не захотела возвращаться за кофтой, никак не верилось, что Миша здесь, казалось, что стоит мне отвести взгляд, как он уйдёт или испарится, поэтому я не отводила. Но и смотреть на него прямо не осмеливалась, просто старалась постоянно держать в поле зрения, осторожно, краем глаза.

Миша посмотрел на пепельницу, нахмурился, ненатурально-равнодушным тоном поинтересовался:

- Ты куришь?

- Нет, - я отпила обжигающего терпкого чая, закрыла глаза от удовольствия, вдыхая густой аромат, открыла, посмотрела на небо. Там вставало солнце, его пока было не видно из-за домов и деревьев, но облака уже пылали малиновым перламутром, невероятно красиво. Миша молчал, и я продолжила, боковым зрением глядя на его руки с чашкой: - Ира курит. Но я люблю с ней стоять, мы обычно берём чай или кофе, выходим сюда, дышим воздухом, разговариваем, стихи друг другу читаем.

- Дышите воздухом, - мрачновато уточнил он, - и она при этом курит?

Я легкомысленно пожала плечами:

- А она умудряется как-то совсем не вонюче курить, у неё большой опыт. Да и курит она две минуты, а простоять тут можно и час. Красиво же?

Он молчал, я посмотрела на него, он задумчиво смотрел куда-то вниз, на мусорные баки. Я протянула руку и мягко тронула его подбородок тыльной стороной ладони, заставляя поднять голову, и шёпотом сказала:

- Небо там.

Он на миг нахмурился, потом как будто очнулся, во взгляде появилась осмысленность, и глаза тут же поражённо расширились, как будто он никогда до этого неба не видел.

Я убрала свою дерзкую руку, сама пытаясь понять, как у меня хватило смелости это сделать, наверное, я смогла, потому что он на меня не смотрел, или потому, что пьяная. Не знаю. Но теперь Миша смотрел на небо, а я смотрела на него, вспоминая Иркины пьяные восторги по поводу его красоты. Я раньше даже не обращала внимания на то, что он действительно красивый. Какой-то непривычной диковатой красотой, такие актёры обычно играют злодеев и варваров-завоевателей, предводителей восстаний, всяких бандитов. Как я посмела вообще полезть руками к этому лицу? Он мой начальник, как я буду с ним работать…

Стало стыдно, жаркая кровь бросилась в лицо, я отвела глаза, начала смотреть на небо, но в очертаниях облаков было слишком много от Миши, он стоял рядом, а я как будто резко протрезвела, вдруг осознав себя в своём теле и в этом моменте, я же каких-то пять дней назад об этом фантазировала, увидев его на парковке - он рядом, он знает моё имя, мы пьём кофе вместе… И вот, это происходит, а я застыла в оцепенении, и боюсь пошевелиться.

За спиной раздался конский топот, я вышла из ступора, оборачиваясь с улыбкой - Ирка, я всегда удивлялась, как такое тощее создание может так по-слоновьи топать. Она выглядела потрёпанной, но живой и жизнерадостной - волосы торчком во все стороны, полусмытый макияж под глазами, Димина футболка до колен, кофейная чашка в руке. Она заглянула к нам на балкон и хрипловато объявила:

- Я иду, всем срочно изобразить радость!

Мы улыбнулись, переглянулись, я скорее перевела взгляд на Ирку, как будто спеша получить противоядие после взгляда в Мишины глаза, это было слишком сильно и опять вводило в ступор. Ирка помогала, от неё распространялась жизнерадостность и пофигизм, я отодвинулась, чтобы дать ей место, она качнула головой и пошла толкать Мишу:

- Нет, мне сегодня сюда, пожалуйста! - втиснулась между Мишей и пепельницей, достала сигарету и нетвёрдой рукой зачиркала зажигалкой, затянулась и улыбнулась как будда, сразу становясь спокойной и расслабленной. Посмотрела на Мишу и сказала: - Привет, я Ира.

- Я знаю, уже виделись, - с улыбкой кивнул он, она кивнула так, как будто была в курсе, просто хотела убедиться, выдула залпом полчашки кофе, и спросила:

- Как вам моя вечеринка?

- Хорошая вечеринка, - кивнул Миша, она расплылась в кошачьей улыбке и промурлыкала:

- Это мне Алиска-моя киска организовала, и Димася. Горжусь, прям балдею, - затянулась в последний раз и потушила сигарету, махом допила кофе, и объявила: - Так, всё, я ухожу, всем изобразить скорбь! Уговаривать остаться не надо, всё равно не останусь, я спать хочу. И вы тоже можете поспать, я сегодня само гостеприимство, и у меня в гостиной есть диван, который всегда разложен, пользуйтесь. - Посмотрела на меня и гадко самодовольно ухмыльнулась, шепча: - Всё равно на твоей кровати Димася спит, а на моей буду спать я, так что у вас нет выбора. Всё, ладно, я пошла, не буду вам мешать. У вас всё хорошо?

- Всё хорошо, - нестройным хором ответили мы, Ирка улыбнулась ещё шире и кивнула:

- Это хорошо, когда двоим хорошим людям хорошо, особенно если предохраняться, чтобы уж совсем хорошо стало.

Я вспыхнула и прошипела:

- Ирка!

- Что? - невинно захлопала глазами именинница, - я взрослая современная женщина, и о тебе, между прочим, забочусь. Я пойду.

- Иди, - мрачно прошипела я, она бессовестно улыбнулась и вышла в кухню, там зашумела вода, я случайно поймала Мишин взгляд, он тихо смеялся, глядя на Ирку через окно:

- Умная девочка. На кого учится?

- Она работает, в пекарне, - я отвернулась скорее, чтобы иметь возможность смотреть на небо и делать вид, что это я от рассвета такая красная.

Он тоже стал рядом со мной, отпил чая, собрался что-то сказать, и тут дверь в кухню опять открылась, заглянула Ирка, и положила руки на плечи нам обоим, посмотрела в глаза по очереди и потянулась ко мне, громко шепча в ухо:

- О, да, я разбираюсь в булочках! И я тебе как эксперт отвечаю, вот эти - просто космос! - и шлёпнула по заднице меня, и, как я поняла через секунду, Мишу тоже.

Я медленно обернулась, хрипло от злости и смущения шепча:

- Спать ложись, пожалуйста.

Ирка, отпрыгнувшая от греха подальше на середину кухни, хихикала и потирала ручки, а после моих слов изобразила гордую позу:

- Ты чё думаешь, я это по трезвому не повторю? Да легко!

- Я знаю. Спать иди.

Мне уже хотелось её ударить, она поняла, изобразила горькую обиду и смирение, опустила голову и побрела в спальню.

Я закрыла дверь на кухню, отвернулась и стала смотреть на небо, от стыда хотелось провалиться, и то, что Мишу это только веселило, уже начинало подбешивать. Мог бы тоже смутиться хоть раз, хоть для приличия.

Он допил чай и протянул мне чашку, у меня сердце оборвалось - всё, сейчас уедет. И он сказал:

- Можно ещё?

- Да, сейчас, - прозвучало как "слава тебе, боженька милостивый-добрый-хороший, спасибо-спасибо", мне самой было смешно и стыдно за свой голос, я поспешила скорее в кухню, подальше от Мишиных всё понимающих глаз. Слишком много понимающих. Он видел то сообщение, вот провалиться мне на месте, видел. Что теперь делать?

Я наливала чай, себе тоже добавила кипятка, хотя и без этого вся горела, вернулась на балкон и протянула Мише чашку, уставилась на небо… и почувствовала, как Миша становится рядом, близко, вплотную. Его плечо коснулось моего, и моё смущение взяло новую высоту - это мне казалось, что я горю, горело, на самом деле, Мишино плечо, а я была ледяной, и от того места, где он меня касался, стал распространяться жар, пульсацией по коже, почти вибрацией. Его рубашка была слишком тонкой, а на мне вообще было платье без рукавов, и его твёрдое плечо…

Внутри зарождалось какое-то новое, незнакомое ощущение, похожее на жажду и боль одновременно, оно захватывало меня, постепенно распространяясь из груди во все стороны, начали дрожать руки, я поставила чашку на перила балкона, сжала пальцы сильнее. Миша тихо сказал: